Кадровый сотрудник дипломатического корпуса США, ключевой посредник в отношениях между Вашингтоном и Тбилиси с 2005 по 2011 гг., Мэтью Брайза посетил Грузию в рамках программы LEADx Change. Она впервые проводится в Тбилиси при участии Школы права и дипломатии имени Флетчера. СОВА побеседовала с Мэтью Брайза о безопасности в черноморском регионе и роли Грузии.
— Насколько сегодня сильна безопасность Черного моря, и какова роль Грузии в этой области?
— Для Украины ситуация очень напряженная. Потому что, как мы знаем, Россия фактически устраивает блокаду в Керчинском проливе в Азовском море. Россия, по-моему, хочет задушить экономику Украины. В области Мариуполя, например. Там, где есть старые заводы. И, конечно, в Донбассе постоянно гибнут люди, солдаты. Угроза очень конкретная, если вы являетесь украинцем.
Что касается остальных стран Черного моря, я не чувствую очень конкретной угрозы сегодня. Это потому что Россия ведет очень умную внешнюю политику. Кремль знает, что если вновь прибегнет к войне, цена будет очень высокой. Я имею в виду санкции, конечно.
Что касается Грузии, я думаю, что война здесь продолжается. Может это и не война с полем битвы, с танками, но это так называемая гибридная война. Уже давно и можно сказать всегда Россия вела такую войну. Единственное, что изменилось – мы стали понимать, что это значит. А они всегда понимали это и просто вели ее.
— Возможна ли безопасность Черного моря без Грузии?
— Невозможна. И с военной, и с политической точки зрения. Если Грузия была бы под крылом России, то ее невозможно было бы убедить не использовать военную силу в регионе Черного моря.
— А порт Анаклия может усилить безопасность Грузии в черноморском регионе?
— Я думаю, что да. Этот проект носит огромное стратегическое значение. Это значит, что Грузия для США и для наших союзников в Афганистане может стать самым важным портом, и благодаря нему не надо будет плыть через Босфор и Дарданеллы. Это значит, что большие корабли могут заниматься транспортировкой американских и других солдат в Афганистан. Этот факт изменит психологическое настроение в этом регионе, так как увеличится стратегическая значимость Грузии. Не могу предсказать, когда и какая реакция будет у России, но думаю, это укрепит независимость и безопасность Грузии и поднимет ее стратегическое значение.
— Учитывая последние события с обстрелом и захватом Россией украинских кораблей в Азовском море, мы можем говорить о том, что в Черном море сейчас идет конфликт?
Я думаю, что пока нет. Пока такой серьезной угрозы не существует. Но, конечно, если будет политический кризис в будущем, российские корабли предпримут более серьезные действия против украинских кораблей, это возможно. Но, я считаю, Россия этого не хочет. Россия хочет, чтобы Украина и Грузия были стратегически забетонированы и не смогли идти в направлении к Западу. К сожалению, это очень несправедливо, но российские военные акции в Украине и Грузии этого достигли.
— Сейчас в Черном море проходят военно-морские учения с кораблями стран НАТО и их союзников. В Москве эти учения называют «опасной идеей» и предупреждают, что «в случае необходимости, России есть чем ответить на такие провокации». Как вы оцениваете подобные заявления?
— Это старая история России. Они всегда угрожали, угрожают и продолжат это делать. Они всегда говорили «это не мы, это они». Никакой угрозы вообще не существует, если Россия не препятствует и не вмешивается. Украина — независимое государство, как и США. Это не дело России, с кем мы сотрудничаем. Это дело Вашингтона и Киева.
— Мы упомянули НАТО и интересно ваше мнение. Грузии говорят, что она станет членом НАТО, сейчас она является важным партнером Альянса. Но что, на ваш взгляд, не дает нам переступить порог НАТО, у которого мы стоим?
— По-моему, Грузия выполнила все условия и уже должна быть членом НАТО. То, что препятствует – это политика, настроения в Европе, особенно в Германии, но не только. В Вашингтоне тоже есть люди, которые напуганы тем, что из-за вступления Грузии в НАТО начнется война с Россией.
Они не понимают, что теория устрашения означает, что мы должны быть сильными не для того, чтобы напасть на Россию, а для того, чтобы убедить Кремль, что не стоит нападать на нас. Это суть теории.
Я считаю, что членство Грузии в НАТО укрепило бы этот подход. Россия бы поняла, что цена военных акций против Грузии, если она является членом НАТО, очень высока. И это было бы лучшей защитой и для Грузии, и для НАТО.
— Вы служили здесь в 2008 году, сейчас ваш визит совпал с еще одним витком противостояния Тбилиси и Москвы. Как бы вы оценили динамику российско-грузинских отношений?
— Это было огромной ошибкой председателя парламента пригласить или разрешить этому российскому депутату Госдумы сесть в кресло спикера парламента. Я не понимаю, как политик может совершить такую огромную ошибку. Это значит, что он сам не понимает настроения людей, которых представляет. Это было такой глупой ошибкой, что можно думать, что это было провокацией или кто-то ему заплатил за это. Я не обвиняю его в этом, но это была такая огромная ошибка.
В происходящем нет ничего нового, реакция отражает настроение большинства грузин внутри страны. Это не сюрприз для России. Такой уровень напряженности будет продолжаться долго, потому что Россия ведет гибридную войну.
Но с другой стороны, есть география. Грузия всегда будет соседом России. Россия всегда будет большой СССР. Надо, в первую очередь, нормализовать экономические отношения и сделать это по-умному. Например, в области энергетики. Нужно сделать ее независимой в Грузии и не разрешать России использовать поставку природного газа как политический рычаг.
Сейчас президент в Грузии Саломе Зурабишвили. Для многих наблюдателей ее отношение к России является сюрпризом. Многие считали, что она будет пророссийским президентом. Но мне радостно, что она постоянно говорит, что стратегическое будущее Грузии связано с Западом. Она не говорит, что Грузия завтра станет членом Евросоюза и НАТО. Она не говорит о членстве, она говорит о факте – Грузия будет европейской страной и будет углублять отношения с европейскими друзьями во всех областях.
— Какой главный урок, на ваш взгляд, обе стороны должны были извлечь из пятидневной войны?
— Если бы реакция Запада была сильнее, урок был бы хороший. Но реакция была очень слабой. Россия бы ничего не начала. Слабая реакция позволила России подумать, что можно напасть и на Украину. Это ужасно.
— А почему реакция была слабой?
— Потому что с политической точки зрения было очень невыгодно обвинить Россию. Было проще обвинить президента Саакашвили. Это молодой лидер, импульсивный, он, якобы, готов использовать военную силу в Абхазии, Южной Осетии. Но Россия это делала в Чечне. На Западе все тогда говорили, мол, это справедливо, потому что у каждого государства есть право восстановить территориальную целостность. Но если это право есть у России, почему оно не действует для Грузии? Это совершенно несправедливо. Это из-за того, что всегда есть тенденция на Западе сотрудничать с самыми большими странами, а маленькие страны должны молчать.
— В грузинском внутриполитическом спектре добавились новые игроки, пророссийские партии. Как вы оцените их роль?
— Наивно представить русскоязычных грузин, которые не владеют грузинским. Конечно, они существуют, потому что это выгодно для Москвы, и она может использовать эту партию как рычаг. Я надеюсь, что этого не произойдет и политики этих партий будут действовать как грузинские патриоты. Что будет на самом деле я предсказать не могу.
