Вторую неделю Мариуполь — второй по величине город Донецкой области Украины — находится в блокаде российских войск, которые пытаются штурмовать его всех сторон. Семьи с детьми пытаются покинуть город, но многие жители остаются под ежедневными бомбежками, пережидая их в подвалах или, как это было до недавнего времени, в городском драматическом театре, по которому российская авиация ударила 16 марта. О ситуации в городе Русской службе Би-би-си рассказала жительница Мариуполя Ирина, которая два дня назад все же смогла выехать из города, в котором нет ни связи, ни воды, ни электричества.
«Все понимали, что опасно, но люди не бежали»
«Выезжать надо было уже 3 марта. Но я не собиралась выезжать, если честно. Я свято верила и до сих пор верю, что мы победим, что Мариуполь не завоюют, потому что там никому не нужен «русский мир», который уже искренне все ненавидят. Не потому, что мы злые, а потому что нам показали, что такое русский мир.
В первые дни войны никто не верил [что будет что-то серьезное в городе], все думали: сейчас они постреляют по периметру и уйдут. Никто в город не зайдет. Когда начался этот кошмар, люди всё поняли. Потом я считала, что надо оставаться и помогать, потому что там много переселенцев, которые потеряли свои дома.
Все понимали, что опасно, но люди не бежали из города. Многие понимали, что нужна помощь будет. А когда многие семьи наконец захотели выехать, город был уже закрыт, он был в кольце, он был окружен и нас не выпускали. Одна из колонн с выезжающими попала под огонь, так что после этого тоже боялись люди выезжать.
Мариуполь — крупнейший украинский порт на Азовском море, в котором расположены два огромных металлургических завода — комбинат имени Ильича и «Азовсталь», принадлежащие богатейшему человеку Украины Ринату Ахметову. Эти заводы считаются основой его бизнес-империи, а из мариупольского порта их продукция уходит заказчикам по всему миру.
В сентябре 2014 года, когда война на востоке Украины только началась, российские войска подошли вплотную к восточной окраине города, заняв перед этим Новоазовск, но штурмовать Мариуполь в итоге не стали. По этому поводу затем ходило множество конспирологических теорий о возможных договоренностях между Ахметовым и Кремлем, а на одной из встреч с главными редакторами российских СМИ, которые до пандемии регулярно устраивал Владимир Путин, президент России говорил, что это был его приказ: в тот момент не трогать полумиллионный Мариуполь.
«Началась катастрофа»
«Электричество отключили 2 марта, а тепло — сразу 24 февраля [в день начала войны]. И пропала мобильная связь. В некоторых местах еще ловила пару дней, но недолго и без интернета. Где-то 6 марта отключили газ. В принципе у нас много домов без газа, на электричестве, люди там остались без всего.
Началась катастрофа. Мусор не вывозили. В моем подъезде люди снесли всю еду, сделали дежурного, который готовил на кострах. Палили деревья, но потом выпал снег и деревья отсырели. Находили все что можно деревянное: кто мебель принес, кто лестницу, чтобы только хотя бы раз в день приготовить горячую еду. В моем подъезде во всяком случае было так.
В нашем подъезде жило несколько домов, потому что в две соседние девятиэтажки попали снаряды, и завалило подвалы. А в моем доме был укрепленный подвал, так что туда съехалось очень много людей. Многие спали в подъездах на первых двух-трех этажах, хотя в наш дом попал «Град», но у него очень толстые стены, так что там можно было жить.
Как проходил мой обычный день? Он начинался где-то в четыре утра, когда начиналась воздушная атака. Она продолжалась обычно до 8-9 часов. Все прятались, куда могли. А некоторые уже, как мы, никуда не бежали, потому что понимали: если прилетит бомба, то неважно, на первом ты этаже или последнем. Днем ты пару раз тоже слышишь воздушные атаки.
Там, где я находилась, а я просто переехала подальше от центра, поскольку мой дом был разрушен. Как проходил день? Никак. Мы просто ждали и прислушивались к каждому взрыву последние четыре дня. Один большой длинный день.
В январе 2015 года мариупольский микрорайон Восточный был обстрелян «Градами» со стороны самопровозглашенной ДНР. Тогда погиб 31 человек, более сотни было ранено. В тот момент казалось, что это одна из самых черных страниц в истории города. После российского вторжения 24 февраля 2022 года наступление на Мариуполь тоже началось с востока.
Параллельно российские части занимали юг Херсонской области и продвигались к городу с запада, захватив Геническ, Мелитополь и Бердянск. С севера город прикрывала группировка ВСУ в Волновахе, о взятии которой российские телеканалы сообщили 11 марта. В том или ином виде Мариуполь находится в окружении российских войск последние 8-10 дней, когда город подвергается ежедневным бомбардировкам, а мэрия города говорит, что в нем повреждено от 80 до 90% зданий.
- LIVE: Последние новости в режиме реального времени
- КОНФЛИКТ: Война России с Украиной: что дальше и что будет делать НАТО?
- ЭСКАЛАЦИЯ: Путин перевел силы ядерного сдерживания в особый режим. Что это значит?
- ОЧЕВИДЦЫ: «Kак в XXI веке может быть вообще война?» Жительницы Харькова о бомбежках
- АНАЛИЗ: «Время играет против Путина»: эксперты о театре военных действий в Украине
- ИНТЕРВЬЮ: «Думаю, что последняя глава путинского государства началась». Борис Акунин о войне и «Настоящей России»
«В моргах больше места нет»
«Я не могу сказать, что было самое страшное. Это все ужасно. У людей, которые попадают в такую обстановку, притупляется чувство страха. Ты даже не ускоряешь шаг, когда над тобой летят самолеты и взрывы. У тебя есть какая-то цель: достать воды в очереди, за которой надо простоять очередь в несколько часов. Ты просто на все это смотришь и тебе ужасно за город, в котором ты гулял, где нет больше ни одной целой дороги, где люди в подъездах собираются, чтобы вынести трупы и похоронить их где-то недалеко от дома, потому что далеко отходить нельзя. И просто в братскую могилу закопать людей, которых ты даже не можешь идентифицировать.
Не знаю даже, как ведется подсчет погибшим. [В первые дни] некоторым волонтерам скорые давали свои машины, они собирали с дорог трупы. Люди выносили трупы к дорогам, оставляли их на лавочках, а скорые их забирали. Но в моргах больше места нет. Людей на кладбища не вывозили, потому что мы в кольце, наше Старокрымское кладбище, где хоронят всех мариупольцев, сейчас закрыто, там сейчас оккупанты.
Мариупольцев эта ситуация на самом деле сплотила. Мы очень горды, что мы украинцы и это очень поддерживает. Ты смотришь на ВСУ, думаешь, как этим ребятам тяжело, и не сдаешься, потому что надо как-то им помочь. И это касается всех, кроме отдельных личностей, которые сбежали или стали мародерами, но таких я и за людей не считаю. А украинцы помогают друг друга и мы выживаем благодаря друг другу.
Сейчас нам пришлось уехать из города не потому, что мы хотели его покинуть, а потому что у нас вторую неделю нет света, нет воды, нет еды, нет ничего. Это катастрофа. Никакого коридора для жителей не было. Мы сами собрались и без всякого сопровождения поехали. Мы решили держаться вместе, потому что так безопаснее. Один блокпост был открыт и через него мы выехали кто на Бердянск, кто на Запорожье.
Мне уже кажется, там ад и ужас, но люди выехали не от страха за свою жизнь. Уже никто ничего не боится. За себя так точно. За родных, за детей, с семьями — первые поуезжали. Но больше ты там уже не можешь никому помочь: без еды, без воды от тебя нет никакой помощи даже переселенцам. Потому что у тебя у самого ничего нет.
Я до последнего не планировала выезжать, но после 10 марта, когда уже поняли, что помощи ждать неоткуда и надо надеяться только на свои силы, на [полк] «Азов»*, на ВСУ, решили выезжать из города. Сначала еще кто-то боялся, но после четырех ночей постоянных воздушных атак люди просто сели в машины и поехали. Это был не «зеленый коридор», а самоорганизация, старались ехать друг за другом, не теряться, объезжать мины.
Министерство обороны Украины говорит, что город продолжает находиться под контролем ВСУ и регулярно публикует ролики со сгоревшей российской техникой из пригородов Мариуполя.
Российская сторона делает основной упор на то, что город защищает полк «Азов», который российские телеканалы называют неонацистами, так что разбомбленный роддом или драматический театр тоже называются опорными пунктами «Азова».
По утверждениям главы Чечни Рамзана Кадырова, активное участие в штурме Мариуполя принимают подразделения из Чечни, которыми едва ли не лично командует депутат Госдумы Адам Делимханов. Оценить реальную роль чеченских подразделений в штурме Мариуполя сложно.
Так, полевой командир «ДНР» Александр Ходаковский, получивший известность в 2014 году как глава батальона «Восток», 14 марта писал: «У Рамзана Кадырова много сильных и подготовленных бойцов, которые нацелены, видимо, на выполнение приоритетных задач. Но те, которые направлены на Мариупольское направление, к этой категории не относятся. Это сборная солянка со всех республиканских органов полиции, не подготовленная и не оснащённая в соответствии с задачами».
«У меня остались друзья в Мариуполе, у меня нет никакой связи с ними, я из-за этого переживаю. Не могу им дозвониться со 2 марта. Я хотела их забрать с собой, но их дома больше нет. Я спрашивала в разных местах, вроде бы они куда-то переехали, но я не знаю, куда. У многих семьи остались там, и люди не знают, что делать. Возвращаться в Мариуполь? Если будет такая возможность, я это сделаю, мне надо найти моих близких и друзей.
Выезжая, мне ничего не удалось взять с собой. Как оделась и ушла, так это все, что у меня есть на данный момент. Из материального. 2 марта в соседний дом попал снаряд и осколками у меня побило окна и стены. Я уехала к друзьям и оставалась у них два дня. Потом решила вернуться и заклеить окна, но тут выяснилось, что за это время в мой дом попал «Град». Вещей у меня нет и очень много мариупольцев собирались так же, как и я. В чем были, в том и уехали, только бы выжить.
Я видела людей с чемоданами. Может, у них было больше времени или они выезжали из более спокойных районов. Я сомневаюсь, что люди думают сейчас о чем-то материальном. Все вещи, которые у нас были, мы просто раздавали переселенцам. Как-то мы не думали, что мы тоже окажемся в такой ситуации. Мы думали, что у нас все хорошо и все вещи и продукты мы раздавали, потому что надо помогать. Я знаю, что люди делятся последним, потому что бывало такое, когда мой дом был разрушен, и я искала бомбоубежище, меня во всех подвалах принимали и даже кормили. То есть не было такого, что тебя прогоняют. Ты гражданин и ты свой. Это очень воодушевляет.
Об обстановке в Мариуполе могу сказать, что это ад. Я думала, что в 2014 году на Восточном было тяжело, было ужасно и хуже быть не может. Нет, может. 4 марта я думала, что хуже некуда опять. И с каждым днем я убеждалась, что хуже есть куда. Ни одного целого дома не осталось в Мариуполе. Я выехала позавчера и с тех пор ситуация стала еще хуже. Ни одного целого дома, ни одной дороги, ни одного целого стекла. Инфраструктуры в Мариуполе больше нет, но Мариуполь есть, и он украинский. И он будет украинским. Даже если временно смогут оккупировать мой дом, мою страну, мы все равно будем Украиной».
* — запрещен на территории РФ.
Чтобы вы могли продолжать получать новости Би-би-си — подпишитесь на наши каналы:
Загрузите наше приложение:
