18+
Российские депутаты готовят сразу несколько законопроектов о запрете «ЛГБТ-пропаганды» — теперь уже для всех возрастов. Два законопроекта уже написаны, а «Единая Россия» готовится представить свой вариант борьбы с «гей-пропагандой» осенью. Скорее всего, в ближайшие месяцы в России появится новый закон, который помешает репрезентации ЛГБТ-тематики в кино, литературе и медиа.
Би-би-си разбирается, что будет с российским книжным рынком, кино, медиа и блогерами, если обсуждение квир-культуры в России запретят совсем.
Что пугает депутатов и «патриотов»
«Скрывать не стану, я бы всю вашу контору сжег бы, пока вы дома спите», — написал Захар Прилепин в адрес издательства Popcorn Books.
Так патриотический писатель прокомментировал роман «Лето в пионерском галстуке» и его бьющие рекорды тиражи. Книгу — о любви двух мальчиков-подростков, пионера и вожатого, в советском летнем лагере — издали и продали гигантским для российского рынка тиражом в 200 тысяч экземпляров.
Скандал подхватили другие сторонники «традиционных ценностей». Режиссер Никита Михалков в своей программе «Бесогон» возмущался: «Как мы можем вести войну против фашизма в центре Европы и в то же время ценности этой самой Европы, против которой мы пытаемся вести борьбу, своими руками взращиваем?»
Известный своими гомофобными взглядами депутат-единоросс Виталий Милонов и вовсе пришел в книжный магазин в поисках «Лета в пионерском галстуке» и стал скидывать квир-литературу с прилавков на пол. Он возмущался тем, что книжки с пометкой «18+» все равно видны несовершеннолетним.
Пометка «18+» появилась в России на книгах, кинофильмах, статьях и любых материалах об ЛГБТ-сообществе после того, как 2013 году Госдума приняла закон о так называемой пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений. Закон обязывает «защитить» несовершеннолетних от информации о гомосексуальности и вводит административное наказание за распространение такой «пропаганды» среди детей.
Принятие закона в 2013 году было встречено массовыми протестами в Москве и Петербурге, а Европейский суд по правам человека признал его дискриминационным.
- Надежда Карпова стала первой российской футболисткой, сделавшей каминг-аут. И единственной, кто вслух выступает против войны
- «Поляк. Католик. Гей». Как живут члены ЛГБТ-сообщества в «зонах без ЛГБТ»
- «Пришлось собраться и все бросить»: интервью семьи женщин из рекламы «Вкусвилла»
Летом 2022 года, на фоне российского вторжения в Украину, депутатов снова стала заботить ЛГБТ-культура.
Первым с инициативой ужесточить наказание за «гей-пропаганду» выступило Законодательное собрание аннексированного Севастополя. Севастопольские депутаты заявили, что действующая статья о запрете «гей-пропаганды» среди несовершеннолетних устарела, и предложили ввести административную ответственность за «пропаганду» среди всех возрастов.
Но этот законопроект не дошел до рассмотрения: его отклонил профильный комитет Госдумы.
Через несколько дней спикер Думы Вячеслав Володин выложил в своем телеграм-канале опрос: «Считаете ли Вы необходимым введение запрета пропаганды нетрадиционных ценностей?» и сам заявил, что такой запрет должен быть введен.
Даже через месяц, в июле, накал обсуждения инициатив по борьбе с «гей-пропагандой» в Госдуме не снизился. Группа депутатов от КПРФ предложила законопроект, запрещающий «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений» среди всех возрастов.
Авторы в пояснительной записке делали особый упор на то, что нужно запретить выдачу прокатных удостоверений любым фильмам, в которых присутствует ЛГБТ-тематика, а также ужесточить требования к СМИ во избежание «пропаганды».
Депутаты-коммунисты видят в «гей-пропаганде» «отрицание семейных ценностей» и идеологию «чайлдфри». Кроме того, они уверены, что «на фоне социальных и экономических проблем» люди начинают «страдать педофилией», а «ЛГБТ-пропаганда» подталкивает их в ту же сторону.
Главная авторка этого законопроекта коммунистка Нина Останина заявила, что однополые отношения — это «аномалия и диагноз», а трансгендерные люди — «больные».
Однако законопроект Останиной подвергся критике со стороны депутатов от «Единой России». Но не из-за самой идеи запрета, а потому, что партия власти сама готовит похожий закон, который будет представлен на осенней сессии. Об этом говорил депутат Александр Хинштейн, автор многих резонансных инициатив, которые были впоследствии приняты.
Законопроект «Единой России», судя по всему, мало будет отличаться от того, что предложили в КПРФ: введение всеобщего запрета на «гей-пропаганду», ужесточение «ответственности за пропаганду педофилии» и запрет на распространение среди детей «любой информации, демонстрирующей нетрадиционные сексуальные отношения и извращения».
Это значит, что если раньше в России на журналистский текст, книгу или фильм про ЛГБТ-людей можно было поставить метку «18+» и дальше без купюр рассказывать о теме, то теперь этой возможности не будет.
Такой запрет повлияет на книжный рынок, рынок кино и сериалов, да и вообще на работу всех, кто распространяет информацию — например, на СМИ.
Что хотят читать молодые взрослые
«Прилепин сильно огорчился, что его тиражи не такие большие, как у «Лета в пионерском галстуке», — комментирует скандал, с которого все началось, директор Ассоциации интернет-издателей Владимир Харитонов. — Но повод оказался достаточно значительным для депутатов, чтобы, уцепившись за это, увидеть какую-то угрозу скрепам и устроить моральную панику».
«Лето в пионерском галстуке» — пример успешной книги из течения Young Adult. Так называют книги для подростков и молодых взрослых: они рассказывают истории взросления в разнообразных жанрах. В последние годы в России — настоящий бум Young Adult: кроме переводных авторов, на рынке появились и свои собственные.
Многие произведения «вырастают» из фанфикшена: фанфики в основном сочиняют и читают именно подростки и юные взрослые, а темы отражают то, что интересует или беспокоит молодежь. Именно фанфиком изначально было и «Лето в пионерском галстуке», пока им не заинтересовались издатели.
По данным издательства «Эксмо» на 2020 год, самая читающая аудитория в России — старшие тинейджеры (16 — 19 лет).
«Это тот возраст, по отношению к которому говорили: молодежь перестала читать книги. Да нет же! Вот появились книги, которые они читают, литература, которая их трогает. Но приходит государство и начинает этот интерес отрезать: нет, читайте другие книги!» — говорит Харитонов.
Young Adult — обычно истории о взрослении, в которых поднимаются важные для молодых людей вопросы самоидентификации, дружбы, любви и в том числе половых отношений.
«Ситуация, когда старшее поколение не понимает, что читает, что слушает, что танцует молодежь, довольно типичная», — считает книжный критик Константин Мильчин. Если в этом противостоянии старших и молодых у старших больше сил, а власть на стороне консерваторов, то новая культура уходит в подполье, добавляет он.
А уходить есть куда. Во времена краудфандинга, платформ селф-паблишинга и платных телеграм-каналов легко представить себе, как автор распространяет произведение в обход издательств и получает за это деньги напрямую от читателей.
Квир-литература может вернуться на те же сайты фанфикшена, откуда во многом выросла, уйти в полузакрытые сообщества, известные только любителям жанра, и там цензуре будет сложно ее выискивать и запрещать.
Литература везде пробьется, она давно выработала способы существования в неблагоприятной для себя среде, говорит Мильчин. Более того, предполагает он, в «подполье» тексты станут лишь откровеннее и жестче.
Тем временем в конце августа у Popcorn Books должно выйти продолжение так возмутившего депутатов романа: «О чем молчит ласточка».
Бедность и самоцензура: что будет с книжным рынком
В понедельник 22 августа Роскомнадзор, не дожидаясь законодательного запрета, предложил Российскому книжному союзу рассмотреть возможность исключить распространение книг с пропагандой ЛГБТ.
Если показывать и описывать гомосексуальные отношения действительно запретят, книжный рынок вполне реально пострадает.
«Квир-литература очень важная и большая часть рынка, — подчеркивает блогер Владислав Крылов, ведущий телеграм-канал об ЛГБТ-литературе на русском. — Если зайти в [книжный магазин] «Читай-город», то при входе, в местах, где топ-продажи, уже год-два лежит квир-литература. Издательства отмечают, что это достаточно прибыльный сегмент».
А книжный рынок сейчас и без всякой цензуры находится в тяжелом положении. «С февраля (то есть с начала вторжения России в Украину — Би-би-си), когда начались санкции, сразу же возникли проблемы с бумагой, краской, отбеливателями и другими расходными материалами, — рассказала Би-би-си директор издательства «Фантом-пресс» Алла Штейнман. — В дальнейшем могут возникнуть проблемы поставки важных деталей для полиграфического оборудования, ведь все машины западные. Как долго полиграфоборудование сможет работать без профилактики или замены, мы не знаем».
Кроме того, напоминает она, часть западных правообладателей и авторов отказываются сотрудничать с Россией. Это означает, что не будет книжных новинок, но пропадут не только они.
Лицензию издатель получает на ограниченный срок, чаще всего на пять лет. Те авторы и агенты, которые отказались сотрудничать с российскими издателями после 24 февраля, не будут продлевать контракты, а значит, часть очень популярных книг попросту исчезнет с рынка.
Штейнман такую политику западных авторов не поддерживает. «Я считаю, что это крайне неразумное решение, так как именно хорошие книги дают людям возможность смотреть на мир шире, быть гуманнее, учат сопереживанию чужой боли», — говорит издательница.
Цензура еще больше сожмет и без того беднеющий рынок. «На мой взгляд, основная опасность не в самом законе, который никто пока из нас не видел, а в армии доброхотов, которая кинется писать доносы от чистого сердца», — замечает Алла Штейнман.
Доносы случались и раньше: например, в антифашистских книгах читатели ухитрялись найти пропаганду фашизма и поднимали скандалы. Так произошло даже с мировым бестселлером Джона Бойна «Мальчик в полосатой пижаме», вспоминает Штейнман.
Но и если никакие ведомства не будут запрещать книги, в которых затронута тема ЛГБТ, многие издатели или дистрибьюторы введут у себя механизм самоцензуры: станут избегать работать с книгами на «опасные» темы, предполагает издательница.
«На мой взгляд, запреты на упоминание этой темы — в чистом виде цензура, и наше издательство совершенно точно не будет цензурировать авторов. Лучше вообще отказаться от книги, которая с большой вероятностью может попасть под запрет», — считает Штейнман.
«Российская книжная индустрия очень тесно связана с мировой — и на уровне материального производства, и на уровне контента. Процентов 15-20 всех книг — переводная литература. Поэтому, когда российское государство провоцирует разрыв отношений с миром, для индустрии это не просто «черный лебедь», а целая стая таких лебедей», — резюмирует директор Ассоциации интернет-издателей Владимир Харитонов.
Кино и сериалы: «Они этим законом только добьют выживших»
Если бы подобный закон приняли в прошлом году, это был бы колоссальный удар для российского кинорынка, считает креативный продюсер кинокомпании AR Content Иван Филиппов: «Если даже упоминание гомосексуальности персонажа запрещено, то у тебя вылетает подавляющее большинство всего контента».
В последние годы случались скандалы, когда в русском переводе голливудского фильма смягчали гей-линию, делая ее практически незаметной — например, в «Зеленой книге» и «Мстители: финал». Из байопика об Элтоне Джоне «Рокетмэн» и вовсе вырезали пять минут: сцены с однополым сексом и употреблением наркотиков.
Но сейчас катастрофа в сфере кино уже произошла, и речь совсем не о цензуре. Из-за войны сотрудничество с Россией оборвали многие правообладатели. Большинство новых западных фильмов в стране больше не выходит, а именно они приносили кассу кинотеатрам.
Импортозаместить голливудские блокбастеры в России не получится — тем более быстро. «Зарабатывали деньги только аттракционного рода фильмы, которые заменить почти невозможно, — уверен Филиппов. — Российский кинорынок не умеет это делать в тех масштабах и с той скоростью, которая нужна. Тебе нужно заменить 100% железа и софта: все спецэффекты, все камеры, все проекторы — все иностранное».
Так что кинотеатры медленно умирают без дохода. Некоторые владельцы кинозалов уже переоборудуют площади в залы для VR-игр и батутные центры.
«Вернутся 90-е и салоны мебели в кинотеатрах. Хотя в девяностых можно было купить мебель за границей и продавать ее, а сейчас что там открывать будешь?» — рассуждает кинопродюсер.
«Поскольку рынок уже уничтожен, они этим законом только добьют выживших: а это онлайн-платформы», — говорит Филиппов.
Например, «Амедиатека» по-прежнему сотрудничает с американской телестудией HBO, производящей высокобюджетные и очень популярные сериалы. В августе на «Амедиатеке» появится очень ожидаемый сериал HBO «Дом дракона». И предыдущие проекты — «Игра Престолов», «Эйфория» — по-прежнему доступны подписчикам. Оба сериала очень популярны, в обоих есть ЛГБТ-персонажи и демонстрируется однополый секс: в случае «Эйфории» это к тому же секс между подростками.
Квир-кино в России мешали показывать много лет — и специальные законопроекты для этого не требовались. На фестиваль ЛГБТ-фильмов «Бок о бок» приходили гомофобные активисты, а в день показов случались «минирования».
В 2020 году «Бок о бок» не дали провести оффлайн: Роспотребнадзор сослался на ковидные нарушения. В 2021-м они перешли на онлайн-площадку, которую Роскомнадзор вскоре заблокировал — зрителям пришлось смотреть кино через VPN.
А в 2022 году провести российский фестиваль квир-кино не получилось даже в интернете. «Для проведения фестиваля нужно не только получить все лицензии, но еще и добро от минкульта. И вот, мы его не получили, — рассказала Би-би-си организаторка фестиваля «Бок о бок» Гуля Султанова. — Основная наша работа сейчас — распространение информации о кино, о квир-культуре в онлайне».
На своем сайте команда фестиваля публикует статьи о квир-культуре, проводит онлайн-лекции, выпускает подкаст «Квирь культуру». И законопроект может поставить все это вне закона — как и любые СМИ и новостные сайты, пишущие об ЛГБТ-повестке.
«Парни Плюс» — самый крупный и посещаемый сайт о проблемах ЛГБТ-людей, который при этом не заблокирован в России. «Нас блокировали два раза, и оба раза мы выигрывали в судах, и нас восстанавливали. Потому что мы соблюдаем законодательство: у нас есть плашка, которая запрещает лицам меньше 18 лет нас читать. Нас читает 4 миллиона уников в год, наша аудитория все время растет», — рассказал Би-би-си главный редактор Евгений Письменный. Он опасается блокировки сайта, если закон примут.
Конечно, ядерная аудитория у «Парней Плюс» останется даже в случае блокировки. Но большую часть читателей сайт все-таки потеряет, считает Письменный: не все умеют пользоваться VPN.
«Мы все, что рассказываем, преподносим через призму здоровья: ментального, сексуального. Мы считаем, что наша информация является проводником здоровья ЛГБТ-людей, они с помощью нее чувствуют себя лучше в обществе, где негативно относятся к ЛГБТ-людям, — добавил Письменный. — Этот закон существенно сократит доступ к информации».
«Вернуть Советский Союз»: зачем все это нужно?
«Ненависть к ЛГБТ-людям всегда использовали, чтобы отвести внимание от чего-то другого», — говорит о новых инициативах Госдумы Гуля Султанова, организаторка ЛГБТ-кинофестиваля «Бок о бок».
«ЛГБТ-тематика обсуждается властями только в ситуации ухудшающегося экономического или политического положения, — согласен политолог, квир-исследователь Дмитрий Толкачев. — Политики возвращаются к теме морали, когда им нечего реально предложить с точки зрения экономики и политики. Они могут действовать только запретами этой эфемерной пропаганды, которую они себе нарисовали, за которой на самом деле стоит разрыв поколений и разное понимание гомосексуальности».
«Им нужно вечно крутиться вокруг этого пятачка: традиционные ценности и угроза с Запада. Вот они и крутятся», — говорит и Ирина Ролдугина, исследовательница истории гомосексуальности в России.
По ее словам, новый закон может приблизить положение ЛГБТ-людей к тому, как это выглядело в Советском Союзе: «Они пытаются отмотать и вернуть все в общем смысле в Советский Союз, где в целом было невозможно обсуждать такие вещи, разговора о квир-проблематике, гомосексуальности не существовало в публичном поле. Сейчас они пытаются сделать то же самое, но не очень понятно, как это получится в XXI веке».
Все опрошенные Би-би-си специалисты сходятся в одном: закон сильно помешает ЛГБТ-репрезентации и видимости в России, но кардинально новые запреты мало что изменят.
«Любой закон, который будет принят, будет нерабочим — просто на успокоение консервативной прослойки общества», — говорит Дмитрий Толкачев.
Он согласен с тем, что целью закона является замалчивание ЛГБТ-повестки в публичном поле, но при этом абсолютно все на эту тему в интернете заблокировать будет невозможно: «Я бы не стал сильно паниковать по поводу новых ограничений: кино уходит в черный сектор, а тема гомосексуальности освещалась только в независимых СМИ, которые и так заблокированы».
Конечно, новый закон усложнит жизнь и работу всем, кто занимается ЛГБТ-проблематикой, от активистов до исследователей, говорит Ирина Ролдугина: «Я недавно видела в «Фейсбуке», как кто-то написал: если этот закон примут, то сериал, над которым мы работаем два года, не выйдет».
При этом она отмечает, что новые запреты могут только подогреть интерес к этой теме, как это случилось в 2013 году, когда был принят первый закон о «гей-пропаганде».
«Скорее этот закон тогда только добавил интереса к квир-проблематике, вообще разметил дискурсивное поле для разговора о квир-культуре, потому что до 2013 года такого разговора в России не существовало. В результате возник не вакуум, а огромный интерес, и это было видно по всему: обложки СМИ, мероприятия, в кино уже ЛГБТ-проблематика стала укореняться», — вспоминает Ролдугина и добавляет, что она сама начала заниматься исследованиями ЛГБТ-культуры на волне запретов 2013 года и тогда же спрос на ее исследования резко возрос.
При этом, несмотря на непрекращающуюся активность депутатов, социологические опросы показывают, что россияне в целом не замечают «гей-пропаганду».
По данным ВЦИОМ на 11 августа, только 13% россиян встречали такую «пропаганду» в кино, СМИ или интернете. А 56% считают, что сексуальную ориентацию взрослого человека не изменишь никакой пропагандой.
«Я не думаю, что людей эта новая гомофобная война хоть сколько-то интересует, — резюмирует Ирина Ролдугина. — Они [власти] не могут остановить какие-то необратимые вещи, они не могут остановить прогресс, искусственно заставить людей посреди войны и всего хаоса думать, как бы справиться с засильем геев».
При оформлении материала использовались фотографии ТАСС и Getty Images.
