Массовые протесты и смерти в Кении: пойдет ли страна и дальше по пути подавления инакомыслия?

Это адаптированный перевод материала корреспондента Би-би-си. Оригинал на английском языке можно прочитать здесь.

В среду 25 июня в Кении прошли массовые протесты, которые были жестко подавлены властями. По разным оценкам, в результате столкновений с полицией погибли от 8 до 16 человек, еще 400 пострадали. Кения считается оплотом демократии в Восточной Африке, однако критики опасаются, что страна пойдет по пути своих соседей — Уганды и Танзании, которые известны жестким подавлением инакомыслия.

Законы Кении традиционно считаются более прогрессивными, особенно в части защиты основных свобод — таких как право на протест.

Однако в стране начинают подавлять протесты все более жестко. Последний тому пример — убийство по меньшей мере 10 человек во время общенациональных демонстраций против правительства президента Уильяма Руто. Кроме того, власти пытались запретить прямую трансляцию протестов по телевидению и радио.

«Преступный режим» — гласил заголовок уважаемой кенийской газеты Standard. В материале газеты отдельно отмечалось, что молодежь вышла на улицы, чтобы демонстративно почтить память тех, кто был застрелен год назад во время массовых антиналоговых протестов. Однако «вместо того, чтобы быть услышанными, они столкнулись с колючей проволокой, бронетехникой и холодными тисками репрессий».

При этом, по мнению министра внутренних дел Кипчумбы Муркомена, полиция проявила «замечательную сдержанность», предотвратив «попытку государственного переворота».

«Мы осуждаем преступных анархистов, которые под предлогом мирных демонстраций подняли волну насилия, грабежей, сексуальных домогательств и разрушений в отношении нашего народа», — сказал он, обвинив протестующих в нападении на полицейские участки и нанесении ранений 300 сотрудникам полиции.

Однако Общество юристов Кении (Law Society of Kenya, LSK) осудило действия полиции во время разгона протеста.

«Ненужная агрессия и грубая сила, которые привели к бессмысленной гибели людей и бессмысленному уничтожению имущества, — такому нет места в свободном демократическом обществе», — заявили в LSK.

Репрессии в Кении последовали всего через несколько недель после того, как 31-летний блогер и учитель Альберт Оджуанг погиб в полицейском участке. Его арестовали по обвинению в клевете на высокопоставленного офицера полиции. Как затем показала экспертиза, он умер в заключении от побоев.

Его смерть стала причиной небольшой акции протеста в столице, Найроби. Эту акцию полиция жестко пресекла — уличный торговец, попавший под перекрестный огонь и раненный в упор, сейчас борется за жизнь в больнице.

LSK назвала стрельбу в него недопустимой для «любой здравомыслящей демократии».

Это заявление привлекло особое внимание к тому факту, что Кения рискует утратить свой статус демократии, которому многие соседи — танзанийцы и угандийцы — завидовали и которым вдохновлялись.

Танзанийский политический аналитик Никодемус Минде говорит, что среди населения Танзании давно существует признание способности кенийцев «говорить правду в лицо власти».

Такого же мнения придерживался и лидер главной оппозиционной партии Танзании Тунду Лиссу, который в прошлом году заявил Би-би-си: «Мы недостаточно добивались демократических реформ».

«То, что сделала Кения для построения своего демократического пространства — это то, что должны сделать и мы», — сказал он.

Чудом пережив покушение, в ходе которого в 2017 году в него стреляли 16 раз, Лиссу стал символом государственных репрессий в Танзании.

В настоящее время Лиссу находится под стражей, обвиняемый в государственной измене за призыв к своим сторонникам: «Без реформ — никаких выборов».

Правительство расценило это как попытку Лиссу начать мятеж — и в случае признания вины ему грозит смертная казнь.

57-летний оппозиционный лидер рассматривает свое задержание как попытку правящей партии Чама Ча Мапиндузи (Партия революции), находящейся у власти с момента обретения независимости в 1961 году, расчистить себе путь к победе на президентских и парламентских выборах, намеченных на октябрь.

Это мнение подкрепляется тем фактом, что партия Лиссу «Чадема» была отстранена от участия в выборах после отказа подписать избирательный кодекс поведения, который, по ее мнению, подрывает право на свободную предвыборную кампанию.

Оппозиция в Уганде видит свое положение схожим, указывая на то, что президент Йовери Мусевени находится у власти уже почти 40 лет и вместе со своим сыном Мухози Кайнеругабой, возглавляющим армию, усиливает репрессии против политических оппонентов накануне выборов, намеченных на начало 2026 года.

Угандийский оппозиционный политик Кизза Бесидже находится под стражей с ноября — правительство добивается суда над ним по обвинению в государственной измене, обвинив его в заговоре с целью свержения власти, — это обвинение он отвергает.

Хотя в Кении существует независимая судебная система и регулярно проводятся выборы, которые приводят к смене власти, Марта Каруа — одна из самых уважаемых правозащитников страны, бывший министр юстиции и лидер небольшой оппозиционной партии — считает, что демократия находится под угрозой во всех трех государствах Восточной Африки.

«Мы сталкиваемся с региональным кризисом — не экономическим, не торговым, а кризисом самой демократии», — заявила она на недавней пресс-конференции.

Такие активисты, как она, встревожены тем, что за последний год более 80 кенийцев были похищены неизвестными: это может быть новой стратегией властей по подавлению инакомыслия после протестов против повышения налогов на фоне роста стоимости жизни.

Кроме того, появляются все более убедительные доказательства того, что Кения больше не является безопасным убежищем для угандийцев и танзанийцев: спецслужбы трех стран, по-видимому, сотрудничают друг с другом в борьбе с оппозицией.

Бесидже прибыл в Найроби в ноябре на презентацию книги, после чего исчез — а через четыре дня внезапно оказался в военном суде в Уганде.

Правительство Уганды обвинило его в попытке заключить в Кении сделку о поставке оружия с целью организации восстания в своей стране и заявило, что он был арестован в ходе трансграничной операции, проведенной с ведома кенийских спецслужб.

Правительство Кении сначала это отрицало, заявляя, что не знало о проведении угандийской операции на своей территории, но недавно министр иностранных дел Кении заявил местным СМИ, что «были определенные проблемы» в связи с визитом Бесидже в Кению и «он должен был уехать». Министр не стал вдаваться в подробности.

Примерно через два месяца после того, что случилось с Бесидже, находящаяся в изгнании танзанийская активистка Мария Сарунги Цехай заявила, что была похищена вооруженными людьми в Найроби, которые, к счастью для нее, отпустили ее спустя несколько часов.

По словам Цехай, четверо нападавших грубо с ней обращались и душили, заставив сесть в машину.

«Я уверена, что причиной похищения был доступ к моим социальным сетям и моя работа по раскрытию информации», — сказала она, добавив, что похитители все время спрашивали, как разблокировать ее телефон.

Цехай — яростный критик президента Танзании Самии Сулуху Хасан и обвиняет ее правительство в том, что оно «вернуло тиранию» в страну, несмотря на обещания реформ после прихода к власти в 2021 году, последовавшего за смертью ее авторитарного предшественника Джона Магуфули.

Каруа заявила, что, несмотря на «откат» демократии и прав человека в Восточной Африке, на международном уровне это вызывает мало обеспокоенности: Африканский союз — «молчит», Организация Объединенных Наций ограничивается «риторикой, а не реальными мерами», в то время как США — «самопровозглашенный защитник свободы» — сталкиваются с «собственными проблемами свободы» при администрации президента Дональда Трампа.

В мае Танзания депортировала Каруа и двух кенийских активистов, когда они прилетели в страну, чтобы выразить солидарность с Лиссу, в то время как кенийский активист Бонифаций Мванги и угандийский юрист Агазер Атухаире были задержаны после того, как им все же позволили въехать.

После освобождения оба заявили, что подверглись сексуальному насилию со стороны танзанийской полиции.

Полиция Танзании отвергла эти обвинения, однако на фоне возмущения по поводу задержания и депортации иностранных активистов президент Самия выступила с жестким предупреждением.

«Если у себя в стране их уже обуздали, пусть не лезут сюда. Не стоит давать им шанс. Они уже устроили хаос у себя дома», — сказала она.

К разочарованию правозащитников, президент Кении Руто не осудил предполагаемое насилие, а вместо этого извинился перед правительством Танзании.

«Нашим соседям из Танзании — если мы чем-то вас обидели, простите нас», — сказал он.

«Если кенийцы сделали что-то неправильное, мы хотим принести извинения».

Мачария Мунене, кенийский профессор международных отношений, сказал в интервью Би-би-си, что извинение Руто связано с его «предполагаемой неспособностью удержать людей [кенийцев] под контролем».

Он добавил, что правительство Танзании стало «нервничать» из-за возможного влияния кенийских активистов на октябрьские выборы, а на правительство Руто оказывается давление с требованием «сдерживать нарушителей порядка».

Кенийских активистов усиливающееся давление в трех странах лишь укрепило в решимости сопротивляться.

Бонифаций Мванги, один из самых известных правозащитников Кении, выразил это так: «Если эти люди объединяются, чтобы угнетать своих граждан, тогда и мы должны объединиться, чтобы бороться за отстранение их от власти».