Человек обесчеловеченный: чем чревато использование дегуманизирующей лексики в конфликтах

Как гласит старая поговорка, палки и камни ломают кости, но бранные слова не причинят вреда. Так ли это? Мы прекрасно знаем по собственному жизненному опыту, что слова способны нанести серьезные раны.

Что и происходит, если обратиться к риторике обеих сторон конфликта, разворачивающегося в секторе Газа, а также других противостояний по всему миру. Навешивание ярлыков, использование унизительных прозвищ и старых обидных клише — всё это направлено на то, чтобы представить целые группы людей как… не совсем людей, как нечто меньшее, чем люди.

Следящие за текущим конфликтом между Израилем и ХАМАС наверняка слышали, как представители обеих сторон в разных формах называют друг друга «животными» и «монстрами». В устах политических лидеров и комментаторов это, на первый взгляд, может показаться не более чем риторическим приемом, который способен произвести на слушателя сильный эффект.

Однако в целом ряде исследований объясняется, почему нам следует проявлять повышенную бдительность в отношении слов, которые мы используем и слышим.

«Ненавистные, презираемые и потерявшие доверие группы часто описываются дегуманизирующим, обесчеловечивающим образом — как при помощи сравнения с животными, так и с использованием описаний, где им присуще меньше человеческого», — говорит профессор психологии Мельбурнского университета Ник Хаслам.

«Как ни странно, существует крайне мало свидетельств того, что дегуманизирующая лексика провоцирует агрессивное поведение, но есть немало доказательств, что подобная лексика сопровождает такое поведение. Люди, которые «обесчеловечивают» других, как правило и относятся к ним хуже», — говорит профессор.

Например, оскорбления группы людей с приписыванием им черт животных усиливают желание одобрить причинение вреда этой группе — за счет изменения представлений о ее «социальной (не)желательности», говорится в исследовании старшего научного сотрудника группы онлайн-безопасности Института Алана Тьюринга Флоренс Энок и исследователя Харриет Овер из Университета Йорка.

Исследователи провели эксперимент, в котором показали участникам описания несколько вымышленных политических партий. Одни описания включали такие слова, как «змеи» или «тараканы», другие — негативные человеческие характеристики.

«Участники, которые оценивали партии, описанные с использованием «животной» терминологии, сочли их более нежелательными и испытывали большее стремление причинить им вред», — говорит Энок.

Катализатором исследований о дегуманизации (о действиях, направленных на отрицание принадлежности субъекта к человеческому роду — Би-би-си) стали события Второй мировой войны: психологи пытались определить, как можно подтолкнуть целые народы к войне и геноциду.

Мемуары, написанные химиком Примо Леви о его пребывании в концлагере Освенцим, служат одним из таких примеров.

Недавно их проанализировала доцент кафедры философии и гуманизма Университета гуманитарных исследований в Утрехте (Нидерланды) Адриенна де Рюйтер. Она пришла к выводу, что дегуманизация, которой подвергся Примо Леви и другие узники нацистского лагеря смерти, освободила охранников этих лагерей от всяких моральных оснований более гуманно обращаться с узниками.

Нет, они не принимали этих узников за животных или монстров в буквальном смысле этого слова — нацисты относились к ним как к людям, которые просто не достойны того, чтобы их брали в расчет.

Говоря о ситуации, в которой происходит дегуманизация, психологи используют термин «другие» и «эффект однородности чужой группы» (еще его называют «эффект гомогенности аутгруппы»).

В социальной психологии этот эффект заключается в восприятии представителей групп «чужих», как чего-то однородного, похожих друг на друга, в то время как своя группа («свои») состоит из индивидуальностей, отличающихся друг от друга.

Проще говоря, «они» все одинаковые, в то время как «мы» — разнообразные личности.

В качестве иллюстрации этого эффекта можно привести исследование 2013 года, проведенное психологами Кентского университета. Авторы этой работы обнаружили, что чем чаще принимавшие участие в эксперименте христиане ассоциировали дегуманизирующие слова с мусульманами, тем больше они были готовы поддержать применение пыток против мусульманских военнопленных.

А вот когда исследователи давали христианам текст о мусульманской культуре, в котором описываются разные человеческие качества, включая «жажда творчества» и «трудолюбие», респонденты затем реже выбирали дегуманизирующие слова для описания мусульман, чем те, кому давали прочесть более нейтральный текст. Они также были менее склонны одобрять применение пыток.

Таким образом, чем чаще вы слышите дегуманизирующее описание той или иной группы, тем выше вероятность того, что вы и сами будете ее дегуманизировать — такой вот порочный круг.

Но ваше восприятие остальных может зависеть и от вашей собственной жизненной истории.

«Люди, занимающие более высокое положение в обществе или считающие социальную иерархию желательной, склонны к дегуманизации других», — говорит директор Исследовательского центра по разрешению споров при Северо-Западном университете в штате Иллинойс Нур Ктейли.

Если говорить о применении насилия, то группы, которые чаще ощущают себя дегуманизированными, в ответ дегуманизируют других.

«Мы часто имеем представление или хотя бы можем предположить, насколько нас самих подвергают дегуманизации», — отмечает Нур Ктейли.

Нур Ктейли рассказывает об исследовании, участникам которого предлагалось оценить человека по шкале от нуля до 100 баллов с точки зрения степени его эволюции (здесь идет отсылка к известному изображению эволюции — от обезьяны до человека). В эксперименте принимали участие сторонники Демократической и Республиканской партий США.

Оказалось, что демократы и республиканцы считали, что их оппоненты оценили бы их аж на 60 баллов ниже уровня «человека», тогда как на самом деле их оценили лишь на 20–30 баллов ниже. Обе группы правильно определили, что их дегуманизируют, но сильно переоценили степень этой дегуманизации.

В то же время исследователь Йоркского университета Флоренс Энок считает важным рассматривать использование дегуманизирующей лексики не только с точки зрения причинения вреда. Проанализировав антисемитскую нацистскую пропаганду, она обнаружила, что крайне оскорбительные, но «человеческие» слова использовались в три раза чаще, чем дегуманизирующие.

«Возможно, не только дегуманизирующие сравнения приводят к массовому насилию, но и представление о том, речь идет просто о плохих людях, которые заслуживают, чтобы им причинили вред», — говорит она.

Существует немало примеров того, когда мы причиняли вред людям, при этом заботясь о животных, говорит Флоренс Энок. Принадлежность к человеческому или животному роду не определяет, будут вас защищать или обижать.

«На самом деле, нет никаких доказательств того, что люди обладают естественной заботой и сочувствием друг к другу, — утверждает Энок. — Преступники причиняют людям вред, даже когда они полностью осознают, что перед ними такие же, как они сами, люди».

«Проявлять заботу о человечестве, даже если вы сами испытываете огромные страдания, означает относиться к окружающим по-человечески», — говорит Нур Ктейли.

Это утверждение может показаться противоречивым, но здесь есть нечто более тонкое.

Анализ мемуаров итальянского химика и писателя Примо Леви, пережившего Холокост, продемонстрировал, как одна группа людей может быть одновременно гуманизирована и дегуманизирована.

«Согласно наблюдениям ученых, массовые злодеяния, включая резню и геноцид, могут произойти только после того, как жертвы этих злодеяний подверглись дегуманизации», — говорит Адриенна де Рюйтер из Университета гуманитарных исследований в Нидерландах.

«Однако при ближайшем рассмотрении того, как предполагаемые виновники дегуманизации на самом деле относятся к своим жертвам, выясняется, что они не всегда считают их „не-людьми“», — говорит де Рюйтер.

По мнению исследователя, понятие дегуманизации должно восприниматься шире, чем объективация той или иной группы или употребление в отношении ее членов оскорбительных «животных» прозвищ, так называемых анималистических эпитетов.

С философской точки зрения это можно рассматривать как сознательную слепоту к тому, что у каждого человека может быть свой субъективный опыт. Дегуманизация — это не просто язык, это «фундаментальное моральное заблуждение», считает она.

Флоренс Энок согласна с этой точкой зрения. В рамках исследования, проведенного Энок, участников просили оценить вымышленные политические группы по ряду характерных черт. Политическую группу, описанную с применением «животной» лексики, респонденты, как правило, наделяли меньшим количеством положительных качеств, но не меньшей человечностью.

Степень человечности этой группы оставалась неизменна, менялась степень ее социальной желательности и ее моральный облик.

Доцент кафедры новостей и политических коммуникаций Университета Монаша в Мельбурне Эмма Брайант выявила это свойство в языке, используемом в ходе нынешнего конфликта между Израилем и ХАМАС.

«Утверждения, что гражданские лица на самом деле не являются таковыми, позволило как Израилю, так и боевикам ХАМАС дегуманизировать мирных жителей и убивать их», — говорит она.

«Обе стороны прибегали к подобному методу. ХАМАС заявил об этом компании Al Jazeera, утверждая, что поселенцы на оккупированных территориях не являются гражданскими лицами. Израиль, в свою очередь, неоднократно отождествлял палестинцев с ХАМАС», — говорит Брайант.

«В пропаганде создание лагерей «мы» и «они» на основе ключевых ценностей часто предшествует риторике дегуманизации, так что мы заранее предрасположены к идеологии отчуждения и недоверия».

Изучение влияния лексики, направленной на обесчеловечивание, касается всех. Практически каждый элемент нашей идентичности, который можно отнести к определенной группе людей в целом, может делать нас более уязвимыми.

Так происходит с вопросами, касающимися миграции: авторы одного из исследований обнаружили, что ассоциация определенной группы мигрантов с распространением инфекционных болезней и паразитов приводит к более негативному отношению к миграции в целом.

Более свежее исследование, проведенное в США в 2023 году, выявило еще кое-что интересное: те, кто проявляет расовые предрассудки по отношению к латиноамериканцам, вполне могут поддерживать коммерческие центры содержания мигрантов — но в том случае, когда в адрес этой группы людей используются дегуманизирующие формулировки.

Это проявляется и в отношении пола. Исследования по этому вопросу выявили, что акцент на сексуальных особенностях или функциях женщин приводит к их дегуманизации, к отношению к ним как к животным, лишенным человеческого достоинства. Сравнение женщин с «животными-хищниками» с большей вероятностью может заставить человека согласиться с враждебными сексистскими установками, если они описываются с применением таких, например, выражений, как «добыча».

Однако существуют и способы остановить дегуманизацию по отношению друг к другу. Одним из решений может стать поощрение положительного опыта общения между различными группами людей.

Еще один способ — гуманизация повествования. «Мы знаем, что гуманизация связана с эмпатией. Когда мы слышим о человеческой трагедии, это пробуждает в нас большую эмпатию. А когда мы говорим о смертях или убийствах языком статистики, это гораздо меньше способствует развитию эмпатии», — подчеркивает Нур Ктейли.

Когда речь идет о конфликтах, Ктейли говорит, что для него представляют особый интерес истории людей, которые отказываются, чтобы пережитые ими боль и страдания использовались для эскалации насилия. «Есть люди, родные которых были взяты в заложники — они не хотят повторения тех же страданий с противоположной стороны», — говорит он.

«Выражать заботу о человечестве в моменты, когда вы сами проходите через огромные страдания, означает видеть человеческое в других людях».

Подпишитесь на нашу имейл-рассылку, и каждый вечер с понедельника по пятницу вы будете получать самые основные новости за день, а также контекст, который поможет вам разобраться в происходящем.