С 2022 года военнослужащие ВСУ проходят подготовку в учебных центрах европейских стран. Своих инструкторов и площадки для обучения предоставляет, в частности, Польша, где почти три года проходит базовая и специализированная подготовка украинских бойцов. Однако многие военные, прошедшие это обучение, жалуются, что их готовят к войне прошлого — без дронов, по натовским сценариям из Ирака и Афганистана, где о беспилотниках еще не шло речи. Лишь в начале октября в Польше открыли первый дроновый полигон «Йомсборг», построенный на средства Норвегии.
Это перевод материала корреспондента Украинской службы Би-би-си. Оригинал на украинском языке можно прочитать здесь.
«В обороне речного берега участвуют четыре БТРа: один из них переезжает по мосту на другой берег — это экипаж разведчиков», — цитирует одного из польских инструкторов переводчик Виталий (имя изменено), который в конце 2024 года проходил ротацию с украинскими военными на западе Польши.
«В классе растерянная тишина, — продолжает он. — Более половины аудитории — морпехи, которые прошли Крынки (операцию на левом берегу Херсонской области в 2023 году. — Ред.). В конце концов один из них спрашивает: а что если мост уничтожен? Польский инструктор с гордостью отвечает: «Наши БТРы плавают». Он совершенно не понимал, что все контролируется вражескими дронами, которые не оставят ничего от этих БТРов, плывущих со скоростью до 10 км/ч».
Этот диалог между инструктором и морпехами — лишь часть общей картины, в которой есть все: НАТО, учебники и уставы, аккуратные казармы и опытные офицеры, но нет ключевого элемента современной войны — беспилотников.
«Они продолжают учить по «грюнвальдским» учебникам», — горько шутит ещё один собеседник Би-би-си, имея в виду Грюнвальдскую битву 1410 года, победой в которой до сих пор гордятся польские историки.
Би-би-си пообщалась с военнослужащими ВСУ и переводчиками, которые сопровождали их во время обучения в Польше, а также получила комментарии от Генштаба ВСУ и польского Министерства обороны.
Так как же на самом деле выглядит ситуация?
Подписывайтесь на наши соцсети и рассылку
«А можем убрать мавики?»
Обучение в Польше проводится по нескольким направлениям — это, в частности, базовая подготовка, повышение квалификации, слаживание и специальные тренинги по использованию западной техники.
Программы включают тактику, топографию, выживание, тактическую медицину, огневую и штурмовую подготовку, международное гуманитарное право и т.д. — их проводят преимущественно польские инструкторы, однако некоторые курсы готовят совместно с тренерами из других стран-партнеров.
Командир батальона одной из штурмовых бригад, которые сейчас воюют на Покровском направлении, майор с позывным «Восемнадцать», рассказывает о курсе слаживания, который его батальон проходил в Польше в 2024 году.
Подавляющее большинство бойцов тогда только что прибыли после базовой военной подготовки в Украине: из более чем 400 человек менее 20 имели боевой опыт.
Сам майор «Восемнадцать» проходил срочную службу в 2013–2014 годах, получил военное образование, а с 2022 года воевал в составе 128-й горной штурмовой бригады. В 2024 году он получил недавно сформированный батальон, который вошел в состав другой бригады.
В начале подготовки новобранцам предложили выбрать одно из нескольких направлений: они могли обучаться на марксманов (пехотных снайперов, стрелков на малой и средней дистанции), инженеров, операторов БПЛА или членов экипажа БМП.
Подготовку проводили инструкторы из Польши, Чехии и Украины. Чехи отвечали за марксманов и инженеров, поляки — обучали экипажи БМП, а украинцы преподавали тактику.
«Программа поляков и чехов идет по натовским стандартам, но у поляков я увидел украинскую армию конца 2013 года, — говорит он и поясняет: — «Уставщина», меры безопасности, над каждым солдатом ходит инструктор. Они учили тому, чего наш солдат в реальном бою не увидит».
Например, рассказывает комбат, обучение по тактической медицине опиралось на правило «золотого часа» — стандарта эвакуации раненых в течение 60 минут, который появился после войн в Ираке и Афганистане.
Для Украины это горькая ирония: на Ближнем востоке эвакуацию проводили при воздушном превосходстве США, и невозможно сравнить это с эвакуацией из-под прицела десятков дронов. Сейчас раненым приходится ждать эвакуации не один час, а порой — даже не один день.
«У нас один военнослужащий получил ранение около восьми утра — серьезное, в районе паха. Он мог просто истечь кровью. Но благодаря тому, что мы его обучили медицине, он дотянул до вечера — ему даже не ампутировали конечность. Поэтому я им (инструкторам. — Ред.) объяснил, что они должны рассказывать солдату не просто о том, как наложить турникет и затянуть его сильнее, а о том, через какой период времени, в какое время года, насколько нужно ослаблять турникет», — рассказывает «Восемнадцать».
Польская сторона также должна была обучать операторов БПЛА, но фактически смогла предоставить для этого лишь площадку, рассказывает майор.
«К счастью, мы взяли 12–15 «мавиков» (дроны Mavic), и у нас был один опытный пилот», — говорит он.
Больше всего дронами заинтересовался чешский инструктор, ветеран миротворческих миссий в Афганистане Якуб (имя изменено). Вместе с ним «Восемнадцать» решил провести обучение: чешские десантники должны были штурмовать позиции украинских военных. Обороняться им должны были помогать «мавики».
«После первых их штурмовых действий Якуб подошел ко мне и говорит: «Слушай, а можем убрать ‘мавики’?»» — рассказывает майор.
«А почему, Якуб»?
«Да просто вы своими «мавиками» очень быстро нас обнаруживаете, и мы не можем к вам подойти — вы нас выявляете еще на подступах к вашим позициям», — ответил чешский инструктор.
«Говорю: Якуб, к сожалению, мы готовимся к войне».
«Это хорошая площадка. Безопасная»
«Кастет» — оператор БПЛА одного из подразделений, которые сейчас воюют на Харьковском направлении. В ряды обороны он вступил на третий день полномасштабной войны — пошел в пехоту, когда ему был 21 год. С тех пор воевал в Харьковской и в Запорожской области, участвовал в обороне Бахмута.
В Польшу «Кастет» приехал в начале 2025 года для повышения квалификации — должен был получить звание сержанта, чтобы возглавить взвод.
«После первой недели я уже звонил командиру, говорил ему, чтобы забрал меня отсюда. Говорю: я сейчас сам сяду на автобус и приеду. Это было очень непривычно», — вспоминает боец и объясняет, что был не согласен с тем, чему учили польские инструкторы.
«Кастет» приводит пример: на занятиях по выживанию им показывали, как ориентироваться на местности по бумажным картам — но ему за более чем 3,5 года боевых действий ни разу не пришлось этого делать, потому что все карты у военных есть в телефонах или планшетах.
Штурм окопов и городские операции, по словам «Кастета», тоже преподаются в соответствии с реалиями войн двадцатилетней давности.
«Они хотят залетать на танках и «хаммерах» прямо к окопу. Ну мы им сказали, что так больше не работает. Сейчас все делается иначе. Ты надеваешь «кикимору» (маскировочный костюм. — Ред.) или анти-тепловизионный плащ, чтобы быть максимально незаметным, и идешь к позиции пешком», — рассказывает он.
Постоянное присутствие дронов в небе превратило любое перемещение в смертельную угрозу, а линию фронта — в так называемую «килл-зону» (kill zone, зону под огнем противника) которая, по словам главкома Александра Сырского, уже достигает как минимум 10 километров. Некоторые военные говорят даже о 20-километровой полосе, простреливаемой российскими БПЛА.
Из-за этого высадка пехотинцев сейчас происходит как можно дальше от позиций: одиночных бойцов на пути к блиндажам вражеские беспилотники могут и не заметить — в отличие от тяжелой техники или военных «корчей», характерных внедорожников цвета хаки.
«Кастет» считает, что то, чему могли научить польские инструкторы, было полезным для «штабных» военных, которые составляли половину группы. Остальные — военнослужащие с боевым опытом — по его словам, сами учили поляков.
«Показывали им, как правильно штурмовать с помощью дрона. И насколько это проще. Они были в шоке», — говорит он и добавляет, что даже получил за это грамоту от инструкторов.
На вопрос, было ли всё же что-то положительное в подготовке в Польше, «Кастет» задумывается. В итоге признает: больше всего ему нравилось тренироваться самостоятельно.
«Восемнадцать» отвечает без колебаний: «Это хорошая площадка. Безопасная».
Источник Украинской службы Би-би-си в ВСУ тоже говорит о том, что поляки дали Украине возможность перенести часть подготовки на безопасную территорию, где нет угрозы удара по полигону. В то же время, как отмечает собеседник, иностранные и украинские инструкторы уже работают за границей над такими программами, которые включают дроны.
«Есть как минимум один учебный центр в Польше, где уже обучают с учетом реалий дроновой войны. А отдельных курсов именно по управлению дронами нет, потому что у иностранных партнеров нет такого опыта», — говорит собеседник Би-би-си.
Речь, вероятно, идет о тренировочном лагере «Йомсборг», который официально открыли в начале октября на юго-востоке Польши. По данным польского телеканала TVP3, учебный центр построили на деньги Королевства Норвегия. В то же время, как сообщает новержское медиа NRK, «Йомсборг» является частью операции «Легион», в рамках которой Украине также поставляют оружие и оборудование; ее возглавляет Норвегия, а участие принимают все североевропейские страны, страны Балтии и Польша.
Первые группы украинских военных начали обучение в «Йомсборге» уже в сентябре, и подготовку осуществляют норвежские инструкторы. Украинский инструктор с позывным «Дарий» рассказал NRK, что украинцы участвовали в разработке учебных программ, а само обучение будет двусторонним: украинские военные будут передавать норвежцам свой боевой опыт.
Хотя дроновый полигон в Польше — скорее исключение, чем правило, называть польскую подготовку бесполезной было бы не просто преувеличением, но и неправдой.
Например, Украина использует в войне множество техники, которую получает от стран НАТО — от американских БМП Bradley до польских гаубиц «Краб», которые уже доказали свою эффективность на поле боя. Обучение по использованию западной техники необходимо само по себе, а возможность провести его в безопасности, где, в отличие от Украины, нет угрозы обстрелов, делает его особенно ценным.
С этим согласен и польский доброволец в рядах ВСУ «Журек» (позывной изменен), у которого был опыт работы в одном из европейских учебных центров.
«Обучение использованию конкретных западных систем вооружения, танков, артиллерийских установок и так далее абсолютно необходимо и имеет колоссальную ценность, — говорит он и добавляет: — Недавние гражданские получают представление о военной тактике и войне, а главное — изучают это в безопасности».
«Мы написали эту книжку, и мы же можем написать новую»
«Журек», профессиональный военный, соглашается, что проблемы, о которых рассказывают украинские бойцы и переводчики, реальны — однако не только в Польше.
По его мнению, натовские командиры осознают, как изменилась война за последние годы, но блокируют обновление «методичек» — потому что тогда им пришлось бы признать, что они делают что-то неправильно. Но сам он так не считает.
«То, что 200 лет назад мы воевали мушкетами, не означает, что мы делали что-то неправильно. Но потом появились другие виды оружия», — говорит он.
«Говорят: «у нас так в учебнике написано» — но мы написали эту книжку, и мы же можем написать новую», — добавляет он.
Другая причина, почему военная подготовка за границей не соответствует ожиданиям украинских бойцов, по словам польского добровольца, заключается в «штабных» офицерах — военных с небольшим или вовсе отсутствующим боевым опытом.
«Журек» объясняет, что нередко натовские инструкторы опираются именно на их представления о боевых действиях — а они часто отличаются от того, что сейчас переживают бойцы на передовой.
Тем не менее ответственность за качество обучения, говорит «Журек», ложится на обе стороны: украинцы тоже должны работать над тем, чтобы их бойцы получали лучшую подготовку. Прежде всего, по его словам, украинское командование — которое определяет цели, потребности обучения и описывает условия боевых действий — должно предоставлять партнерам реальную картину.
Он перечисляет примеры: от отсутствия командиров на позициях, нехватки коммуникации между смежными подразделениями на общем участке фронта — до проблем сержантского корпуса.
Натовские инструкторы проводят курсы для сержантов, но украинцы после возвращения на фронт уже будучи сержантами часто не могут выполнять свои функции. Часто смежные подразделения не взаимодействуют между собой — и это тоже, по словам «Журека», удивляет инструкторов, которые преподают военную тактику и планирование боя.
В то же время, говорит он, существует также так называемый «синдром опытного солдата», который может встречаться у бойцов, прошедших несколько боев и выживших. Когда инструктор без боевого опыта что-то объясняет таким бойцам, они просто его не слушают, рассказывает «Журек».
Поэтому, по его мнению, обучение за границей должны проводить украинские инструкторы, которые «отвоевали свое». Поляки же должны подключаться к этим занятиям: наблюдать, изучать новое и делиться эффективно работающими процедурами.
Кто отвечает за подготовку за границей?
Майор «Восемнадцать» рассказывает, что во время обучения пытался убедить натовских инструкторов — поляков и чехов — что война изменилась, а значит, должна измениться и подготовка. Чехи, по его словам, прислушивались, некоторые даже делали заметки и пытались адаптировать программу прямо во время занятий. Но поляки, говорит командир штурмового батальона, только «вздыхали» — мол, «у нас в Польше такие правила».
На вопрос о том, передавались ли эти замечания также украинской стороне, майор объясняет: для наблюдения и составления отчетов о подготовке на полигоне все время присутствовало «старшее командование» ВСУ (он просит не указывать, кто именно и откуда).
Сам комбат говорит, что не мог влиять на содержание этих отчетов, поэтому фидбек, который передавали «наверх», мог существенно отличаться от впечатлений боевых офицеров.
В Генштабе ВСУ в ответ на запрос Украинской службы Би-би-си заявили, что регулярно получают обратную связь о подготовке за границей и соответственно постоянно совершенствуют программы обучения «с учетом боевого опыта и проведенных мероприятий подготовки».
«После проведения мероприятий подготовки отчеты получаются постоянно. Информация из этих отчетов анализируется и используется для выработки качественных изменений в процессе подготовки за границей», — говорится в официальном письме Генштаба, полученном Би-би-си.
Однако чего именно касается этот фидбек и говорится ли там о том, что война в Украине выглядит совсем не так, как на полигоне в Польше, в Генштабе не раскрывают.
В Минобороны Польши в комментарии Би-би-си отметили, что никаких замечаний от украинской стороны им не поступало.
«Сообщаем, что мы не получали сигналов, которые бы указывали на несоответствие учебных программ потребностям украинской стороны», — подчеркнули в министерстве.
При этом и украинцы, и поляки утверждают, что БПЛА в этих программах присутствуют.
«Во время обучения во всех модулях подготовки учтено и реально применяется использование разных типов дронов», — говорится в письме Минобороны Польши.
Однако Би-би-си не смогла независимо проверить, действительно ли это так: поляки в ответ на просьбу показать программы, сообщили, что из соображений безопасности они их не разглашают, но эти документы являются собственностью украинской стороны, которая могла бы предоставить их по своему усмотрению.
В Генштабе же сообщили, что не разглашают информацию о боевой готовности и подготовке войск.
Как сообщили Би-би-си в польском Минобороны, украинская сторона отвечает за отбор и направление кандидатов на обучение, тогда как польская — за организацию и логистическое обеспечение подготовки.
«Проведенное обучение является результатом сочетания ожиданий украинской стороны и организационных возможностей командования CAT-C и отдельных учебных модулей», — указано в письме.
В Генштабе не отрицают, что основная ответственность за разработку программ лежит именно на них.
«Подготовка проводится на основании тренировочных директив, которые разработаны в соответствии с программами подготовки Вооруженных Сил Украины», — отмечают в Генштабе.