За последний год одной из главных целей белорусских силовиков стали «дворовые чаты» — уникальное явление, родившееся в стране прошлым летом. Это небольшие группы в мессенджере Telegram, которые объединяли соседей по дому или микрорайону. На фоне роста протестной активности эти чаты позволили соседям, которые до этого едва здоровались, по-настоящему узнать друг друга и координировать свои действия — от похода на акцию протеста до совместного чаепития. Девизом участников стала строчка из песни группы «Сплин»: «Мы не знали друг друга до этого лета».
Сколько этих чатов было — установить невозможно, но сами власти отчитывались о расправах над тысячами таких групп по всей стране. Силовики заставляли удалять эти чаты или сами внедрялись в них — постили красно-зеленые флаги и угрозы в адрес участников. Администраторов объявляли в розыск, вынуждали бежать из страны, заставляли извиняться на видеокамеры.
Весной и летом 2021 года давление еще больше усилилось. Следственный комитет Беларуси объявил, что участие в таких чатах приравнивается к экстремистской деятельности — власти сочли, что основным направлением этих «формирований» являются «радикальные действия». Их администрирование, таким образом, стало трактоваться как организация экстремистской группы — по белорусским законам это до семи лет тюрьмы.
Точное количество задержанных за чаты белорусские власти не называли; активисты говорят о десятках человек, попавших под обыски, административное или уголовное преследование.
Чаты создавались как открытые и общедоступные, теперь немногие оставшиеся закрыты — туда можно попасть только по личному знакомству. Ими не пользуются под настоящими именами, а их администраторы де-факто перешли в подпольный режим.
В Беларуси, где разгромлены собственные независимые СМИ и заблокированы многие иностранные, у Telegram, по некоторым подсчетам, в августе 2020 года было 2,4 млн пользователей (население страны — 9,3 млн человек). Основные новостные каналы вроде «Нехты», который в августе 2020 года читали 2,1 млн человек, признаны экстремистскими. Таким образом, дворовые чаты оставались одной из последних возможностей узнавать новости и общаться друг с другом.
Пойдемте чаю попьем?
Ольга (свою фамилию она попросила не указывать по соображениям безопасности) жила на окраине Минска. «В прошлой жизни я была неплохим бухгалтером», — говорит она о себе.
Ольга была администратором чата своего микрорайона. Чат был создан еще в первой половине 2020 года и выполнял чисто утилитарные функции: люди обсуждали, в каком магазине какие товары, где лучше сделать ремонт бытовой техники — и так далее.
Ольга говорит, что после событий 9-12 августа — президентских выборов и первых демонстраций протеста — потребность людей во встречах, разговорах и осмыслении происходящего была огромной. И тогда она просто написала в этот чат: у нас есть самовар на дровах, пойдемте чаю попьем. На предложение откликнулись десятки человек.
Чаепития стали ежевечерними, люди на них приходили после работы. Обсуждали новости, придумывали локальные акции вроде развешивания красно-белых лент — в цветах национального флага. Были очень аккуратны: на самих чаепитиях не было никакой символики или алкоголя. И то и другое могло стать поводом для вмешательства милиции.
В августе-сентябре, на пике активности, на чаепития собирались до 150 человек, говорит Ольга, в самом чате было около 1,5 тыс. участников (население микрорайона — порядка 10 тыс. человек). Люди приносили свои самовары, печенье и конфеты, сало и колбасу. Было много детей, вспоминает Ольга, счастливых от того, что сладкое здесь, в отличие от дома, можно было есть без ограничений.
Люди обсуждали как политику и помощь задержанным, так и совершенно рядовые вещи: состояние своих домов и дворов, детей, их успеваемость и школы.
Милиция часто наблюдала за происходящим, но не вмешивалась.
Начиная с октября 2020 года у Ольги начались проблемы. Сначала ее оштрафовали примерно на 25 базовых величин (около 300 евро) за развешивание красно-белых ленточек, потом задержали за то, что она пыталась отбить у милиционеров женщину, которую они хотели задержать. Наконец, рассказывает Ольга, она получила 12 суток за раскрашивание в красно-белый цвет перил старой лестницы, которая вела к местному пруду.
- Куклы, носки и смайлик: за что сегодня можно попасть под суд в Беларуси
- Квартира, триатлон, спектакль. Как в Беларуси возбуждают дела по политическим мотивам
Чаепития не прекратились. «На мое первое задержание соседи ответили тем, что вынесли мангал», — смеется она.
«Мы выходили даже в морозы, было очень жалко терять то, что мы приобрели. У нас возникли отношения — даже больше, чем родственные. Мы помогали друг другу не только в протестной деятельности, но и в бытовых вещах. Не во всех семьях есть такие взаимоотношения», — говорит сейчас Ольга.
В феврале 2021 года, рассказывает Ольга, пришли уже за ее дочерью-студенткой и пытались обвинить ее в администрировании районного чата. Тогда мать и дочь сумели доказать, что это не так. «Уйми свою мать, тогда мы и тебя оставим в покое», — цитирует Ольга слова, сказанные ее дочери.
Буквально через несколько дней после этого уже Ольгу вызвали на допрос в Следственный комитет Беларуси, хотя до этого она общалась только с районными силовиками.
По телефону Ольга отшутилась: «Говорите, на часок к вам зайти? Мужчинам вообще верить нельзя, а вашей профессии — особенно». Она попросила небольшую отсрочку из-за простуды, сразу после этого семья собрала минимум вещей и уехала сначала на Украину, а оттуда в одну из стран Балтии.
Возбуждено ли против них дело, Ольга до сих пор не знает. По косвенным признакам да: по ее словам, дочь отчислили из вуза за то, что она находится в розыске.
Сейчас чат их микрорайона захвачен силовиками и дискредитирован. Ольга время от времени даже переписывается с этими людьми. «После того как посадили самолет с Протасевичем, они нам с дочерью написали: ждите, скоро и с вами так будет. Не буду вам цитировать то, что я написала им в ответ», — говорит она.
- Белорусский госканал показал видео с Романом Протасевичем. Его семья уверена, что его заставили пытками
- Новый главный враг. Чем известен Роман Протасевич, против которого Беларусь провела международную операцию
«Нажала кнопку — и понеслось!»
Ксения (свою фамилию она просит не называть из соображений безопасности) — сотрудница одной из IT-компаний. В августе прошлого года она снимала квартиру в хрущевке в центре Минска.
«Я нажала кнопку — и понеслось! — так она описывает создание чата в начале сентября 2020 года. — Тогда уже было видно, что такие небольшие тусовки начались во многих домах и районах, и мне хотелось бы, чтоб и у меня такое было».
По наблюдениям Ксении, дворовые чаты раньше всего появились на окраинах Минска в новых домах. Люди въезжали туда и объединялись для решения бытовых проблем еще до протестов. До центра же новшество дошло позже.
Ксения поделилась своей идеей с братом, они создали чат, напечатали объявления. Плюс один из известных белорусских блогеров в те дни предложил: присылайте мне названия чатов, а я их прорекламирую.
В первые же дни существования чата туда добавилось около трехсот, на пике — вспоминает Ксения — было около 1,3 тыс. участников. Ксения предложила встретиться в одном из дворов, на встречу пришло человек пятьдесят. «И сразу же началось: давайте газету издавать, давайте листовки сделаем. Кто-то говорит: давайте устроим в интернете голосование за флаг нашего микрорайона. Я говорю: зачем в интернете, давайте устроим прямо здесь настоящее голосование с урнами!» — вспоминает она.
«Это была такого рода психотерапия, которая нам всем тогда была так нужна», — говорит Ксения.
Вскоре во дворах начались концерты. Один раз Ксения шла по улице, и ей понравилась группа, игравшая в другом дворе неподалеку от ее дома. Она позвала музыкантов к ним — и те сразу согласились.
Здесь миллиционеры тоже поначалу наблюдали и не вмешивались, иногда демонстративно пригоняли «бусик» (так в Беларуси называют автозаки), но никто не пугался.
Через чат пытались координировать и протестную активность, но быстро стало понятно, что его читают — он поначалу тоже был открытым. Обе попытки собраться вместе и пойти на протестное шествие сорвали силовики.
«Я понимала, что это опасно: администраторов чатов стали ловить еще в сентябре, заставляли удалять их, мне известна пара случаев, когда им вменяли участие в массовых беспорядках. Но я не думала об этом, — говорит Ксения. — Иначе из-за этого страха что-то делать было невозможно».
28 октября 2020 года пришли и за ней. Она проснулась в девять утра от того, что без перерыва звонил домофон. «Я сразу поняла, что это за мной, нормальные люди ко мне в такое время не приходят», — говорит она.
- Лица белорусского протеста — о жизни до и после
- Революция несбывшихся надежд. Как Беларусь за год прошла путь от протестов к репрессиям
- «Политическая золушка». Кем стала Светлана Тихановская за год с начала протестов
Помог все тот же чат: друзья Ксении подогнали машину прямо к подъезду, дали ей 15 минут на сборы, а потом ей повезло — машина с силовиками уехала. Как выяснилось чуть позже, за хозяйкой арендованной квартиры и последующим обыском.
«Я никогда не верила, что за мной могут прийти, я же не политический деятель, просто завела чатик», — до сих пор удивляется Ксения.
Друзья отвезли ее в приграничный городок, она переночевала у одноклассницы, которую не видела семь лет. «Привет, мне тут уголовка грозит», — поздоровалась с ней Ксения.
Сейчас она живет в одной из стран Европы. «Уровень репрессий победил наше бесстрашие, стало понятно, что это точно надолго, — говорит она. — Власть злится на нас за наши протесты и не успокоится, пока не заткнет».
«Полевые командиры»
Дворовые чаты не существовали автономно, их администраторы знакомились и контактировали между собой. Наряду с маленькими были и чаты на тысячи человек — группы людей из того или иного района.
Мы разговариваем с их координаторами в дополнительно зашифрованном чате, куда можно попасть только по приглашению — ссылке, которая перестает действовать сразу после того, как один раз ей воспользоваться.
Один из собеседников просит меня отправить ему любой мой пост в социальной сети и отредактировать его, сначала поставив знак препинания, а потом сразу убрав его. Так они убеждаются, что я тот, за кого себя выдаю.
«Нас же режим называет «полевыми командирами» и хуже того — так к нам и относится. Таким, как я, при малейшем подозрении вскрывают двери «болгаркой», — объясняет один из собеседников необходимость такой конспирации.
Один из собеседников просит называть его в тексте «C for Chat» (аналогия с культовым для протестующих всего мира фильмом «V — значит вендетта»).
Он рассказывает, что в августе 2020 года стал модератором одного из таких крупных чатов. Если туда приходили сторонники Александра Лукашенко, пытался переубедить их или просто банил.
«C for Chat» еще в сентябре понял, что людям его рода занятий грозит опасность. «Во время задержаний силовики начали захватывать аккаунты людей. Сначала все сводилось к вандализму. Они или удаляли найденые чаты и каналы, или вешали в них свою муть. Потом силовики поумнели и стали шифроваться. Арестовывали активиста, заставляли дать пароли к устройствам и аккаунтам — и прикидывались им в чатах. А мы вырабатывали способы противодействия этому».
Летом 2020 года, когда эта активность только начиналась, люди использовали свои настоящие имена и свои телефоны. Теперь для такого общения внутри Беларуси нужны специально для этого купленные аппараты с виртуальными или иностранными сим-картами, где основные мессенджеры защищены двухфакторной аутентификацией.
«Это систематическое противодействие силовых структур самоорганизации гражданского общества в стране. Они целенаправленно ищут координаторов, — резюмирует он. — Шантажируют арестованных, пытаются склонять к «добровольному» сотрудничеству, пытают. Я знаю о случаях, когда активиста в машине пытали, чтобы он выманил из дома своего друга. Я знаю, как другого админа захватили прямо на пешеходном переходе».
Три этапа из жизни чатов
Еще один собеседник Би-би-си, просивший назвать его ником Mr. Mountain, делит короткую историю дворовых чатов на несколько этапов.
Первый этап — это эйфория и те самые дворовые чаепития. Люди встречались около своих домов после митингов, делились впечатлениями, менялись красно-белыми зонтами и браслетами. Впервые почувствовав, что их дворы принадлежат им, они делали там уборку и сажали деревья.
«По ощущениям это было как перед падением Берлинской стены, только в нашем случае она дала лишь трещину», — говорит собеседник Би-би-си.
Второй этап, рассказывает Mr. Mountain, это защита завоеванных ценностей. Люди собирались и смеялись над участковыми милиционерами и сотрудниками жилищно-коммунального хозяйства, которых заставили срезать красно-белые ленты и закрашивать такого же цвета лозунги. А вечером того же дня рисовали и вешали их заново, а потом прятались от ходивших по дворам силовиков.
Наконец, третий этап пришелся на позднюю осень, когда марши и шествия перестали быть городскими и стали локальными. Тогда админы чатов взяли на себя роль их организаторов и координаторов — и моментально стали целью номер один для властей.
«В узком кругу админов и активистов мы продумывали точку сбора, маршрут и пытались прорабатывать различные сценарии — с учетом того, что наступало где-то 15-е воскресенье подряд без мобильного интернета в стране (белорусские власти глушили интернет по выходным с лета 2020 года — Би-би-си). Было придумано огромное количество идей, помогающих жителям района вернуться домой с марша в целости и невредимости», — рассказывает собеседник Би-би-си.
«Конечно, нас никого не удивило то, что главной мишенью стали именно создатели протестной инфраструктуры — админы дворовых чатов, — говорит Mr. Mountain. — После принятия руководства маршами на себя, дворовые админы поняли, что это дорога в один конец. Что на кону будет стоять в том числе и наша свобода, а может быть и жизнь».
***
«Отток из открытых чатов есть. Люди устали от негатива, давно нет больших маршей и, кажется, что никого не осталось и ничего не происходит, — говорит собеседник Би-би-си с ником «C for Chat». — Но это не так, люди никогда не простят Лукашенко».
«По той информации, которая у меня есть, сейчас силовики буквально разделили районы и мониторят их, ищут взаимосвязи между общающимися, ловят даже обычных участников чатов и дают по 15-20 суток, чтобы в годовщину прошлогодних событий уж точно никто не вышел», — говорит IT-специалист Ксения.
В марте и апреле сотрудники главного управления по борьбе с коррупцией и противодействия организованной преступности задержали минимум семерых администраторов, которые модерировали около тысячи неназванных чатов в телеграме. Им грозит от шести до 10 лет лишения свободы.
16 июля суд в Минске вынес приговор по «делу студентов» — 12 человек осудили на сроки от 2 до 2,5 лет в колонии. Основа обвинения: они были администраторами или активными участниками чатов.
5 августа Следственный комитет отчитался, что передал в суд иски о признании экстремистскими неназванного количества телеграм-чатов. Среди них, например, такие: «Ждановичи, клуб любителей песен Виктора Цоя», «Новая Боровая 98%». Суд эти иски удовлетоврил.
По данным правозащитного центра «Весна», КГБ Беларуси проверяет неназванное число администраторов и участников дворовых чатов на причастность к подготовке терактов. По террористической статье в Беларуси предусмотрена смертная казнь.
