Школа-интернат в грузинском городке Ниноцминда оказался в центре внимания СМИ и политических кругов. Омбудсмен Нино Ломджария заявила, что прокуратура расследует дела о насилии в отношении детей, в том числе – об изнасиловании. Однако представители Грузинской православной церкви, которой принадлежит пансионат, по-прежнему отказывают Народному защитнику и независимым наблюдателям в мониторинге.
В 2016-2021 годах было возбуждено четыре уголовных дела по факту предполагаемого насилия в отношении несовершеннолетних в школе-интернате Ниноцминда. В настоящее время расследуются три дела о предполагаемом насилии (статья 126 УК Грузии) и одно дело о предполагаемом изнасиловании (статья 137 УК Грузии).
Омбудсмен Грузии и правозащитные организации говорят об изоляции от внешнего мира детей, проживающих в пансионате. Кроме того, они обращают внимание на случаи жестокого обращения с несовершеннолетними.
По данным аппарата Народного защитника, в интернате проживает 57 детей, младшему из которых 5 лет. Однако представители Церкви заявляют, что в настоящее время в приюте Святой Нино проживает порядка 150-ти несовершеннолетних.
Реакции
«У меня трое детей, и я в шоке. Государство хранит молчание, потому что «Грузинская мечта» хочет получить голоса, прикрываясь религией, не вступает в противостояние со священнослужителем, который творит такое. Это не христианская вера и религия, которым мы должны следовать. Это аморально, нерелигиозно, бесчеловечно».
Георгий Вашадзе, «Стратегия Агмашенебели»
«Мы считаем, что нужно давать ответы на любые вопросы, касающиеся детей. Государство эффективно реагирует на все подобные случаи, но я хочу прояснить, что государство не может быть в авангарде субъективных подходов. Если Народный защитник все это время знала о начале расследования по предполагаемому совершению такого преступления, как изнасилование, то она должна была поднять шум не сейчас, а тогда. Поэтому могут возникнуть вопросы, почему это происходит сейчас и не является ли искусственной такая подача фактов?».
Алуда Гудушаури, «Грузинская мечта»
«Все наши реформы останутся в прошлом, если мы не используем все возможности для понимания того, что происходит в детском пансионате в Ниноцминда. Патриархия делает что хочет, поскольку у нас существует государство в государстве. А власти не могут ничего сказать и в страхе стоят в сторонке, наблюдая, как пытают детей».
Хатуна Самнидзе, Республиканская партия
«Наши сотрудники не могут попасть в пансионат на протяжении около шести месяцев, с 20 июня прошлого года. Это обстоятельство в пансионате объяснили мерами Covid-безопасности. Мы действительно старались минимизировать количество визитов и в другие службы, но это не значит, что мы не посещали другие учреждения. <…> После того, как [в апреле 2021 года] двери пансионата вновь были открыты для нас, был составлен очень конкретный план посещения учреждения. Сейчас проводится переоценка состояния детей».
Мери Маглаперидзе, директор Государственной службы опеки
«История с пансионатом в Ниноцминда – это ответственность Патриархии от начала и до конца. <…> Тот факт, что прокуратура четыре года расследует четыре дела, в том числе одно дело об изнасиловании, является достаточным основанием для увольнения [прокурора] Шотадзе, когда-то уже уволенного из прокуратуры. Совсем не удивительно, что государство хранит молчание. Они защищают только лишь детей Иванишвили от критиков. Но, несмотря на все это, Патриарх, прокурор, аремьер-министр, когда речь идет о детях, пожалуйста, откройте двери пансионата!».
Гиги Угулава, оппозиционный политик
«Мы призываем власти Грузии, все полномочные органы, которые государство обязывает заботиться о детях, принять адекватные меры для обеспечения того, чтобы безразличие и преступление со стороны государства – молчание, не расценивалось как насилие над детьми. Это невероятно сложная ситуация, когда государство ничего не сделало для принятия адекватных мер и защиты детей, которые оказались в такой сложной ситуации».
Хатия Деканоидзе, «Единое национальное движение»
«У меня нет полной информации [об уголовных делах по фактам насилия], поэтому я не могу комментировать ситуацию. Мне знакома только информация, распространенная публично. Я не буду делать комментариев, пока мы не узнаем подробности».
Андрия Джагмаидзе, руководитель отдела по связям с общественностью Патриархии ГПЦ
«Механизмы конституционной защиты прав ребенка действуют везде, где должны действовать. Что касается Омбудсмена, то она имеет право на мониторинг в любом закрытом учреждении, в котором находятся граждане Грузии, в том числе дети. Я очень надеюсь, что по этому вопросу будет достигнуто согласие в коммуникации с Патриархией. Я верю и я уверен, что Патриархии нечего скрывать, особенно когда речь идет о детях».
Арчил Талаквадзе, «Грузинская мечта»
«Каждый день в Ниноцминде должны проходить акции! Мы не должны останавливаться, пока не освободим детей из плена! Сегодня, в 6 часов, мы должны собраться с прокуратурой и потребовать ответа на эту неслыханную жестокость».
Элене Хоштария, «Дроа» («Пришло время»)
«То, что происходит в Ниноцминде, — это лишь верхушка айсберга. Проблема – в Патриархии, которая при ее нынешнем главе была создана как полностью закрытый институт, имеющий политическую власть. Она является российским бастионом в Грузии, ставшим в основное препятствие на пути развития. Конкордат и все другие привилегии должны быть упразднены, а Грузинской церкви должна быть предоставлена возможность повторной христианизации. Все остальное – это просто борьба с симптомами, потому что говорить о реальной проблеме публично опасно и / или политически невыгодно. А сегодняшняя действительность показывает, что идолопоклонство правящего в этой стране Патриарха без проблем принимает жизнь детей в качестве жертвоприношения».
Зура Джапаридзе, «Гирчи – Больше свободы»
