«Живешь и не знаешь, когда тебя убьют». Как Белгород переживает обстрелы города

Имена всех героев этой статьи изменены по их просьбе в целях безопасности.

Первые звуки взрывов жители Белгорода услышали около 12:00-12:30. По сообщению Минобороны России, около 12:30 Украина пыталась совершить атаку по объектам на территории России с применением реактивной системы залпового огня RM-70 «Вампир». Дежурные средства ПВО уничтожили 14 реактивных снарядов над Белгородской областью, говорится в сообщении российского ведомства. Украинская сторона официально не комментировала обстрел Белгорода.

Под обстрел попал, например, торговый центр на улице Плеханова. На первом этаже здания находился продуктовый магазин — его посетители пострадали больше всего, пишет белгородское издание Fonar.tv.

В результате взрыва в здании торгового центра разбились почти все стекла фасадной стороны, повреждены рекламные конструкции. В соседних многоэтажных домах также разбиты или вылетели стекла, есть повреждения из-за попадания множества осколков.

«Нам повезло, что стена кирпичная и стекла нет, — цитирует „Бел.ру“ сотрудника одного из близлежащих магазинов. — Смешанные чувства, не успеешь тут среагировать. Не было никаких звуков, ничего. Просто прилетело»

По данным белгородских властей, всего в 154 квартирах в Белгороде были выбиты стекла в окнах, различные повреждения получили 52 частных домовладения и 90 автомобилей, четыре магазина. Кроме Белгорода, от обстрелов пострадали несколько населенных пунктов вблизи областного центра, в том числе в Шебекинском городском округе.

Среди погибших — годовалая Валерия. С девочкой в коляске гуляла ее бабушка. Они находились на школьном стадионе на улице 60-летия Октября, когда случился обстрел. Сначала журналисты и жители города в соцсетях писали, что погибшая — четырехмесячная Валентина, однако позже губернатор региона Вячеслав Гладков уточнил данные. Ее бабушка получила ранения. В момент удара на стадионе совершал пробежку мужчина — он снял видео, на котором видно несколько других пострадавших в этом районе, в том числе дети и пожилая женщина. Мужчина вызвал скорую помощь.

В результате обстрела также погибла 44-летняя Любовь Губкина, которая была преподавателем института инженерных и цифровых технологий Белгородского государственного национального исследовательского университета. В телеграм-канале университета говорится, что у нее осталось трое детей.

Один из погибших — Иван Супрунов — в момент обстрела находился на крыльце торгового центра, сообщило издание «Бел.ру». По данным издания «Пепел», ему было 68 лет. В момент обстрела в торговом центре также находился Мохамад Шенани из Сирии. Он учился в Белгородском государственном институте искусств и культуры. По данным телеграм-канала Baza, погибшему было 20 лет.

Кроме того, погибли 80-летняя женщина, еще одна пожилая женщина и 41-летний мужчина. Всего в результате обстрела погибли семь человек.

По состоянию на утро 16 февраля четыре человека из 19 пострадавших были отправлены на лечение в Москву, в том числе двое детей.

Вечером 15 февраля на место обстрела у торгового центра люди начали приносить цветы, создав стихийный мемориал. В тот момент территория, попавшая под обстрел, оставалась оцепленной, сотрудники полиции пропускали людей возложить цветы.

По подсчетам Fonar.tv, всего с мая 2022 года от обстрелов ВСУ погибли более 100 жителей Белгорода и области.

Людмила находилась в своем частном доме в полдень, когда услышала звук сильных ударов. Оказалось, что это ракеты, пролетающие прямо над ее домом.

«Хлопки раздавались беспрерывно раз 15, — вспоминает она. — Сначала взвизг, потом взрыв. Я схватила документы, накинула на себя куртку и закрылась в коридорчике, чтобы не прилетело. Живешь и не знаешь, когда тебя убьют»

И хотя дом Людмилы напрямую не пострадал от обстрелов, от мощности ударов на кухне с места сошло пластиковое окно. «Так сильно трясло. На позапрошлой неделе у нас сбивали ракеты, у меня в доме от этого в душевой отошла стена», — говорит она.

Людмила получила смс-оповещение о воздушной тревоге от МЧС в момент начала обстрела, а также услышала сигнал сирены. Однако некоторые жители Белгорода жаловались, что получили сообщения уже через некоторое время после первых ударов.

Анастасия живет в одном из ближайших к Белгороду населенных пунктов — она утверждает, что смс от МЧС может прийти через семь минут после начала обстрела или еще позже, когда уже слышен шум и информация об ударе появилась в соцсетях. Сирен в ее поселке нет.

«Обстрелы теперь ежедневные, — описывает ситуацию она. — Бывает затишье на несколько дней, и потом снова. На протяжении двух лет происходит то, что нельзя называть войной».

Только с начала февраля в телеграм-канале Вячеслава Гладкова ежедневно публиковались сводки об обстрелах Белгорода и области. Несколько человек получили ранения, были повреждены здания.

Осенью Анастасия начала чувствовать себя в Белгороде очень небезопасно и стала опасаться за свою жизнь. Из-за этой тревоги она даже уволилась и перестала посещать университет, где училась в магистратуре. Качество дистанционного образования она называет «никаким», а ехать в вуз она боится. «Там от остановки до университета 30 минут ходьбы по открытому месту, а наш поселок находится совсем близко к границе. Еще и в автобусы прилетает. На работе под окнами сидишь и двинуться не можешь, потому что работать надо», — объясняет она.

Теперь все время она проводит дома, но признает, что и это небезопасно: укрытий рядом нет, во всех ближайших домах нет даже погреба. Уехать она не может, потому что на постоянную жизнь в другом месте у нее нет денег. Тем не менее Анастасия готовит себя к тому, что ситуация может заставить ее немедленно покинуть дом.

«Тут даже не выспаться: думаешь, где паспорт, где одежда, как везти котов, — говорит она. — Я постоянно собираю сумку на случай, если понадобится бежать. Все перебираю из раза в раз».

Сейчас часть белгородцев требует от властей города отменить решение о возобновлении обучения в школах с 19 февраля. Пока занятия проходят дистанционно, и родители хотят продлить удаленный режим, поскольку считают возвращение в школу, как и выход для детей на улицу, небезопасным.

Но есть и другие родители, которые считают, что в школе их детям безопаснее, потому что во время обстрела учителя гарантированно выведут их в безопасное место. В то же время дома во время удаленного обучения дети зачастую находятся без взрослых — родители работают — и могут не сориентироваться сами.

В ответ на это глава региона Вячеслав Гладков заявил, что Белгород не откажется от очного обучения в школах даже после последнего обстрела, но дистанционный вариант также сохранят. Родителям нужно выбрать формат обучения для ребенка в ближайшие дни.

Последний массированный обстрел Белгорода произошел 30 декабря — на следующий день после одного из самых масштабных за последнее время российских ударов по Украине. Тогда в городе погибли 25 человек, в том числе пятеро детей, еще более 100 человек пострадали. Власти называли обстрел самым тяжелым по последствиям с начала войны — под удары попали оживленные районы в середине дня, когда жители делали покупки для новогодних праздников.

Тогда особое внимание привлекли жалобы белгородцев на закрытые бомбоубежища. Жители города публиковали фотографии с дверьми подвалов, на которых висели замки и иногда — контакты управляющей компании, которая хранит ключи. В результате воспользоваться укрытиями было невозможно. Во время следующих обстрелов многие жители Белгорода начали открывать двери своих подъездов, чтобы любой прохожий мог переждать там воздушную тревогу.

Главное изменение с того момента — установленные бетонные укрытия на остановках общественного транспорта, рассказывает Юлия. «Теперь движение останавливается, когда начинается обстрел. Водители выпускают людей в укрытие», — говорит она.

В январе белгородские власти отчитались об установке защитных сооружений на остановках. На некоторых установили бетонные блоки и мешки с песком, на других — модульные конструкции, которые использует Минобороны.

Однако многие подвалы так и остались закрытыми. «С подвалами все еще сложная история: до сих пор открыты не все, но это и невозможно, потому что некоторые просто затоплены», — рассказывает Юлия.

В середине января белгородцы заявили о планах обратиться в мэрию с жалобой на затопленный подвал в одном из многоквартирных домов. В подвал было невозможно зайти: прогнившие трубы, с которых текла вода, грязь на полу, неприятный запах, описывало состояние помещения издание «Бел.ру». Затопленный подвал оказался единственным убежищем для проживающих в радиусе одного километра. Как писало «Бел.ру», проблема с затопленными подвалами — довольно старая, жители города и ранее жаловались на подобное состояние убежищ.

Белгородские власти не считают, что бомбоубежища эффективны для защиты жителей. В Белгороде даже нет официально работающих бомбоубежищ, несмотря на то, что первые удары по региону начались уже через несколько месяцев после российского вторжения в Украину. Глава регионального управления МЧС Сергей Потапов заявлял, что публично раскрывать адреса убежищ опасно: это может помочь украинской армии целенаправленно наносить удары по убежищам, говорил он.

Однако сами жители так не считают и делятся друг с другом информацией о доступных укрытиях в городе. Не всегда есть возможность спрятаться от обстрела в комнате без окон и дверей, как рекомендует МЧС, — и тогда люди могут спуститься в подвал. Кроме того, если человек оказался на улице во время обстрела, для него может быть быстрее спуститься в подвал ближайшего дома, чем добраться ло своего дома или другого безопасного помещения.

В ноябре 2022 года в Белгороде начали распространять интерактивную карту укрытий — отметки на «Яндекс.Картах» мест, где можно переждать опасность. В основном это подвалы в жилых домах, которые власти представляют как убежища.

В последнее время обстрелы Белгорода и области значительно участились. «Раньше количество обстрелов города можно было назвать наизусть, — говорит Юлия и перечисляет около шести мест, по которым в Белгороде наносили удары до 30 декабря 2023 года. — Сейчас уже невозможно так подсчитать. Я как белгородец, который ежедневно следит за этими событиями, не могу точно назвать все обстрелы после 30 декабря — настолько частыми они стали».

Юлия пересказывает разговор со своей знакомой из Луганска, которая недавно переехала в Белгород. «Она уже не уверена, где ей лучше оставаться — потому что теперь считает Луганскую область как будто бы безопаснее Белгорода», — говорит Юлия.

Теперь ситуация изменилась настолько, что даже те жители города, которые категорически отказывались уезжать, изменили свое мнение. «Я знаю людей, у которых родители сопротивлялись со словами „У меня тут дом, огород, хозяйство, а это все закончится“, — рассказывает Юлия. — Год назад они говорили, что ни при каких условиях не уедут из Белгорода. Сейчас же, после обстрелов 30 декабря, они хотят уехать и массово уезжают — это стало обыденностью».

«А вас не пугает, что конца и края этому ужасу не предвидится?» — прокомментировал пользователь во «ВКонтакте» информацию о том, что в здании Белгородской государственной филармонии теперь можно найти аптечку и все, оказавшиеся в экстренной ситуации рядом, могут зайти и попросить у вахтера лекарства. «Москва празднует Китайский новый год, веселье в каждом углу. У нас аптечки», — прокомментировала другая пользовательница.

В ночь на 15 февраля, накануне обстрела Белгорода, Россия нанесла масштабный ракетный удар по территориям Украины. Об ударах сообщили в Киеве, Львове, Запорожской, Днепропетровской, Полтавской, Хмельницкой области, сообщалось о раненых, а также о повреждениях объектов инфраструктуры и жилых домов.

«Когда Россия бомбит Украину, белгородцы пишут в местных чатах, что сегодня-завтра прилетит нам», — рассказывает Юлия. Она отмечает, что попытки властей представить регион поддерживающим войну не соответствуют реальности, и в Белгородской области есть множество несогласных.

«Люди видят причинно-следственные связи и понимают, что обстрелы Белгорода — это ответки, — говорит Юлия. — Поделюсь своей болью: как будто бы из-за того, что на наш регион летят ракеты, и со стороны Украины, и со стороны России, к нам всем отношение как к „зетникам“. Но в Белгороде проходили антивоенные акции. Я помню, как увидела на разбомбленном здании в Шебекино сделанную фломастером надпись „Нет войне“. Антивоенные надписи я видела и в Белгороде. Мне кажется, представление о всеобщей поддержке войны в регионе — это попытка найти виноватого в тех, кто оказался под ударом совсем не по своей воле».