В российском перечне террористов уже более 19 тыс. имен. С начала 2025 года туда добавили более 3 тыс. человек, подсчитала Русская служба Би-би-си. В аналогичном белорусском перечне — более 1300 человек. Эти списки власти используют, чтобы бороться с оппозицией, в том числе с теми, кто покинул Россию и Беларусь. Банки во всем мире изучают такие перечни, чтобы проверять клиентов. В итоге люди, не совершившие никаких насильственных преступлений, не могут открыть счет в зарубежном банке, или им блокируют счета, открытые до попадания в список. Чтобы оспорить эти решения, часто приходится вести тяжелые переговоры с банками и тратить деньги на юристов.
Русская служба Би-би-си рассказывает, с какими сложностями сталкиваются попавшие в списки.
«И вообще с вами головная боль»
«Все ужасно вежливые и будто бы искренне сочувствуют. Никто ничего не может поделать. Не то чтобы кто-то был против тебя — просто „вот так оно всё устроено“», — рассказывает Би-би-си про борьбу с зарубежными банками бывший совладелец Sports.ru, гражданин Беларуси Дмитрий Навоша.
Он открыто выступает против Александра Лукашенко и поддерживает несколько оппозиционных проектов. В 2023 году его заочно в Беларуси приговорили к 12 годам лишения свободы и включили в список террористов. Навошу обвинили в «возбуждении иной социальной вражды» и «незаконных действиях в отношении персональных данных».
Последствия от включения и в белорусский, и российский списки примерно одинаковые. Фигуранты сталкиваются с финансовыми ограничениями. Например, им блокируют банковские счета и запрещается продавать или покупать недвижимость.
С тех пор у Навоши и начались проблемы с зарубежными банками. Как правило, чтобы проверить клиента, они пользуются услугами так называемых комплаенс-компаний, а эти компании используют в том числе российские и белорусские списки экстремистов и террористов. Навоше удалось раздобыть скриншот из базы одной из ведущих таких организаций — Dow Jones Risk & Compliance. Напротив фамилии оппозиционера в базе стоит пометка — terror. Компания не ответила на запрос Би-би-си.
Навоша владеет спортивным изданием Tribuna.com. Оно зарегистрировано в Украине. Из-за того, что медиаменеджер находится в списке террористов, переводы в адрес Tribuna.com, например, через американские банки, не проходят.
«Часть клиентов до сих пор не оплатили нашу работу. По факту Dow Jones Risk & Compliance блокирует работу независимого медиа в Беларуси и в Украине, и без того принявшего на себя полный набор приключений вследствие войны и репрессий белорусской диктатуры», — сетует Навоша.
Некоторые банки закрывают счета Tribuna.com, и в итоге Навоше приходится вести утомительные переписки и переговоры.
«Оказывается, бывает статус — special interest person. Думаю, именно высвечивание этого статуса в банковских системах блокирует транзакции, которые идут в компанию с таким бенефициаром», — предполагает Навоша.
В российский список экстремистов и террористов Росфинмониторинг методично добавляет участников «Антивоенного комитета». Недавно перечень пополнился именами политолога Екатерины Шульман*, предпринимателя Бориса Зимина* и экономиста Сергея Гуриева*.
Состоит в «Комитете» и бывший депутат Госдумы Геннадий Гудков*. В 2019 году он, опасаясь ареста, уехал в Болгарию, а в список российские власти добавили его в 2024 году. Политик рассказал Би-би-си, как тоже столкнулся с проблемами в зарубежных банках.
«Мне, например, закрыли счет в одном из крупнейших болгарских банков, ничего не объяснив. Когда я попытался выяснить причины, мне сказали, что это указание Европейской комиссии — закрывать счета россиянам, таким, как я, politically exposed persons», — говорит Гудков.
Politically exposed person, или PEP в сфере борьбы с финансовыми преступлениями означает человека, который занимал или занимает ту или иную важную должность, а значит, ее можно использовать, чтобы отмывать деньги и заниматься коррупцией. Отличие от статуса Навоши — special interest person — в том, что PEP обязательно связан с госвластью.
Кроме Болгарии, Гудкову также заблокировали счет в одном из французских банков. Там попросили документы о том, что политик переводил деньги из России за рубеж. Так банк хотел удостоверится, что Гудков получает доходы в России.
«Я говорю, вы что, с ума сошли? […] Мои слова, что я из России во Францию ничего не перевожу и не переводил, отказывались брать в расчет. Долго мучился, но нашел выход на этот банк все-таки», — вспоминает Гудков.
Другой банк во Франции не дал политику положить на счет деньги, которые он привез из России.
«Вы должны переводить деньги из России, говорят. Отвечаю: вы знаете ситуацию в России? А нас это не волнует. Мы не можем. Это у нас операция подозрительная, и вообще с вами головная боль. Я объясняю, что нас в России объявляют экстремистами, террористами. Ой, как страшно. Мы тогда вообще должны ваш счет закрыть. И вот так постоянно. Это не то, что сегодня, вчера… Это происходит каждые три месяца или каждые полгода», — негодует Гудков.
Столкнулся с подобными проблемами и глава «Общества защиты интернета» и автор телеграм-канала «ЗаТелеком» Михаил Климарёв*. Однако решить их удалось ему куда проще остальных. После того, как Климарёва в 2024 году включили в перечень террористов, он отправил своему банку Revolut ссылку на поисковый запрос в Google о себе, и компанию это устроило.
Климарёв рассказал Би-би-си, что теперь его иногда останавливают перед посадкой в самолет. Правда, с его слов, это всегда заканчивается тем, что он ждет несколько часов, а затем его пропускают.
Впрочем, не все, кого Кремль объявил террористом, сталкиваются с такими проблемами. Например, журналисты Карен Шаинян*, Евгений Киселев* и актриса Яна Троянова* сказали Би-би-си, что пока не попадали под пристальное внимание комплаенс-компаний.
Как проверяют клиентов банков?
То, чем занимаются банки — это общепринятое, рекомендованное международными организациями поведение, которое называется «дерискинг» (от англ. derisking) или «снижение рисков», а стандарты борьбы с финансовыми преступлениями устанавливает межгосударственная Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (FATF).
Кроме нее, существует еще организация Egmont Group. Она объединяет и координирует работу финансовых разведок почти всех стран мира.
Данные клиентов банки обрабатывают сами, либо, как правило, с помощью комплаенс-компаний, пояснила Би-би-си аспирант литовского государственного Университета Миколаса Ромериса Марита Горгиладзе. Эти компании автоматически следят за международными и национальными списками террористов и преступников, так что каждый в этих перечнях, с точки зрения программы, которая проверяет данные, — нарушитель, с которым нельзя иметь дел.
После того, как данные клиента поступили в компанию или банк, их проверяют по санкционным спискам и по спискам politically exposed persons. Затем определяют уровень риска: высокий, средний, низкий. Позже данные могут отправить на дальнейшее изучение, которое зовется «дью дилидженс» (customer due diligence), а потом и на усиленный «дью дилидженс» (enhanced due diligence).
Среди основных баз, которые используют компании — World-Check. Она принадлежит одному из ведущих мировых поставщиков разнообразных продуктов для финансовых рынков London Stock Exchange Group (LSEG).
«Наши клиенты используют World-Check для выполнения обязательств по комплексной проверке и выявлению возможных финансовых и связанных с ними преступлений. Наши клиенты понимают, что включение лица в World-Check не должно автоматически рассматриваться как основание для каких-либо конкретных выводов (негативных или иных) о них», — сообщили Би-би-си в LSEG.
В компании подчеркивают, что предоставляют объективные данные и не дают никаких заключений или рекомендаций о каких-либо людях или организациях, упомянутых в отчете World-Check.
«В нашем ясном заявлении о конфиденциальности, размещенном онлайн, указано, как любой человек может связаться с нами, если он считает, что какая-либо предоставленная информация неточна, и мы призываем его сделать это», — подчеркнули в LSEG.
Еще одна из подобных комплаенс-компаний — LexisNexis. Она сообщила Би-би-си, что собирает данные только из авторитетных СМИ и официальных госсписков в соответствии с руководством FATF. Компания проверяет данные и вручную, и автоматически.
«В соответствии с правилами конфиденциальности данных, это включает в себя формальный, понятный и проактивный процесс, позволяющий физлицам поднимать вопросы и запрашивать при необходимости дополнения к записям контекстной информации. Этот процесс доступен через простую веб-форму на нашем веб-сайте. Мы постоянно получаем подобные запросы и стремимся быстро на них реагировать», — уточнили в LexisNexis.
«Что касается российского списка, конечно, финансовые учреждения также следят за ним. Однако, насколько я знаю из практики, эти случаи в крупных банках рассматривают индивидуально. Изучают, например, что говорят западные источники об этом человеке, откуда он получает доход, где живет, имеет ли место жительства в какой-либо другой стране ЕС и где хочет совершать транзакции. Конечно, этот подход может отличаться от банка к банку», — пояснила Марита Горгиладзе.
Как недемократическим государствам удается злоупотреблять комплаенсом?
Есть устойчивая тенденция: Кремль использует законы о национальной и общественной безопасности, чтобы криминализировать инакомыслие и сужать пространство для гражданской деятельности, писала специальный докладчик ООН по правам человека в России Мариана Кацарова в докладе от 16 сентября 2025 года.
Российский перечень экстремистов и террористов с 1600 имен в 2022 году вырос до более чем 19 тыс. записей в 2025-м. В список включили более 150 детей и сотни организаций.
С 2024 года попасть в этот перечень стало проще. В российское законодательство добавили такие понятия, как ложь о российской армии, демонстрация запрещенных символов и угроза территориальной целостности страны.
В Беларуси массово пополнять подобный список гражданами этой страны стали после протестов против результатов президентских выборов 2020 года. Последних известных фигурантов списка осудили, например, за комментарии, призывы к санкциям против страны и оскорбление Лукашенко. Правозащитники отмечали, что людей включают в этот список даже до решения суда.
Подробности того, как люди из таких списков попадают в стоп-листы банков, неизвестны, рассказал Би-би-си сооснователь объединения экспертов в области свободы интернета RKS Global и автор телеграм-канала CyberSar Саркис Дарбинян*.
«Это большая проблема, когда человек светится в этой системе. Ему могут блокировать счета по всему миру, могут отказать в лицензиях и кредитах. Поражают в гражданских правах, независимо от того, куда человек едет, потому что весь мир работает по одним алгоритмам», — объяснил Дарбинян.
Он добавляет, что влиять на этот процесс Россия могла через FATF. Однако в 2023 году FATF обвинила Кремль в нападении на Украину и приостановила членство страны в организации. Однако в FATF входит Евразийская группа по противодействию отмыванию денег. «Россия в этой группе играет ключевую роль», — обращает внимание Дарбинян.
Руководители другой международной организации, Egmont Group осенью 2023 года приостановили членство Росфинмониторинга на неопределенный срок, потому что «доверие серьезно подорвано позицией Росфинмониторинга в отношении действий и политики правительства, а также выбранных им способов коммуникации», говорится в заявлении группы. До этого Россия часто передавала туда выгодные ей сведения, напоминает Дарбинян.
Теперь Кремль вносит нужные ему данные с помощью Казахстана, Армении и Беларуси, предполагает Дарбинян. Также Россия использует соглашения с отдельными странами СНГ, ЕАЭС, БРИКС и ШОС и обменивается с ними данными, минуя Egmont.
В Egmont не ответили на запрос Би-би-си. В FATF рассказали Би-би-си, что странам стоит дать людям возможность оспорить ограничения в суде или другом независимом органе, а также разработать понятные правила, позволяющие выйти из санкционных списков, разморозить средства и получить доступ к необходимым расходам.
Дмитрий Навоша, чтобы вести переговоры с Dow Jones Risk & Compliance, нанял юристов в Великобритании, которые после семи месяцев ожидания получили ответ от британского регулятора в сфере защиты данных Information Commissioner’s Office (ICO). Би-би-си ознакомилась с документом.
В ICO пояснили, что если комплаенс-компания не исказила решение суда, то имеет право использовать эти данные. Регулятор, конечно, «обеспокоен» судебной системой Беларуси, но оспаривать решение суда должен сам Навоша. В ICO также отметили, что компания не обязана добавлять в базу сведения о политическом преследовании Навоши только потому, что он об этом просит.
Юристы предпринимателя ответили, что белорусы не могут защитить свои права на международном уровне: ведь Беларусь не состоит в Совете Европы и никогда не присоединялась к Европейской конвенции о правах человека. Регулятор пока не ответил на это письмо, но прислал ответ на запрос Би-би-си. Организации сами должны решать, каким источникам информации можно доверять, сообщили в ICO, а они, ICO, лишь дают советы, как проверять данные и что делать, если кто-то сомневается в их точности. В ведомстве добавили, что более подробно комментировать ситуацию они не могут.
У чиновников по всему миру пока нет ясных ответов, что делать с тем, что недемократические страны злоупотребляют правом. Так, независимый орган Евросоюза Совет по защите данных (EDPB) сообщил Би-би-си, что лишь работает над правилами о том, как пользоваться услугами комплаенс-компаний.
Во французском независимом органе Национальная комиссия по информатике и свободе (CNIL) Би-би-си ответили, что также знают о проблеме. Еще в 2022 году EDPB рекомендовал европейским законодателям регулировать деятельность комплаенс-компаний. Однако, сообщили в CNIL, никаких изменений не последовало. Власти на национальном и европейском уровне постоянно просят определить правила, по которым такие базы данных можно создавать и использовать, добавили в CNIL.
Комплаенс-компании предоставляют информацию банкам по всему миру. Например, представитель Министерства внутренних дел Австралии (Department of Home Affairs) сообщил Би-би-си, что страна гарантирует, что ее политику по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма не станут использовать, чтобы подавлять гражданское общество, и никому неправомерно не откажут в доступе к финансовой системе Австралии.
О том, что готовы решать проблемы клиентов банков в частном порядке, Би-би-си ответили и в Управлении денежного обращения Гонконга. Би-би-си обратилась также за комментарием в Еврокомиссию.
«ЕС осознает, что российские репрессии происходят не только за рубежом, но и внутри страны. Мы продолжим оказывать международное давление на Россию в связи с нарушениями прав человека и оказывать поддержку отдельным лицам, в том числе посредством наблюдения за судебными процессами», — ответила пресс-секретарь Еврокомиссии по иностранным делам и политике безопасности Анитта Хиппер.
Что делать?
Исключить себя из подобной базы удается немногим. Например, этого смогли добиться британский активист Маджид Наваз, журналист Аззам Тамими и предприниматель Мехмет Балтаджи. Первых двух связывали с исламскими фундаменталистами, а Балтаджи — со сторонниками турецкого оппозиционера Фетхуллаха Гюлена. Все трое оказались World-Check. Тогда она принадлежала Reuters.
«World-Check — это сервис, доступный только по подписке, который агрегирует данные из надежных и авторитетных общедоступных источников, включая официальные санкционные списки, списки правоохранительных и регулирующих органов, правительственные источники и авторитетные публикации в СМИ. Данные собираются специализированными исследовательскими группами под руководством экспертов в данной области», — сообщил Би-би-си нынешний владелец базы, компания LSEG.
В World-Check включали и профсоюзных активистов, и зоозащитников, а в 2020 году сообщалось, что клиенты из Ирана из-за этой базы подали в суд на британский банк Metro.
Ни Наваз, ни Тамими не знали, что на них годами ведут досье, которое изучают правительства и банки. Счета Тамими неоднократно закрывали без объяснения причин. В итоге Reuters признала ошибку и выплатила компенсацию обоим мужчинам. Получил компенсацию и Балтаджи — когда шел его процесс, базой владела уже другая компания.
Опрошенные Би-би-си эксперты сходятся во мнении, что единого решения нет. В каждом случае нужно либо самому писать в банки и комплаенс-компании, либо с помощью юристов и правозащитников. Закончится ли это успехом или нет — зависит от множества факторов, будь то убедительные доказательства политического преследования или сговорчивость банка или комплаенс-компании.
Также могут помочь обращения к регуляторам или финомбудсменам и иски в суд, потому что иногда таким образом можно получить необходимые документы от государства.
«К сожалению, это очень долгая процедура, которая будет проходить через суды. Даже санкции ЕС можно оспорить. Европейский суд может их отменить. Однако даже в этом случае обновление списков и исключение из них этих лиц занимает довольно много времени», — говорит Марита Горгиладзе.
«Это большая проблема, про которую, мне кажется, не так много говорят, и хорошо, что вы освещаете ее, потому что решения как такового сейчас нет, и есть определенные группы, которые как раз лоббируют необходимость изменения тех процедур, которые очевидно непрозрачны. Потому что вы не можете никак как субъект, которого, например, поразят в правах, проверить себя в этой системе, в каком статусе вы находитесь. Нет прозрачных процедур обжалования», — говорит Саркис Дарбинян.
«Так не только с европейскими банками, мы и с грузинскими банками так разбирались в 2022 году», — вспоминает основательница правозащитного проекта «Ковчег»* Анастасия Буракова*.
В большинстве случаев ей с командой удавалось решать такие проблемы. Обычно после жалоб банк вручную проверяет клиента и идет навстречу. Буракова советует раздобыть копию уголовного дела. Как правило, там будет ответ Интерпола на запрос российского бюро о том, что дело против человека политически мотивировано. Этот ответ пригодится в переговорах с банком или комплаенс-компанией.
В банках работают обычные люди, которые не следят за международными новостями, и вот таким людям нужно максимально понятно объяснить, что происходит в России, говорит Буракова.
О том, что комплаенс-компании и банки чрезмерно формально проверяют клиентов, не учитывая политический контекст, писал и антикоррупционный эксперт Илья Шуманов*. Он также призывает не молчать, а идти в суд и придавать огласке происходящее.
Регуляторы жестко штрафуют банки, если те нарушают санкции, а вот наказания за слишком жесткий комплаенс не предусмотрено, писала для «Берлинского центра Карнеги» экономист Александра Прокопенко*.
Дмитрий Навоша вместе с юристами в итоге смог добиться, чтобы LSEG и LexisNexis добавили сведения о нем в свои базы. Там появилась информация о том, что есть и другие мнения по вопросу, террорист ли Навоша или нет. Ответа нет пока что лишь от Dow Jones Risk & Compliance.
«Потому я и вынес вопрос в публичную плоскость — так как это в чистом виде проявление диффамации, акт дискриминации. По сути, перенос на Запад репрессий, которым диктатуры, разжигатели войны подвергают людей вроде меня и компании вроде нас», — уверен Навоша.
*Внесены в российский реестр «иноагентов»
Редактор Ольга Шамина