«Фотография документальна. Она фиксирует момент, и никто уже не может сказать, что это неправда. В этом ее сила, поэтому многие боятся фотографии», - делится вначале беседы Гурам Цибахашвили. Диана Шанава встретилась с известным грузинским фотохудожником и, посетив выставку его работ, отправилась в недалекое прошлое.
Его работы выставляются во Франции, Швейцарии, Австрии, Нидерландах, публикуются в таких известных журналах, как National Geographic. Но начало его творческого пути пришлось на очень сложный для Грузии период. Конец 80-х и начало 90-х, когда в стране не было ничего – ни денег, ни продуктов, ни электричества. Эту жизнь на камеру с дешевой советской пленкой запечатлел тогда Гурам Цибахашвили.
На многих его снимках – молодые, пока еще мало кому неизвестные Ираклий Чарквиани, Олег Тимченко, Мамука Цецхладзе, Кока Рамишвили, Лаша Бугадзе, Ладо Бурдули, Илико Зауташвили… Основоположники современного грузинского искусства. Они устраивали квартирники при свечах. Никто и не думал, что их эксперименты дадут какие-то плоды.
Впервые камеру в руки Гурам взял, когда ему было всего 10. Первый собственный фотоаппарат мальчику подарили в 7 классе; это была «Чайка». Серьезнее к фотографии Гурам Цибаха подошел в начале 80-х годов, в студенчестве, когда во время учебы на факультете химии в Тбилисском университете ему предложили принять участие в фотовыставке. К 85-му году в портфолио Гурама оказалось уже достаточно кадров, чтобы провести персональную выставку.
Когда Цибахашвили начинал фотографировать, многие не воспринимали эту деятельность как искусство. Фотографом в то время считался человек, который делал фото на паспорт. Особняком стояли фоторепортеры, работавшие в газетах. В то время как люди, работавшие с художественной фотографией, делали это только для себя.
«Было очень трудно, потому что негде было даже научиться фотографии, не было фотографической школы. Я, например, научился всему через книги, отчасти мне еще помогло мое химическое образование, когда нужно было проявить пленку. Потом уже, познакомившись с другими фотографами, мы начали обмениваться друг с другом своими знаниями. И это было не только в Грузии, так было во всем Советском Союзе», — вспоминает Гурам Цибахашвили.
С целью обмена опытом и знаниями в 85-м году Гурам с друзьями создают творческую группу «Точка зрения», которая просуществовала три-четыре года. Они смогли устроить выставки в Литве, Эстонии и России, но «железный занавес» не позволял работам молодых фотографов выйти за пределы Советского Союза. После распада СССР в Грузию и другие постсоветские страны с Запада стали приезжать фотографы и кураторы, которые стали примечать и знакомиться с талантливыми художниками. В результате в 92-м в Амстердаме прошла первая заграничная выставка Гурама, на которой, впрочем, он из-за гражданской войны присутствовать не смог.
«Первая выставка, на которую я уже смог поехать, была в 93-м в Швейцарии. Это была групповая выставка. И после этого я несколько раз в год выставляюсь за границей. Конечно, из них есть очень интересные и хорошие, а есть так себе. Но благодаря им люди начинают тобой интересоваться. Одна из самых интересных выставок была в Амстердаме, в музее Cobra, где выставлялось несколько фотографов из Грузии».
Гурам Цибихашвили занимался фотографией параллельно с работой химика. Он много экспериментировал и искал свой стиль, что отнимало много времени. В этот период времени большую помощь и поддержку ему оказала жена, которая помогала зарабатывать и содержать семью. Позже Гурам Цибаха решил полностью посвятить себя фотографии, что встретило неоднозначную реакцию родителей.
«Когда я решил полностью уйти в фотографию, мои родители были против, потому что для них быть химиком было престижнее, чем фотографом. Но, в конечном счете, для меня оказалось выгоднее работать фотографом в частной газете. И в тот момент я уже начал содержать всю семью из восьми человек».
Еще одна трудность, с которой пришлось столкнуться многим творческим людям того времени, – это цензура. С фотографией она была не менее строгой, ведь фотография – как документ, который моментально отображает действительность и который нельзя уже никогда изменить.
О цензуре
— Какие сложности возникали в тот период у творческих людей из-за цезуры?
— В период нахождения Горбачева во власти такой строгой цензуры уже не было, но, несмотря на это, она все-таки была. Я помню одну выставку – мы делали портрет, и кто-то позвонил куда-то, оттуда прибежала в ужасе какая-то женщина, которая сказала, что ей сообщили о том, что наша выставка антисоветская. Это был конец 85-го года. Мы ей все показали, и она успокоилась, увидев, что ничего антисоветского нет. Это ведь была просто выставка портретов. Государство боялось в то время, что будет что-то антисоветское. Это было в то время, когда Советский Союз уже умирал. И хорошо, что это произошло. Сейчас я не представляю, как эта страна жила в то время.
А уже в 87-м мы сделали выставку «Ататуй». Это была критическая выставка. Там была работа Юры Мечитова. Он взял портрет Сталина и внизу написал: «Не бойтесь говорить правду». Это было очень критически, но в то время ее уже не могли запретить, потому что была гласность, демократия. С одной стороны, они не могли запретить, но с другой – им это не нравилось, но они были вынуждены терпеть. После распада Советского Союза цензуры уже не было. Но сейчас снова появилась какая-то цензура.
— А в чем это проявляется?
— Официально ничего не запрещают, но есть социальный нажим, если ты затрагиваешь какие-то острые темы: религию, гомосексуализм, гендерные проблемы… Это проявляется не только в фотографии, но касается и ее. Потому что фотография – документальна, а это большая сила. Когда ты показываешь фотографию – это как документ, и многие его очень боятся.
«Зима пережита»
Долгие годы работы Гурама хранились в личных архивах и ждали момента, когда люди смогут увидеть и оценить их. Теперь фотограф регулярно выставляется. Одна из недавних экспозиций носила название «Зима пережита».
Когда-то Гурам снимал своих друзей и их жизнь, а сегодня, спустя 30 лет, эти снимки стали свидетельством важной части грузинской истории.
«Это была просто наша жизнь, причем, в очень суровых условиях. Это документальная съемка с персонажами, и они настоящие. Я запечатлел их в тот момент, когда работы, которые они делали, не так ценили. Которые вообще, можно сказать, никому кроме них не были интересны, а сегодня это – современное грузинское искусство».
Название выставки уносит нас в далекий 93-й. Тогда в декабре Мамука Цецхладзе предложил Гураму провести выставку «Пережить зиму». Планировалось записать имена всех участников, а в марте посчитать, кто из них останется в живых.
«И это была не шутка, зиму действительно нужно было пережить. И, вспоминая ту выставку, я решил назвать эту «Зима пережита». Потому что многих людей на моих фотографиях уже нет в живых».
По словам Гурама Цибахашвили, это был очень сложный период, когда многие живые люди думали, что уже умерли. Но, несмотря на это, в творческих кругах все равно проходили квартирные концерты с гитарами и граммофонами, зачастую при свечах, потому что отключали свет.
«Я помню, известный фотограф Томас Дворжак приехал сюда в 93-м и какое-то время жил тут. И в день его рождения мы сидели у него в квартире недалеко от консерватории, пили какую-то ужасную водку, и я все время думал: зачем он сюда приехал? Ответа так и не нашел, но это общение было единственным, что у нас оставалось. И мы все пережили. Дом, в котором проходит выставка [«Зима пережита»], очень похож на дома, в которых мы собирались в то время».
Сегодня, когда коммерческая фотография постепенно начинает становиться популярнее художественной, Гурам Цибахашвили не изменяет себе и продолжает снимать жизнь, передавая свой взгляд на нее через призму фотокамеры.
«Делать коммерческую фотографию – это очень хорошо, фотографы – тоже люди и должны зарабатывать, но это завтра может быть уже никому не нужно, а делая какие-то вещи, которые сегодня, возможно, не принесут тебе денег, завтра могут сделать тебя и твое творчество историей».
