Трудно представить, но до Первой мировой войны мало кто относился к разведчикам всерьез, а уж тем более с уважением. Занятие шпионажем считалось постыдным и омерзительным.
Например, чтобы надежно пронести шифровку через досмотры, контейнер с запиской нередко погружали в одну из полостей своего тела. А чтобы не сбиться при подсчете вражеских эшелонов или солдат, перекладывали в кучки на столе бобы и зерна.
Неудивительно, что у многих образованных людей мысль о разведке вызывала отвращение.
«Офицеры должны действовать честно и открыто, как положено англичанам. Шпионаж среди наших людей был ненавистен нам, военным», — сообщал в письмах британский генерал Дуглас Хейг.
Но ценная информация об противнике, добытая нелегальным путем, все больше интересовала и политиков, и военных.
Затяжные бои Первой мировой сразу на нескольких фронтах отнимали у участвующих сторон огромные ресурсы. В таких условиях вовремя украденные секретные сведения могли спасти тысячи жизней.
А удачно вброшенная дезинформация иногда меняла исход крупных сражений.
Троянский конь будущего ЦРУ
Удачным вбросом «дезы» в Первую мировую отличились офицеры американской разведки. В 1917 году прообраз Центрального разведывательного управления США насчитывал лишь двух офицеров и одного писаря.
На американцев работало несколько десятков агентов, разбросанных по Европе. Но этого явно не хватало. И многие операции приходилось проводить не числом, а умением.
Так в 1918 году провернули операцию, которую теперь называют «эльзасская хитрость». Американцы решили убедить немцев в том, что они готовят наступление на Эльзас и якобы это наступление должно быть доведено до Рейна. В действительности атаку готовили на другом участке фронта.
Участвовавшие в операции американские офицеры выбрасывали черновики наступательного плана в урны своих гостиничных номеров. Или с беспечностью упоминали о переброске сил к Эльзасу в обществе дам легкого поведения, которых подозревали в работе на немецкую разведку.
Известная американцам немецкая шпионка, которую они называли «Белла Донна», даже смогла напоить одного капитана до беспамятства и вытащить из его внутреннего кармана секретный конверт.
С специальной комнате по соседству конверт был вскрыт, а затем запечатан и возвращен владельцу. «Белла Донна» и ее начальники праздновали удачу: у них в руках был приказ начальника американской разведки своему резиденту в Берне прислать к нему немедленно всех находящихся у него на службе людей, бывавших в Эльзасе или знавших эту область.
После этого немцы начали переброску в Эльзас свежих подкреплений. А армия США успешно пошла в прорыв совсем в другом месте.
Метла и зерна «Белой дамы»
Но основное противостояние, конечно, шло между разведчиками европейских держав.
За годы войны при помощи союзников по Антанте в оккупированной немцами Бельгии возникла целая подпольная организация под кодовым названием «Белая дама». Состоявшие в ее рядах люди занимались именно добычей разведданных, но протестовали, когда их называли шпионами — они считали себя солдатами и после войны требовали для себя армейских званий и наград.
Чтобы узнать тайны Германии и Австро-Венгрии осенью 1914 года британские, французские и бельгийские спецслужбы создали общее бюро разведки. Периодически офицеры мешали друг другу работать, шпионя друг за другом и переманивая агентов.
Но самым удачным совместным проектом стала сеть «Белая дама». Группу назвали в честь легенды о женщине-призраке, предсказавшей смерть членов королевской семьи Гогенцоллернов в Германии.
К 1918 году в сеть входило около 1000 агентов.
Руководил группой британский разведчик Генри Ландау. Он сделал основную ставку на наблюдение за движением поездов по линии вдоль фронта. Дежурили обычно семейные пары и дети, жившие недалеко от узловых станций.
Они отслеживали, кого и что везли в проходящих мимо поездах, используя цикорий для подсчета лошадей, бобы фасоли — для солдат и кофейные зерна — для пушек.
«Удивительно, что мы находили очень мало ошибок, и я не помню ни одного случая, когда нам пришлось бы отказаться от агента на оккупированной территории Франции или Бельгии из-за недостоверности донесений», — писал в мемуарах Ландау.
Донесения прятали в ручке метлы, которую связной затем менял на другую.
В других случаях донесения писали мельчайшим шрифтом на кусочках самой тонкой папиросной бумаги. Агент Поль Бернар, как утверждали его соратники, мог написать 1500 слов на обратной стороне почтовой марки.
Листки затем скручивали внутрь сигареты, чтобы невзначай поджечь их в случае опасности. Либо прятали донесение в пробку, а саму пробку скрывали в некоторых полостях тела. Такой способ переноски секретных сведений чаще всего использовали женщины.
В качестве связных между агентами, находившимися в разных странах, использовали лодочников. Они доставляли провиант и муку американским и голландским благотворительным организациям, проезжали по многочисленным каналам Бельгии и проникали даже в оккупированные французские области.
Некоторые лодочники были схвачены, некоторым чудом удалось спастись.
«Однажды один из них, внезапно подвергшись обыску, догадался зажать донесения в поднятых над головой руках; его тщательно обыскали, но донесений не нашли», — вспоминал руководитель «Белой дамы».
Магия газетных объявлений
Некоторые разведчики использовали другую логику и, напротив, делали свои донесения максимально видимыми.
Так, итальянцы, шпионившие в Австро-Венгрии, передавали добытую информацию при помощи газетных объявлений.
Например, такое: «Швейцарец, 35 лет, отлично знает бухгалтерию и ведение переписки, долго работал на руководящих должностях в Вене, имеет отличные рекомендации».
В штабе итальянской армии эти строчки из свежей газеты тут же интерпретировали: 35-я пехотная дивизия из Вены направилась в направлении Италии.
Этот канал связи австрийские контрразведчики смогли обнаружить и разгадать лишь к осени 1918 года.
К тому времени итальянцы уже наладили пересылку донесений в почте католических священников и папских нунциев.
Шанс для женщин
Во время Первой мировой войны в разведывательных операциях стали активно участвовать женщины.
Наверное, самой знаменитой — хотя далеко не самой успешной — разведчицей того времени является Мата Хари.
Она часто (по мнению французской контрразведки — слишком часто) ездила на родину, в нейтральную Голландию, а поскольку между Парижем и Гаагой пролегли линия фронта и оккупированная немцами Бельгия, путешествовала через Испанию, где действовала сильная германская резидентура.
По версии следствия, Мата Хари работала на кайзеровскую разведку под псевдонимом «Н-21».
Спустя 100 лет в деле Маты Хари масса белых пятен: то ли документы были зачем-то уничтожены, то ли следствие велось поверхностно.
Впрочем, как любят шутить специалисты, имена наиболее успешных разведчиц Первой мировой войны мы никогда не узнаем.
В созданной накануне войны британской разведслужбе к 1915 году работало чуть больше 30 человек. Двенадцать из них — женщины.
Более того, глава службы Мансфилд Камминг совершил неслыханный по тем временам поступок: он разрешал своим сотрудницам продолжать службу даже после того, как они выходили замуж.
А самых талантливых девушек он направлял за границу для выполнения особых заданий. Известно, что разведчицы Камминга работали на Мальте, в Швейцарии и в Италии.
