«Странно стоять на сцене в Европе и получать награду за коллегу, которую ты знала, за известную журналистку, которой больше нет среди нас», — сказала украинская журналистка Анна Бабинец, принимая в Университете Вены награду Международного института прессы (IPI) «Герой свободы прессы», врученную в рамках Всемирного конгресса, посвященного 75-летию IPI.
О ком она говорила? О Виктории Рощиной, 26-летней фриланс-журналистке, которая в одиночку отправилась на оккупированные Россией территории, чтобы задокументировать вторжение. Тело Рощиной было передано Украине и похоронено в Киеве почти через год после официальной даты ее смерти в российской тюрьме.
«Вы можете себе представить, — спросила Бабинец у зала, — что профессиональная журналистка из европейской страны, в XXI веке, умирает в тюрьме от пыток и голода?»
«Каждый украинский ньюзрум теперь тоже архив»
Украина стала самым суровым испытательным полигоном для журналистики в мире. Когда в Украину летят российские ракеты, редакции работают между сиренами. Когда отключается электричество, журналисты пишут материалы в бункерах при свете генераторов.
Анна Бабинец – соучредитель и главный редактор независимого расследовательского портала Slidstvo.Info, расположенного в Киеве.В первые дни после вторжения редакция выпустила свое первое OSINT-расследование — идентифицировав погибшего российского пилота по номеру на его шлеме. «Мы за одну ночь превратились в военных репортеров», — говорит она.
Война изменила и гендерный баланс украинской журналистики. «Раньше мне говорили: “Ты женщина, тебе лучше оставаться дома”. Сейчас 80% моей редакции — женщины. Мужчины на фронте, поэтому мы защищаем правду».
В Киеве исполнительный директор «Украинской правды» Андрей Бабарыкин продолжает считать каждую ракету, падающую рядом с офисом. «Несколько месяцев назад очередная ракета снова разбила нам окна, — рассказывает он. — Мы их починили и продолжили работать. Потому что, если мы остановимся, тишину заполнит ложь. Каждый украинский ньюзрум — это еще и архив. Мы документируем войну — и живем в ней».
Даже работая на износ, журналисты не отступают от этических норм. «Когда мы раскрываем коррупцию во время войны, это ощущается так, будто режешь по собственной коже, — признается Бабинец. — Но мы должны это делать. Иначе за что мы боремся?»
Грузия: когда просто выполнять работу — опасно
В Грузии журналисты, освещающие мирные протесты в Тбилиси, все чаще становятся мишенью полиции и подвергаются произвольным задержаниям. По данным местных наблюдателей, за последний год более 50 журналистов были атакованы во время освещения демонстраций. Нескольких обвинили в «нарушении общественного порядка» просто за то, что они снимали происходящее.
Независимые редакции сталкиваются с растущим политическим и финансовым давлением. Критически настроенные СМИ сообщают о замороженных банковских счетах, сорванных рекламных контрактах и внезапных налоговых проверках, парализующих работу.
Известная грузинская журналистка и основательница Coda Story Наталия Антелава отмечает, что репрессии давно вышли за рамки медиа: «Речь уже не только о журналистах. Это любой человек — директора музеев, музыканты, даже дирижеры симфонических оркестров. Но журналисты — на самой передовой».
Среди таких журналистов — Мзия Амоглобели, одна из ведущих независимых медиа-фигур Грузии, основательница Batumelebi и Netgazeti. Сейчас Мзия в тюрьме. Получая от ее имени награду Героя свободы прессы, коллега Тамар Рухадзе, заместитель директора Batumelebi, описала растущие репрессии в стране:
«За последние дни в моей стране арестовали более 80 человек. И число задержанных журналистов продолжает расти. Я боюсь себе представить, как могут измениться эти цифры к моменту, когда эта престижная награда доберется до Грузии».
38-дневная голодовка Амоглобели и ее отказ занимать место обвиняемой в суде превратили ее в символ принципиальности для всего грузинского медиасообщества.
Армения: женщины, которые рассказывают о войне
Несмотря на улучшение позиций в Индексе свободы прессы 2025 года, медиасреда Армении остается уязвимой. Журналисты сталкиваются с политическим давлением и публичными нападками. Освещение безопасности и войны вокруг Нагорного Карабаха усилило эмоциональную и профессиональную нагрузку на журналистов.
Главный редактор EVN Report Рубина Маргосян говорит, что армянская журналистика — это также история женской стойкости и переосмысления:
«Чтобы женщины стали хранительницами памяти и теми, кто ее передает, им сначала нужно дать место в первом ряду. А для этого нужно быть максимально активными. Я освещала последнюю войну и пришла к важному выводу: война меняется. Каждая война меняется — от недели к неделе».
Основанный в 2017 году EVN Report был создан как «окно в мир», потому что до этого «армянские медиа говорили только об армянах, для армян, среди армян», объясняет Маргосян. Редакция развивалась на фоне революции, войны и растущего кризиса в стране, быстро становясь двуязычной и мультимедийной. При этом она полностью состояла из женщин.
«Мы развивались очень быстро и многогранно. И я считаю, что во многом благодаря тому, что мы женщины — гибкие в мышлении, смелые в изобретении новых форматов, мы сильно отличаемся на фоне других редакций», — говоритРубина Маргосян.
Молдова: российская пропаганда и дезинформация
Недавние парламентские выборы в Молдове показали: дезинформация стала политическим оружием. Несмотря на массовые атаки, проевропейские силы в итоге победили. Пророссийская пропаганда наполняла интернет массой манипулятивного контента, направленного на подрыв доверия к европейскому курсу и демократическим институтам Молдовы.
Журналисты-расследователи говорят, что особенно накануне выборов онлайн-среду наводнили фермы троллей, фейковые «тренинги» и скоординированные кампании по дискредитации.
«Эти онлайн армии были созданы специально под выборы в Молдове, — говорит Алина Раду, ведущая расследовательница и редактор Ziarul de Gardă. — Приглашения на бесплатный тренинг приходили всем — в Facebook, TikTok. Сначала — о нашей жизни, потом — о ценах, газе, политике… и в итоге — “мы не любим этого президента”. Это сложные операции влияния, направленные на распространение недовольства и антизападных нарративов. Цель Путина — разрушить демократию. Он придет туда, где есть выборы и где жизнь лучше, чем в России. Будьте осторожны».
Независимые журналисты, раскрывающие коррупцию или российскую пропаганду, почти сразу сталкиваются с онлайн-атаками. «Мы знаем, кто за этим стоит, и кто платит. Необходимо привлечь виновных к ответственности».
Азербайджан: цифровой надзор над независимыми медиа
Азербайджан — одна из стран с наибольшим числом заключенных журналистов (по данным RSF — не менее 25 в середине 2025 года). Европарламент, ЕС и Amnesty International требуют их освобождения.
Волна арестов началась в конце 2023 года с задержания команды Abzas Media. «С тех пор репрессии не прекращались, — говорит Лейла Мустафаева, главный редактор Qazetci — независимого азербайджанского издания в изгнании. — Ни один независимый журналист не рискнет сотрудничать с нами, находясь в стране».
После серии фишинговых атак от имени несуществующих НКО ее команда перешла на строгие цифровые протоколы безопасности. «Они использовали реальные имена сотрудников международных организаций. Электронные письма и сообщения в WhatsApp выглядели правдоподобно — но это была ловушка. Один из журналистов, получивших такое письмо, сейчас в тюрьме».
Азербайджанские власти выстроили систему цифрового надзора: база данных, отслеживающая около 20 000 человек — журналистов, активистов, политиков — автоматически фиксирует их онлайн-активность. «Если власти захотят кого-то преследовать, — говорит Мустафаева, — они просто откроют файл и увидят каждую публикацию, критическую или нет».
Эта система основана на более ранних разоблачениях Pegasus Project, который в 2019 году обнародовал список из более, чем 1000 азербайджанских телефонных номеров, включенных в список шпионского ПО, в том числе сотни журналистов и правозащитников.
«Даже в изгнании мы это чувствуем. Аккаунт моего мужа заблокирован в Азербайджане, ему регулярно угрожают. Чем больше и смелее высказываешься, тем опаснее», — заключает Мустафаева.
Беларусь: как работать свободно, несмотря ни на что
TUT.BY, когда-то самое влиятельное медиа Беларуси, было закрыто в 2021 году. Десятки сотрудников были арестованы по сфабрикованным «экономическим» обвинениям. Но команда восстановилась за рубежом под названием Zerkalo.io («Зеркало»).
«Наш сайт заблокировали в первый же день, — вспоминает Илона Еляшевич, менеджер Zerkalo. — А в России — на следующий день после начала полномасштабного вторжения».
Поскольку белорусские власти объявили Zerkalo.io «экстремистским формированием», то за лайк или репост читателям в Беларуси грозит до семи лет тюрьмы. Чтобы защитить аудиторию, редакция ушла с сайта на YouTube, Instagram и TikTok — туда, где алгоритмы все еще позволяют достигать пользователей.
Редакция живет под постоянными атаками: ежемесячными кибервзломами, фишингом и пропагандистскими кампаниями. Большинство журналистов работают анонимно, чтобы не подвергать риску родственников.
«Атаки на сайт происходят почти каждый месяц, — говорит Еляшевич. — Мы уже привыкли предотвращать эти атаки».
Финансовое выживание — еще одна битва. Теперь, когда аудитория медиа разбросана по Европе, а рекламный рынок уничтожен, доход из коммерческих источников поступает лишь частично.
Путь вперед
На церемонии вручения премии министр иностранных дел Австрии Беате Майнль-Райзингер сказала просто: «Свобода слова — не данность. Ее нужно защищать и укреплять каждый день, в каждой стране, на каждом уровне».
Андреа Кайрола, советник по коммуникации и информации в отделе свободы выражения мнений и безопасности журналистов ЮНЕСКО, добавила, что свобода прессы — это не только право, но и инфраструктура развития: «Доступ к информации — не просто демократическая ценность, это часть устойчивого развития. Медиа — это одновременно сторожевой пес и двигатель».
На дискуссии ЮНЕСКО в Вене Кайрола объяснила связь между свободой прессы и Повесткой ООН-2030: журналистика обеспечивает подотчетность в политике и экономике, выявляет злоупотребления, но также помогает обществам функционировать прозрачно.
Журналисты и эксперты из всего региона Восточного партнерства ЕС выделяют общие приоритеты выживания и дальнейшего развития.
Во-первых, защищать журналистов — как физически, так и в цифровом пространстве. От бронежилетов в Киеве до сетей шифрования в Баку — обучение навыкам безопасности и юридическая помощь должны быть систематическими, а не спонтанной реакцией после каждого нападения.
Во-вторых, переосмыслить бизнес-модели. Независимые СМИ не могут полагаться только на гранты. Смешанные доходы – подписки, членство, мероприятия – создают как устойчивость, так и автономность.
В-третьих, наладить трансграничное сотрудничество. Совместные расследования и многоязычные публикации расширяют охват аудитории и тем самым обеспечивают большую безопасность журналистов.
В-четвертых, бороться с дезинформацией. Фактчекинг, алгоритмическая прозрачность и инициативы по просвещению общественности — важные средства противодействия манипуляциям.
В-пятых, укреплять правовую базу. Приведение в соответствие со стандартами, такими как Европейский закон о свободе СМИ, может закрепить независимость СМИ в законе, а не только в принципе.
Как напомнил аудитории лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц, сегодня цензура не ограничивается полицейскими рейдами или арестами. Она может быть тихой, бюрократической и экономически мотивированной. Цензура стала «способом вселить страх, чтобы люди не высказывались и не писали».
И все же, как свидетельствуют истории журналистов — из Киева, Тбилиси, Еревана, Кишинева и Баку и Минска (в изгнании) — инстинкт рассказывать, документировать и свидетельствовать все равно сильнее.
Автор: Ольга Консевич