Пожар на территории Национального архива Грузии на проспекте Важа Пшавела вспыхнул в здании, где хранились старые киноленты. Что стало причиной возгорания, до сих пор неизвестно. Также пока не сообщается, сгорел ли киноархив полностью, или что-то удалось спасти.
На следующий день Национальный архив Грузии выпустил заявление, в котором говорилось, что в здании хранились нитропленки, все ленты были оцифрованы, а их копии хранятся в киноархиве.
Но инцидент вызвал резкую критику в СМИ и профессиональных кругах. Специалисты заявили, что в здании не было условий для надлежащего обеспечения безопасности материалов.
На пожар в хранилище отреагировала и президент Саломе Зурабишвили. По ее словам, эта ситуация пробуждает в обществе страх перед потерей прошлого и памяти:
«И в то время, когда нам больше всего нужно вдуматься в причины этих трагических событий, – было ли это случайностью или итогом халатности, неподготовленности, безразличия к стране и людям… мы продолжаем по-прежнему злиться, ненавидеть и проявлять нетерпимость друг к другу!».
С заявлением выступила и организация SovLab – Лаборатория исследования советского прошлого. В НПО отметили, что пока точно не определено, о каком периоде и объеме ущерба идет речь, но ясно одно: инцидент в очередной раз демонстрирует радикальный, часто разрушительный подход государства к памяти.
«На протяжении многих лет на фоне создания искусственных ограничений на доступ к архивам и систематического вмешательства в работу исследователей, трудно доверять утверждению о том, что все уничтоженные пленки были оцифрованы», — заявили в SovLab.
Музей советской оккупации vs Музей Сталина: институт памяти или героизация террора?
НПО потребовало создать комиссию открытого формата по изучению последствий катастрофы, которая обеспечила бы максимальный контроль общества, прозрачность и осведомленность граждан.
По словам историка и исследователя лаборатории SovLAb Ираклия Хвадагиани, один из вызовов в подобных ситуациях – отсутствие прозрачности. Он отмечает, что, если бы система развивалась по современным стандартам и на сайте архива были все данные, то можно было бы легко понять, без описи всех документов, какие пленки там хранились и действительно ли они были сохранены в электронном виде.
«Но сейчас мы видим, что администрация объявила коротко, что ничего страшного не произошло, все они оцифрованы и все хорошо. Будто мы должны поверить, что это абсолютная правда. Конечно, это далеко от правды, что все было оцифровано. То, что десятки тысяч пленок были отсканированы в современном 4К разрешении, это, конечно, невозможно. Нет у архива таких возможностей, чтобы они успели это сделать. Еще вопрос, что, когда оригиналы пленок уже сгорели, в будущем нет возможности усовершенствовать качество. Потому что на данном этапе технологии дают такую возможность, а что будет в будущем, какие возможности, никто не знает. И уже нельзя будет использовать эти уникальные материалы».
«Трагедия», по словам Хвадагиани, напоминает нам, насколько важно, чтобы государство обеспечивало надлежащее содержание архивных хранилищ, а эта сфера перестала быть одной из самых закрытых и не сотрудничающих с обществом систем.
«Главная задача – это сохранение архивов, их обработка и поиск инструментов, чтобы дать возможность историкам использовать эту информацию. И когда речь идет о кинопленках, которые очень нестабильны, очень легко воспламеняемы, и происходит пожар, то это просто как бомба. И большое чудо, что эта часть хранилища не взорвалась. Это могло повредить и другие части архива».
Карательная (кино)операция: реорганизация в грузинском киноцентре
Хвадагиани отмечает, что нитропленка не только легко воспламеняется, но и выделяет токсичные испарения: «Еще одна проблема заключается в том, что пожар бушевал там фактически всю ночь, но ни местные власти, ни социальные службы не сообразили проинформировать население, что горят ядовитые вещества».
По словам исследователя, самое печальное, что даже по прошествии четырех дней никакой информации со стороны министерства юстиции, прокуратуры или других структур о том, что произошло, – нет. Хвадагиани считает: если возгорание произошло по чьей-то халатности, то это гораздо хуже, чем если бы это было какое-то преднамеренное действие.
«Система должна быть построена так, чтобы при таких ситуациях не пострадало почти все одновременно. А как мы понимаем, пострадала большая часть находящихся там кинолент. Эта ситуация доказывает, что система национальной памяти, можно так сказать, архивов, музейных фондов – в худшем состоянии. Об этом говорят и сами представители этой сферы. Они больше 10-15 лет требовали построить новое здание хранилища, и чтобы оно находилось в другом месте, потому что вот так, в центре города, хранилище нельзя иметь. Но у властей нет никакого желания финансировать это. Сейчас в этих структурах мы видим только ужасную бюрократию. Если где-то Советский Союз ярко сейчас существует, то это там. Мы видим также цензуру, ограничение допуск к материалам и т. д.».
Хвадагиани отмечает, что сегодня огромный архив марксизма и ленинизма, а также истории Коммунистической партии, содержащие уникальные источники, хранится в районе Мухиани на четвертом этаже здания Silknet – оператора мобильной и интернет-связи. В совершенно неподходящих и опасных условиях. Также архив КГБ размещен в бывшем подсобном здании во дворе Полицейской академии.
«Еще хуже, что рядом с этим зданием находится площадка для стрельбища. Это просто комическая ситуация, когда сидишь, работаешь над документами репрессированных, расстрелянных, а сзади слышны выстрелы. Это, конечно, может помочь погрузиться в атмосферу, но если говорить серьезно, то это очень далеко от современных стандартов того, как должны храниться архивы».
[SOVA-блог] Урбанистический хаос: Тбилиси рискует потерять себя
Важно отметить, что это не первый случай потери грузинского киноархива в огне. В начале 1990-х годов в Тбилиси сгорели сразу несколько хранилищ. Тогда пожар произошел в административном здании МВД и в здании КГБ, которые располагались впритык.
Была уничтожена часть архива, но даже сегодня официально не заявлено, какие именно фонды сгорели, какие удалось спасти, какие остаются секретными, а какие рассекречены.
В 2005 году произошел пожар в хранилище Киностудии, где находился архив копий кинопленок и фонограмм всех грузинских фильмов. Тогда говорили о банальной халатности рабочих – при монтаже двери хранилища искра от электросварки попала на легковоспламеняющуюся пленку. После этого Грузии пришлось запрашивать копии и оригиналы кинопленок студии «Грузия-фильм» из архивов в России.
По информации телеканала Mtavari Arkhi, нынешний пожар – уже четвертый по счету, когда горит здание, находящееся в собственности Национального архива Грузии. По мнению Ираклия Хвадагиани, эта ситуация ярко иллюстрирует, что в структуре имеет место системный коллапс.
«Мы видим, что там сплошная бюрократия, цензура, ограничения в доступе и политический контроль. И это происходит системно. Понятно, что для нынешних властей коллективная память и современная история – это вещи, которые они, с одной стороны, игнорируют, а с другой – опасаются. Потому что все потом сходится к тому, что общество понимает, кто мы, какова наша задача, понимает, что главная опасность – это российский империализм, как в XX веке, так и сейчас. И, конечно, для пророссийского режима содействовать образованию населения – не приоритет».
