«Социальные сети сегодня имеют большее влияние на общественное мнение, чем телевидение или радио. Было бы хорошо начать регулировать это пространство, чтобы защитить достоинство, приватность и предотвратить оскорбления».
Эти слова принадлежат Созару Субари – в прошлом журналисту, корреспонденту Радио Свобода и редактору газеты «Кавкасиони». С 2000 по 2004 год он был связан с правозащитной НПО «Институт свободы», а с 2004 по 2009 год занимал пост Омбудсмена Грузии, активно критиковал власти за нарушения прав человека.
Сегодня Созар Субари, напротив, борется за установление новых и новых ограничений для гражданского общества. В частности, инициирует закон, способный ограничить высказывания не только СМИ, но и частных лиц в сети.
Правовые нормы, предполагающие наказания за публикации в социальных сетях, есть во многих странах. Однако в зависимости от политического курса государства, эти законы варьируются по строгости и применению.
Ксерокс «Грузинской мечты»: почему партия Иванишвили копирует западные законы и что здесь не так
В настоящее время парламент Грузии уже рассматривает новые законы, потенциально ограничивающие свободу слова и гражданские права. Депутаты приняли в первом чтении грузинский аналог американского FARA (Foreign Agents Registration Act, Акт о регистрации иностранных агентов) и поправки к закону «О вещании». Хоть правящая партия в свое оправдание и ссылается на западную практику, по мнению правозащитников, оба закона носят репрессивный характер.
В «Грузинской мечте» обвинения в попытке установить цензуру отвергают, каждый раз заявляя лишь о необходимости ввести регуляции. Спикер парламента Шалва Папуашвили неоднократно говорил, что СМИ и социальные платформы используются для «распространения враждебной пропаганды против государства», что угрожает национальной безопасности. В январе 2025 года Папуашвили даже обвинил Facebook в предвзятости при проверке фактов, а уже через месяц разразился угрозами в адрес издания Publika – в ответ на их анонс акции протеста.
«Учитывая последние тенденции в законодательстве, в том числе противоречивый закон «О прозрачности иностранного влияния», к этому предложению [контролю в соцсетях] следует отнестись серьезно», — предупреждает Андро Гоциридзе, консультант по киберстратегии и основатель исследовательского центра CYSEC.
По словам Гоциридзе, пока не существует специального закона, ограничивающего свободу слова в интернете, но существующее законодательство частично касается этого вопроса. Например, принятый в 2024 году закон «О защите семейных ценностей и несовершеннолетних», запрещающий «пропаганду ЛГБТ» в СМИ, образовании и публичном пространстве. Он включает цензуру фильмов, книг и публичных мероприятий, что распространяется на социальные сети, где может быть ограничен контент, связанный с ЛГБТ-тематикой.
Вместе с тем, в Грузии существует Комиссия по коммуникациям, полномочия которой становятся еще более размытыми в соответствии с принимаемыми поправками к закону «О вещании». Но, согласно отчету «Института развития свободы информации» (IDFI), даже без расширенных прав по регулированию СМИ в 2023 году комиссия заблокировала 480 сайтов, в основном за нарушения авторских прав.
Специалисты опасаются, что предложение Субари может иметь репрессивный характер и обернется установлением цензуры в сети. В авторитарных государствах, таких как Китай, Россия и Турция, перекликающихся с Грузией в методах контроля свободы слова, существуют строгие законы, которые предусматривают тюремное заключение за публикации, критикующие правительство или распространяющие «фейковые новости». Например, в КНР за посты, признанные разжигающими беспорядки, можно получить до 7 лет тюрьмы.
«Существует реальный риск, если Грузия продолжит идти по пути усиления контроля над СМИ. В России законы о «фейковых новостях» и «неуважении к государству» используются для подавления инакомыслия и голосов оппозиции. Если Грузия примет аналогичные меры, это может серьезно сказаться на свободе слова и демократическом дискурсе», — говорит Гоциридзе.
Как отмечает эксперт, интерес России к контролю соцсетей особенно проявился в 2012 году, когда после «Арабской весны» был принят т. н. закон о «черном списке» в интернете, позволяющий блокировать сайты с нежелательным контентом, таким как детская порнография или призывы к суициду. Позже его действие расширилось на «экстремистский» контент.
В 2014-м вступил в силу закон о блогерах, обязывающий популярные платформы регистрироваться как СМИ, что подразумевало соблюдение строгих правил. В 2017 году был запрещен доступ к VPN и инструментам обхода цензуры, а в 2019-м принят закон о «суверенном интернете», требующий установки оборудования для анализа интернет-трафика. В 2020 году были введены штрафы для платформ, удаляющих российские СМИ или не убирающих запрещенный контент.
После начала войны в Украине в феврале 2022 года меры ужесточились. Уже в марте был принят закон, криминализирующий распространение «ложной информации» о российской армии с наказанием до 15 лет тюрьмы. К примеру, блогер из Твери Андрей Бубеев получил год тюрьмы за репост статей о войне в Украине, а московский поэт Артем Камардин – 7 лет за стихи, критикующие войну.
На основе последних отчетов OVD-Info и Freedom House, около 500 человек в России находятся либо в тюрьме, либо под следствием за свои посты в социальных сетях, преимущественно связанные с критикой военных действий. К марту 2024 года 287 человек уже были заключены в тюрьму за такие публикации, еще за год их число увеличилось до 300-400 к марту 2025 года, с учетом новых дел.
«Технически это осуществимо [и в Грузии], но потребует значительных инвестиций в технологии наблюдения и человеческие ресурсы. Такие страны, как Россия, Иран и Китай, создали обширные системы мониторинга, используя для этого систему наблюдения, управляемую искусственным интеллектом, юридические обязательства для платформ для обмена данными и инструменты прямой цензуры. Однако внедрение такой системы в Грузии столкнулось бы с сопротивлением со стороны гражданского общества и международного сообщества», — отмечает Гоциридзе.
По словам эксперта по кибербезопасности, такие шаги в корне противоречат западным устремлениям Грузии, а их утверждение приближает страну к авторитарным моделям, таким как Россия, Иран или Китай, «а не к демократическим принципам, которых придерживаются ее западные партнеры».
[ФАКТ или ФЕЙК] «Грузинская мечта» в поисках «предателей Родины»
