Грузинский философ Леван Гамбашидзе считает, что акции протеста в Тбилиси против принятия аналога российского закона об иноагентах, показали качественное изменение отношения грузин к митингам. В эфире [Ардашелия-LIVE] на YouTube-канале SOVA он отметил, что теперь население готово протестовать до последнего, чтобы отстоять свои права. И это поняли как власти, так и общество.
По словам Гамбашидзе, сегодняшняя риторика «Грузинской мечты» очень похожа на риторику, которую Кремль давно применяет по отношению к своему населению. «Главным приоритетом для партии всегда было иметь врага. И к сожалению, как и в России, этот враг позже оказался Западом». Люди же, которые как-то связаны с Западом, тоже оказались внутренними врагами. В особенности – НПО и масс-медиа.
На вопрос ведущей Марты Ардашелия, можно ли в Грузии просто скопировать российскую авторитарную модель, философ и писатель ответил: «Думаю, к сожалению, можно».
«В основном пропаганда всегда действует в комбинации с репрессиями. И теперь только пропаганда не может достичь своих целей, если на другой стороне пропаганды не стоит репрессивная машина. При советском союзе это были КГБ и ГУЛАГ, а при нацистском режиме в Германии – Гестапо и концентрационные лагеря».
Впрочем, в Грузии власти стараются не пересекать ту грань, где общество будет чувствовать насилие. «На последних мартовских акциях, когда они увидели, что, если протесты будут продолжаться, то они будут вынуждены применять больше силы, я думаю, они остановились именно из-за этого. Они стараются применять насилие, но не так ясно. Поэтом стараются делать это через пропаганду и софт-насилие».
Гамбашидзе напомнил, что с 2012 года митинги в Грузии были исключительно мирными.
«И эти все цитаты – немножко хипповские – с поднятыми руками, с цветами, они будут стрелять, мы будем цветочки раздавать… Это было нашим главным лейтмотивом всегда. Но в марте мы там стояли не как мирные демонстранты – конечно, все было мирно – но настроение было такое, что мы будем там стоять [до последнего]. Власть использовала силу. Конечно, это было не очень приятно ощущать, но все – и это не только одно поколение, все население Грузии, можно так описать – мы там стояли. И я думаю, что власть уже очень хорошо знает, что, если они изберут свой курс против того, что мы хотим, мы будем за это бороться. И не только власти это знают, но и мы это знаем».
