Еврокомиссия (ЕК) может вернуться к исходным позициям процесса расширения, если путь вступления Грузии в ЕС будет регрессивным. Об этом после инициирования правящей «Грузинской мечтой» новой редакции «закона об иноагентах» говорят члены Европарламента. Они уже обратились к ЕК с призывом проконтролировать, соответствует ли решение о повторной регистрации закона статусу страны-кандидата.
Этот статус Тбилиси и так получил не с первой попытки. К тому же – с девятью условиями. Так называемый «российский закон» нарушает как минимум два из них, первый и девятый: борьба с дезинформацией о ЕС и вовлечение гражданского общества в законодательный процесс и процесс разработки политики.
В феврале 2020 года Еврокомиссия представила специальный документ, посвященный пересмотру методологии расширения Содружества.
Согласно новому подходу, этап переговоров разделен на шесть тематических групп. Одна из них касается вопросов верховенства права, защиты прав и свобод человека, финансового контроля и функционирования демократических институтов. Если страна-кандидат нарушает условия, согласованные во время переговоров по одной из уже завершенных фаз, процесс интеграции приостанавливается и начинается заново.
Такой исход вполне реалистичен для Грузии, считает аналитик Фонда Рондели Каха Гоголашвили. Попытка вернуться к законопроекту, по его словам, фактически означает «точку в возможностях Грузии для дальнейшего продвижения в направлении ЕС».
«Я боюсь, как бы Европейский Союз в конечном счете не применил к Грузии новую методологию, которая дает возможности «реверса» в продвижении страны в вопросе статуса в направлении европейской интеграции. Это означает, что у нас могут просто отнять или приостановить статус кандидата. Могут сказать: все, Грузия потеряла статус. И надо будет начинать все заново. Вы понимаете, какая это катастрофа для страны?», — говорит Гоголашвили.
«Иностранное влияние» вместо «иноагентов»: как в Грузии маскируют российский закон
Метод «реверса» еще ни разу не был применен Евросоюзом. Он может быть задействован впервые. В коммуникации, утвержденной ЕС в 2020 году, говорится о процессе присоединения к Содружеству балканских стран и подробно описывается как поощрение стран, продвинувшихся в реформах, так и «наказание» тех стран, которые терпят системные неудачи, особенно в области прав человека и демократического развития.
«Как может быть «наказана» страна? В коммуникации прямо говорится, что на основе простого большинства голосов вводятся санкции в отношении такой страны – сокращение помощи, приостановка текущих переговоров с ней или, в худшем случае, их полная отмена. До сих пор не было прецедентов отмены переговоров. Например, переговоры с Турцией были приостановлены с 2015 года, но не отменены», — поясняет Гоголашвили на своей странице в Facebook.
Одной из причин, по которым Брюссель заблокировал переговоры c Турцией, стало подавление массовых демонстраций на площади Таксим в Стамбуле в 2013 году. В то время издание Financial Times цитировало высказывание одного из турецких чиновников о том, что такой шаг может привести к разрыву политических отношений с Европейским союзом.
В 2016 году переговоры окончательно зашли в тупик. Брюссель критиковал Анкару за нарушение прав человека и отсутствие верховенства закона.
Репрессии, последовавшие за попыткой госпереворота, нанесли ущерб процессу евроинтеграции. Среди прочего, Эрдоган тогда заявил, что одобряет восстановление смертной казни для наказания участников мятежа. В ЕС предупредили: это положит конец переговорам.
Тогда же, в ноябре 2016-го, Европарламент проголосовал за резолюцию, требующую временной приостановки переговоров о членстве из-за «непропорционально репрессивных мер». Хотя документ был рекомендательным, через месяц главы государств и правительств ЕС заявили: автократическое управление делает членство Турции в Евросоюзе невозможным.
[áмбави] Отдельный билет в Европу: почему Грузия не должна повторять турецкий сценарий
Впрочем, по мнению Гоголашвили, если возможность использования «реверса» допускается для более высокого статуса – переговоров, такой подход может распространяться и на более низкий статус. Тот, что на данном этапе имеет Грузия – статус ожидания открытия переговоров. Все это – теоретическая возможность и реальный результат, подчеркивает аналитик, полностью зависит от проявления Еврокомиссией и странами-членами ЕС политической воли.
«Нам также необходимо знать, что поддержки только 14 из 27 государств-членов, то есть простого большинства, достаточно для принятия такого решения о «реверсе», – говорит он.
В 2017 году, до принятия реверсивного механизма, Венгрия стала первой страной ЕС, которая приняла закон, требующий регистрации НПО иностранными агентами, но позже отменила его по решению Европейского суда. Принятый в Будапеште закон подвергся критике за предполагаемое нарушение свободы выражения и ассоциации. Еврокомиссия и Европарламент призывали Венгрию обеспечить соблюдение основных принципов демократии и прав человека. Реакция ЕС привела к началу расследования и анализа закона с точки зрения его совместимости с европейскими нормами и правилами.
Европейский суд вынес решение о том, что законодательство Венгрии, ограничивающее передвижение капитала в Европейском союзе, нарушает нормы ЕС. Он признал, что все положения скандального правового акта в совокупности неоправданно ограничивают права личности и свободу собраний. В результате Венгрии пришлось отменить свой закон.
Через год после этого парламент Венгрии принял серию антимиграционных законов, известных как «Стоп Сорос». В них предусматривалась уголовная ответственность за оказание помощи нелегальным мигрантам. В ответ Европарламент проголосовал за начало процедуры введения санкций против Будапешта, а Европейская комиссия признала эти законы нарушающими принцип верховенства права.
«Представьте, Венгрию чуть ли не исключили из ЕС из-за принятия такого закона. А мы даже не на этой стадии, и уже принимаем такой закон. Исходя из этого, становится ясно, что этот закон напрямую противоречит членству в ЕС», – говорит Гоголашвили.
Предложенная «Грузинской мечтой» инициатива противоречит членству в Содружестве, а также Соглашению об ассоциации с ЕС, в которой прямо говорится: Грузия и Евросоюз будут сотрудничать в вопросе развития гражданского общества. Выходит, что одной рукой грузинские власти подписывают соглашение, а другой – принимают закон, создающий препятствия этому процессу.
«Это четко демонстрирует, что мы не хотим европейской интеграции. Но самое страшное, что, если статус отзовут, а после выборов сменится правительство, понадобится очень много времени прежде, чем новая сила докажет, что они лояльны своему выбору, выбору своего народа и что они не будут ставить палки в колеса Грузии на пути интеграции в ЕС. Вот в такой сложной мы сейчас ситуации», – заключает Гоголашвили.
«Это не русский проект»: почему в Москве и Тбилиси одинаково презентуют закон об иноагентах
