В белорусской оппозиции самый большой конфликт за последние годы, в его центре — освобожденный летом 2025-го Сергей Тихановский. Он недоволен сотрудниками офиса, который возглавляет его жена Светлана, лидер оппозиции в изгнании. Британский Chatham House опубликовал результаты соцопроса граждан Беларуси. Они поддерживают освобождение политзаключенных, но очень сомневаются в демократическом будущем и в том, что в стране будут соблюдаться права человека.
Би-би-си рассказывает о главном в Беларуси на этой неделе.
Что известно о громком конфликте в белорусской оппозиции
Скандал начался в воскресенье, 30 ноября, с поста в фейсбуке Сергея Беспалова — журналиста и теперь уже бывшего пресс-секретаря Сергея Тихановского. Он рассказал, что после освобождения Тихановского сам захотел помочь ему в организации мероприятий, но быстро начал в нем разочаровываться.
Беспалов в своем посте сказал, что с Сергеем Тихановским было невозможно работать из-за его грубости и «хамского поведения».
Через несколько месяцев после освобождения из заключения в Беларуси Тихановский сошелся с живущим в США ресторатором и блогером Вадимом Прокопьевым. Тот еще летом 2020 года вызывал Александра Лукашенко на дуэль и говорил в своем видеообращении, что он не имеет морального права баллотироваться в президенты. С лета же 2020-го Прокопьев в эмиграции, в Беларуси он заочно приговорен к 25 годам по статье о терроризме.
В течение 2022–2025 годов Прокопьев неоднократно критиковал офис Светланы Тихановской за «беспомощность», «пассивность» и непрозрачность работы.
Тем не менее, по словам Беспалова, Прокопьев стал «главным авторитетом» для Тихановского — настолько, что он якобы собирался на год переехать в США, где его «любят и ждут».
Окончательно Беспалов, по его словам, решил уйти от Тихановского, когда тот потребовал от журналиста, чтобы тот от своего имени опубликовал и распространил текст, содержащий резкую критику сотрудников офиса Светланы Тихановской — Франака Вячорку и Дениса Кучинского.
Текст, пишет Беспалов, начинался со слов: «Не могу смотреть, как Сергея снова делают виноватым и распространяют ложную информацию…».
Беспалов подытожил, что Сергей Тихановский с его манерами общения и поведения превращается в «Лукашенко 2.0».
Скандал стал темой номер один в белорусских медиа в эмиграции. Сергей Тихановский заявил изданию «Наша Нива», что не планирует надолго расставаться с живущими в Вильнюсе детьми и что про его отъезд в Штаты сказал «какой-то негодяй». Утром 1 декабря Тихановский добавил, что у него нет конфликта с Вячеркой и Кучинским.
Вадим Прокопьев косвенно подтвердил, что Тихановский не исключал возможности уехать в Америку, сказав, что «[белорусскому] режиму очень не понравится, если мы получим голос в США». «Это моя позиция, и я понимаю, что другие могут думать иначе», — добавил Прокопьев.
Издание «Зеркало» даже опубликовало колонку гендерной исследовательницы Ирины Сидорской, где она объясняла такой большой интерес к аспектам личной жизни Сергея Тихановского. «Претендующий на моральное лидерство не может одновременно и быть „народным героем“, и абстрагироваться от важнейшей социальной роли — родителя», — комментировала она возможный отъезд оппозиционера в США.
Офис Светланы Тихановской публично скандал не комментировал.
Это уже не первый скандал, связанный с Тихановскими после его освобождения. В сентябре 2025-го на встрече с белорусской диаспорой в Нью-Йорке Сергей настоял на том, чтобы Светлана не уходила на интервью с телеканалом CNN, не дожидаясь окончания встречи. На интервью настаивали сотрудники офиса Тихановской.
Сергей Тихановский тогда признал, что его тон были грубым, и он принес извинения.
Граждан Беларуси расспросили о политике
На этой неделе британский Chatham House — аналитический центр, специализирующийся на международной политике, опубликовал результаты соцопроса белорусов о том, что они думают о внешней и внутренней политике страны.
Такие опросы — редкость. Дело в том, что независимой социологии в стране нет давно, решение о ликвидации единственного крупного негосударственного института, занимавшегося ей, было принято еще в декабре 2004 года.
Весной 2020 года независимые медиа предлагали принять участие в онлайн-голосовании — кого из кандидатов они бы выбрали. Это нельзя считать профессиональной социологией, но именно там тысячи читателей этих изданий увидели, что Александр Лукашенко набирает около 3%, заметно уступая кандидатам от оппозиции.
Chatham House проводил опрос более 700 человек с помощью онлайн-интервью, но там исходили из того, что интернетом в Беларуси пользуются 94% населения, поэтому данные можно считать репрезентативными; погрешность там оценили в 3,7%. Авторы не уточнили, проводился ли опрос только среди тех, кто сейчас живет в Беларуси или среди эмигрантов тоже.
По итогам опроса 26% продемонстрировали, что они лояльны власти, 37% практически не интересуются политикой и нейтральны. Недовольны состоянием политики и экономики в государстве — 13% и 24% соответственно.
Граждане Беларуси уверены, что в будущем, в ближайшие 10-15 лет, в стране все будет хорошо с образованием, экологией, медициной и гендерным равенством (по каждому из пунктов оптимистично или скорее оптимистично настроены от 46% до 56% опрошенных). Наибольший пессимизм вызывают уровень демократии в стране, соблюдение прав человека, последствия российско-украинской войны и масштабы эмиграции.
48% респондентов при этом считают, что Беларусь ждут хорошие отношения с другими странами (авторы опроса не разделяли их на дружественные и недружественные).
Об атаке Израиля на Иран на момент проведения опроса в ноябре 2025 года знали больше опрошенных, чем о переговорах России и Украины — 74% осведомленных против 58%.
Саму войну в Украине белорусы не сильно поддерживают — против или скорее против нее 38% респондентов, одобряют действия России 27%.
Во внутренних делах опрошенные больше всего знают об освобождении политзаключенных и о том, что власти планируют пригласить на работу мигрантов из стран Азии. К освобождению политзаключенных скорее положительно относятся как сторонники власти, так и недовольные ей.
Привлечение мигрантов не одобряют все группы опрошенных, причем продемократические респонденты настроены даже более жестко (93% неодобряющих), чем провластные (60% неодобряющих).