Материал наших коллег из Paper Kartuli
Из-за полномасштабной войны в Украине тысячи мигрантов приехали в Грузию. По официальным данным, к концу 2022-го в стране осталось 62 тысячи граждан РФ и 20 тысяч украинцев. Как известно, это не первая волна эмиграции: в начале XX века, во времена Грузинской Демократической Республики, сюда уже массово уезжали русскоязычные поэты, писатели и художники.
Однако тысячи мигрантов оказались в Грузии еще в XIX веке: российское правительство ссылало в страну первых «антивоенных русских» – сектантов, перенявших принципы пацифизма – духоборов и молокан. Специально для Paper Kartuli историк Александр Орлов рассказывает их историю.
Читайте, почему сектанты-пацифисты поселись в Грузии и сожгли свое оружие, как на них повлиял Лев Толстой и что стало с их общинами после XX века.
«Кутеж молокан» Нико Пиросмани. Картина выявлена М. Ле-Дантю в духане Шави Вано в Дидубе. Фото: Сигнахский музей
Кто такие духоборы и молокане
После церковной реформы XVII века и последовавшего за ней раскола в РПЦ многие россияне начали отходить от православия: первыми и наиболее известными из них были старообрядцы. Но некоторые пошли дальше и образовали группу течений, известную как духовное христианство.
Духовными христианами принято называть сообщества молокан, духоборов, субботников и так далее. Эти течения появились в XVIII веке и распространялись преимущественно среди крестьян, писал историк Николай Никольский в книге «История русской церкви». По своему вероучению эти группы были близки европейскому протестантизму в части отказа от церковной иерархии, торжественных обрядов и тому подобного.
Чем различаются молокане, духоборы и субботники?
Молокане считали центром своей религии Библию, рассматривали ее единственным источником религиозного авторитета и духовного учения.
Для духоборов же куда большую роль играла собственная традиция псалмов и духовных гимнов, которую они называли «Животной книгой». Духоборы были убеждены в присутствии божьего духа в каждом человеке.
Субботники, в свою очередь, подражали иудаизму и считали Ветхий Завет основой вероучения. Вторым названием этого сообщества было «иудействующие».
На практике различные вероучения духовных христиан выражались в первую очередь в богослужении без икон, формальных священников и прочих элементов православного культа.
Как свое название получили молокане, не очень ясно. Его связывают либо с рекой Молочной в Мелитопольском уезде, где существовало достаточно крупное сообщество молокан, либо с употреблением молока в постные дни. Сами молокане предпочитали ссылаться на «духовное молоко» из Библии.
Название духоборам дал православный архиепископ – по разным источникам, либо Амвросий (Серебренников), либо Никифор (Феотоки), – представляя это учение борьбой против Святого Духа. Однако духоборы переосмысли название и стали заявлять, что они поборники, то есть защитники духа.
Субботников назвали так, потому что в рамках этого течения священным днем считалась суббота (как в иудаизме).
Молокане в молоканском поселении, 1870-е годы. Фото: George Kennan (CC 0), PD US Government
Важной чертой духовных христиан, особенно заметной у духоборов, был пацифизм. Они отказывались служить в войсках Российской империи, брать в руки оружие и скрывали у себя дезертиров, в том числе во время наполеоновских войн.
Самое яркое появление духоборского пацифизма – массовое сожжение оружия в знак протеста против призыва и разрыва с прежней жизнью – произошло как раз в Грузии в 1895 году. Закончилось оно, правда, массовым избиением сектантов казаками.
Как сектантов-пацифистов сослали в Грузию и в каких регионах их поселили
Для Российской империи такие сообщества «неправославных русских» (как их называли власти) были проблемой, поскольку их существование подрывало тезис о православном народе, преданном самодержавию.
Тем не менее во время царствования Екатерины II и Александра I существенных репрессий в адрес молокан и духоборов не проводилось. Более того, в 1818 году Александр I посетил село духоборов Терпение на территории современной Запорожской области, утверждается в сборнике «Документы по истории духоборцев и краткое изложение их вероисповедания».
Положение дел изменилось после прихода к власти Николая I в 1825 году. В 1830-м он принял закон, признавший молокан и духоборов «особо вредными ересями», приверженность которым означала ссылку. В итоге около 10 тысяч сторонников этих течений отправили в Закавказье.
Молокане с повозкой, 1870-е годы. Фото: George Kennan (CC 0), PD US Government
В Грузии духоборов селили в регионах Самцхе-Джавахети и Дманиси, а молокан – в разные села Восточной Кахетии. Исследовательница духоборов Южного Кавказа в «Шанинке» Виктория Перетицкая рассказывает Paper Kartuli, что не встречала в источниках и исследованиях упоминаний о конфликтах или об активном взаимодействии духоборов с грузинами:
– Исследователи отмечают, что местные на Кавказе относились к духоборам с уважением – они впечатлили их своим трудолюбием, численностью скота (пара коров и лошадей могла прокормить несколько деревень), а также своей гостеприимностью.
При этом духоборы жили компактно, образовав практически автономное государство, которое в настоящее время эксперты иногда называют «Духобория». Духоборы не ассимилировались. Наоборот, переселение на Кавказ и отдаление от влияния православной церкви, как указывают некоторые исследователи, помогло им идентифицировать свое сообщество, что выразилось в их «этнизации».
Как жила община духоборов, почему они сожгли свое оружие в 1895-м и при чем здесь Лев Толстой
Во второй половине XIX века главой духоборов в Грузии была женщина. В 1865 году Петр Калмыков, духовный лидер общины, скоропостижно скончался, а поскольку детей у него не было, его заменила жена Лукерья Васильевна Калмыкова. Она обладала способностью разрешать конфликты между членами секты и кавказской административной властью, поэтому под ее правлением духоборы жили относительно спокойно.
С одной стороны, Лукерья Калмыкова старалась не допускать местные административные власти во внутриобщинные дела. С другой – ей приходилось идти на уступки во взаимоотношениях с властью: известно, что великий князь Михаил Николаевич, будучи наместником царя на Кавказе, общался с Лукерьей и даже останавливался в духоборческих поселениях.
После смерти Калмыковой в сообществе духоборов произошел раскол, закончившийся первым заметным эпизодом в истории российского пацифизма – сожжением оружия, которое, предположительно, могло применяться в локальных стычках с турками и азербайджанцами.
В ночь на 29 июня 1895 года духоборы собрались возле села Орловка Ахалкалакского уезда, сложили кремневки и ружья в одно место, облили их керосином и подожгли. По воспоминаниям очевидцев, «костер был вышиной сажени две, а в окружности 25 саженей». Следующей ночью духоборы расплавили недогоревшие металлические части на кузнечных мехах и начали моление, на которое собралось до 2 тысяч человек.
В материале Льва Толстого и Павла Бирюкова так объясняли важность акции: «Для того чтобы вполне оценить этот поступок, надо понять то значение, которое имеет оружие на Кавказе. Ношение оружия на Кавказе есть не только обычай и условие приличия, но считается необходимостью для всякого человека. С оружием ходят и по городу и в гости, с оружием отправляются в дорогу и даже работают и пасут стада, чтобы быть в состоянии защищаться от нападения зверей и разбойников».
Сожжение огнестрельного оружия духоборами в знак протеста против военного призыва в 1895 году. Набросок Уильяма Перехудова, опубликованный в Koozma J. Tarasoff, «Иллюстрированная история духоборов», Modern Press, Saskatoon: 1969
Почему духоборы сожгли оружие:
- Отправной точкой стало разделение на «большую» и «малую» партии после смерти Лукерьи Калмыковой. Причем люди из «малой партии» обратились за помощью к властям, в результате чего лидера «большой партии» Петра Веригина выслали в Сибирь.
- В ссылке Веригин много читал, вел переписку со Львом Толстым и толстовцами и увлекся идеями писателя о ненасилии и вегетарианстве, а также пацифизмом квакеров. Веригин вел переписку и с «большой партией» духоборов, давал советы, как им жить и чем заниматься.
- Многие духоборы по наставлению Петра Веригина тоже стали вегетарианцами, старались применять принципы ненасилия в своей повседневной жизни, считая их наиболее подходящими своей вере, которая прежде не имела официальной доктрины. Часть духоборов отказалась от идеи общего имущества и вегетарианства и вышла из «большой партии». Тех, кто считал Петра Веригина духовным наставником духоборов, начали называть постниками.
- Следующим этапом в развитии мировоззрения Петра Веригина стали его указания духоборам не клясться в верности царю, не убивать любое божье создание, а потому и не участвовать в войне. Также Веригин советовал тем, кто уже служил в армии, возвратить оружие и форму офицерам».
- Акция имела для духоборов колоссальное значение, поскольку это был переход от декларативного пацифизма, сочетавшегося с приспособлением к реалиям Российской империи и Южного Кавказа к принципиальному пацифизму. Кроме того, эта акция означала открытый конфликт с властями Российской империи.
«Представители власти ответили на эту акцию насильственными действиями по отношению к духоборам, многие были арестованы и отправлены в тюрьмы, с особенно жестоким преследованием столкнулись духоборы в Тифлисской губернии», – говорит Виктория Перетицкая.
Особенно жестоко действовали казаки. Они избивали духоборов, грабили их и насиловали женщин, писал историк Николас Брейфогл в книге Heretics and colonizers («Еретики и колонизаторы»).
Чтобы избежать дальнейших преследований, многие сектанты были вынуждены покинуть Грузию. Благодаря активной поддержке Льва Толстого и общественных и религиозных деятелей из Европы удалось организовать эмиграцию части духоборов в Канаду. В 1898–1899 годах Российскую империю покинули около 7,5 тысячи духоборов, поселившихся преимущественно в канадской провинции Саскачеван.
Как на поселения молокан и духоборов повлияли коллективизация, репрессии и распад СССР
Следующей вехой в истории молокан и духоборов Закавказья стала революция 1917 года. Первые десять лет советская власть относилась к сектантам, включая молокан и духоборов Грузии, лучше, чем к приверженцам других религий: их считали жертвами царизма. Об этом писал историк культуры Александр Эткинд в книге «Хлыст: секты, литература и революция».
Всё изменилось в конце 1920-х годов. Во время коллективизации коммунальный привычный мир молокан и духоборов был разрушен, хотя в целом они смогли адаптироваться к жизни в СССР. Так, колхозы духоборов, занимавшихся производством сыра, оказались одними из самых доходных в Советском Союзе, сообщает Европейский центр по проблемам меньшинств.
Жизнь молокан и духоборов затронули и советские репрессии. Вот лишь один из примеров: по воспоминаниям одного из респондентов исследования Dukhobors in Georgia, в 1930-е годы 18 духоборов выслали из села Гореловка.
Однако в целом преследования коснулись закавказских молокан и духоборов меньше, чем других советских сектантов, к примеру пятидесятников или адвентистов седьмого дня. Если последние были вынуждены прятаться по подвалам, то молокане могли молиться открыто. Только моление должно было проходить в присутствии надзорщика. Молоканам также запрещалось привлекать молодежь и партийцев, писала исследовательница Юлия Андреевна.
В последние годы существования СССР и после его распада большая часть молокан и духоборов покинула Грузию. В качестве причин они называли экономические сложности и подъем национализма после прихода к власти Эдуарда Шеварднадзе.
Антрополог Юлия Андреева, которая проводила полевые исследования молокан в Закавказье, говорит Paper Kartuli: «Еще в 1980-е собрания молокан в Тбилиси были многочисленны и видимы для окружающих. Сейчас молокан в Грузии осталось очень мало, большинство либо эмигрировали в Россию, либо слились с другим „русским“ населением Грузии».
Впрочем, массовая эмиграция молокан и духоборов из Грузии не привела к полному исчезновению их из общества и культуры страны:
– Идентичность сохранилась, конечно, благодаря религиозным отличиям молокан и их собственной истории длительного пребывания в Грузии, – объясняет Андреева. – Память о молоканах в большей степени сохранилась в деревнях, которые исторически считались молоканскими. О своем необычном происхождении нередко вспоминают те, кто уже совсем далек от религии, находится в браке с православными христианами, но помнит, как ходил в детстве на собрание или участвовал в песнопениях.
Как духоборы и молокане живут в XXI веке
К 2013 году в Грузии насчитывалось около 800 молокан, которые проживали в Кахетии и которые, судя по всему, смогли построить устойчивые отношения с грузинами. Как обращает внимание Юлия Андреева, они «находились в тесном контакте с детства, поэтому отношения мирные».
– Долгое время даже в позднем СССР сохранялась эндогамия, поэтому браков между молоканами и грузинами почти не было, но сейчас этот запрет не соблюдается. Все собеседники с теплом отзывались о Саакашвили, который «навел порядок в стране», – говорит Андреева.
Хотя есть воспоминания об имевших место в 1990-е годы сложностях с языком, работой и образованием, но они вызваны в первую очередь конкретными проблемами и общим упадком молоканского сообщества, считает Андреева:
– До развала Советского Союза еще сохранялись локализованные поселения молокан, поэтому напряженные моменты стали возникать, когда молокане уезжали и их дома заселялись грузинами и другими этническими группами. Постепенно молокане становились в бывшей молоканской деревне меньшинством – это вызывает у них тоску и обиду, но и принятие неизбежного конца.
В грузинском обществе сохранилась память о молоканах прежде всего как о религиозной организации и изгнанниках, отмечает Юлия Андреева. Тем не менее, следует из ее слов, молоканство не стало полноценной традицией:
– Большинство грузинских молокан либо интегрировалось в грузинское общество, либо планирует свой переезд в Россию и не отделяет себя от русских, живущих в России. Их дети и внуки, как правило, уже крещены в православии, поэтому они хотя и с гордостью говорят о религии и традициях предков, но видят жизнь своих потомков в рамках «мейнстрима».
В свою очередь, духоборов – к 2022 году их осталось чуть более 100 человек в Самцхе-Джавахети – тоже удручает упадок их сообщества, но при этом они больше отделяют себя от России. Урбанист Гавриил Малышев, исследовавший эти группы в 2022 году, обратил внимание:
– Негативное отношение к России формирует и образ Путина и начатой им русско-украинской войны. Духоборы идентифицируют себя именно как грузинские русские, они в целом довольны грузинским государством, отмечают хорошую медицинскую и социальную инфраструктуру, дороги, отсутствие кумовства и коррупции.
Схожи ли эмигранты 2022 года, духоборы и молокане
Молокане и духоборы были первыми русскими, решившими остаться Грузии. Кроме того, они были пацифистами и сталкивались с преследованиями со стороны властей Российской империи.
Антрополог, участница исследовательского проекта Exodus-22 Екатерина Чигалейчик сравнивает сообщество духовных христиан и эмигрантов 2022 года и рассуждает о параллелях и различиях двух групп:
– Нынешние эмигранты, как и духоборы и молокане, конечно, тоже против войны, и это и стало основной причиной миграции. Но я бы не сказала, что основной причиной нынешней миграции стал радикальный пацифизм. Неприятие войны – да: нежелание не только участвовать в убийстве собственными руками (для уехавших конкретно от угрозы мобилизации) и нежелание спонсировать своими налогами войну – это повторяющаяся причина в интервью [современных эмигрантов].
По словам Чигалейчик, духоборов, молокан и эмигрантов 2022 года объединяет небольшой уровень общения с местным сообществом. Однако структура сообществ отличается принципиально, отмечает исследовательница:
– Это то, что делает духоборов и молокан теми, кто они есть, – четко организованные, идеологически и экономически плотные группы. Из-за этого «волны» сложно сравнивать, потому что нынешние мигранты, хоть и живут в большой степени в мигрантском пузыре, являют собой гораздо более рыхлое явление.
Соответственно, у современных мигрантов нет какого-то общего представителя – того, кто мог бы принимать решения или высказываться от лица всей группы. Из-за этого, говорит Чигалейчик, возникает единственный вариант самопредставления – «множество голосов». В итоге, несмотря на первичные сходства, объединяет обе волны отъезд не «куда», а «откуда»: от репрессивного государства в новое пространство
