«От меня-то никакой храбрости не требуется». Экономист Константин Сонин об уголовном деле и оставшихся в России коллегах

Экономист Константин Сонин стал фигурантом уголовного дела о распространении заведомо ложной информации о российской армии (ч. 2 ст. 207.3 УК РФ). Бывший научный руководитель факультета экономических наук НИУ ВШЭ сейчас живет в США и является профессором Чикагского университета. Русская служба Би-би-си поговорила с ним об уголовном деле и о настроениях среди оставшихся в России коллег.

Би-би-си: Как вы узнали о заведении уголовного дела? Вас уведомляли официально?

Константин Сонин: В субботу мне об этом написал Сергей Гуриев (российский экономист, сейчас провост французского института Science Po, в России власти его считают «иноагентом» — Би-би-си). И потом я получил сотни сообщений от разных людей — предложения поддержки, выражения уважения. Официальных уведомлений пока не было — только те, что в новостях.

Би-би-си: Представитель Следственного комитета сказала, что дело связано с публикациями в телеграм-канале.

К.С.: Это, видимо, техническая деталь. В телеграме я просто повторяю то, что пишу в фейсбуке — моем основном средстве медиакоммуникации на русском языке.

Би-би-си: У вас есть предположения, какие именно посты могли стать поводом для возбуждения уголовного дела?

К.С.: Очевидно, что это публикации про Бучу и репортаж New York Times, который показал, что российские солдаты расстреливали безоружных людей в Буче. Фейсбук некоторые посты блокировал, когда я выкладывал, но какие-то из них остались.

Би-би-си: Когда вы были в России в последний раз?

К.С.: Я уехал 6 марта 2022 года. До этого приезжал на полтора года и пробыл десять месяцев. Думаю, что триггером к заведению уголовного дела было то, что я был в Киеве с лекциями, откуда вернулся несколько дней назад. Это были чисто экономические лекции. Я просто писал о них, как обычно пишу о своих лекциях и перемещениях. Кажется, это триггернуло кого-то.

Би-би-си: Вы выражаете достаточно жесткую позицию по отношению к войне. Не жалеете ли о каких-либо своих высказываниях и оценивали ли вы свои риски прежде чем делать такие заявления публично?

К.С.: Понятно, что это было связано с рисками. Но гораздо больше рисков у тех людей, которые мужественно выступают против войны в России. Собственно, те десять дней после начала войны, что я был в России, я тоже выступал. Экономисты приняли заявление, что война — это преступление, которое должно быть прекращено, а начавшие ее люди — преступники, и должны за нее ответить. Я бы сказал, что не специально выступал, а просто нормально, как я про это чувствую. Понятно, что в моих постах не было никакой неправды и никаких фейков.

Би-би-си: Как вы взаимодействуете с оставшимися в России коллегами?

К.С.: Я поддерживаю большое количество профессиональных связей и сейчас получил большое количество писем поддержки от ученых, в том числе экономистов, находящихся в России. Мне кажется, требует гораздо большего мужества написать сейчас имейл или в мессенджере о поддержке, находясь в России, чем делать то, что я говорю. От меня-то никакой храбрости не требуется.

Би-би-си: Как бы вы могли описать настроения среди оставшихся в России коллег, с которыми продолжаете общение?

К.С.: Мне кажется, что все понимают, что самое главное сейчас — это чтобы прекратилась война, российские войска были выведены из Украины, преступники были преданы суду и Россия начала восстанавливаться после этого. Это одинаковые чувства всех. И я подозреваю, что у половины министров, которые участвуют во встречах с Путиным, точно такое же ощущение. Они все только ждут, когда закончится война, когда Путин, Патрушев, Шойгу пойдут под международный суд и когда страна начнет восстанавливаться.

Би-би-си: Есть ли среди них люди, которые поддерживают войну?

К.С.: Я про таких людей не слышал. Есть проходимцы, которые рвутся занять освободившиеся посты в связи с тем, что выгнали многих ученых. Но мне кажется, что искренне-то все против войны. Просто некоторые люди пытаются на ней наживаться, поэтому высказываются за войну

Би-би-си: В расследовании «Медузы» (издание объявлено в России «иностранным агентом») о том, что происходило в Банке России после начала войны, вы рассказывали о конфликте с первым зампредом ЦБ Ксенией Юдаевой. Вы разговаривали после выхода текста?

К.С.: В тексте написано, что я больше не буду говорить с ней. Уверен, что нет поводов. Уверен, что мои бывшие друзья не хотят со мной говорить, как и я.

Би-би-си: Что вы планируете делать в связи с возбуждением уголовного дела?

К.С.: Обсуждал с адвокатом, имеет ли смысл ехать в Россию и защищаться. У всех совершенно единодушное мнение: это все бессмысленно, потому что нет никакой надежды на хоть сколько-то справедливый суд. Никто не будет рассматривать дело по существу. Никто не будет смотреть на то, что все, что я сообщал — это только хорошо установленные факты, а никакие не фейки. Соответственно, в чем смысл?

Чтобы продолжать получать новости Би-би-си, подпишитесь на наши каналы: