Оригинал этого материала на английском языке можно прочитать здесь.
Четырехметровые электрические стальные ворота, увенчанные шипами, со скрипом открываются, пропуская фермера Мартинуса на пикапе. Ферма в сельской провинции Фри-Стейт в южноафриканской глубинке обнесена колючей проволокой, установленные у входа камеры отслеживают каждое движение фермера.
«Здесь как в тюрьме, — говорит он, когда ворота за ним с грохотом закрываются. — Если они захотят прийти и убить нас, они смогут это сделать. Но по крайней мере им понадобится время, чтобы добраться до меня».
Угроза нападения для белого африканера, управляющего фермой, для его жены и двух их маленьких дочерей вполне реальна. Он не хотел, чтобы мы использовали его полное имя.
Его дед и дед его жены были убиты во время нападений на фермы, а сам он живет в двух часах езды от того места, где пять лет назад было обнаружено тело 21-летнего управляющего фермой Брендана Хорнера, привязанного к столбу с веревкой на шее.
Мартинус говорит, что не может рисковать своей семьей, и в феврале они подали заявление на получение статуса беженцев в США.
«Я готов пойти на это, чтобы обеспечить лучшую жизнь для своей жены и детей. Потому что я не хочу, чтобы меня убили и повесили на столбе, — говорит он. — Наш народ, африканеры — вымирающий вид».
По оценкам, с тех пор как президент Дональд Трамп подписал соответствующий указ в начале этого года, тысячи африканеров — в основном белые потомки первых европейских поселенцев — начали длительный процесс подачи заявлений на получение статуса беженца в США, хотя точные цифры обнародованы не были.
Несмотря на то, что в октябре Трамп объявил о сокращении ежегодного приема беженцев в США с 125 000 до 7500 человек, он сделал переселение африканеров приоритетной задачей.
В президентском документе, опубликованном в официальном ежедневном журнале правительства США, говорится, что «в первую очередь» будут принимать африканеров из Южной Африки и «других жертв незаконной или несправедливой дискриминации в своих странах».
Мартинус видит в этом выход из ситуации: «Я готов посвятить всю свою жизнь тому, чтобы моя жена и дети были в безопасности. Жизнь в страхе, понимаете? Никто не заслуживает такой жизни».
Насильственные преступления в Южной Африке — явление широко распространенное.
Согласно последним данным о преступности за первый квартал 2025 года, опубликованным в ноябре, в среднем в стране ежедневно совершалось 63 убийства. Хотя это меньше, чем за тот же период 2024 года, уровень убийств в Южной Африке остается одним из самых высоких в мире.
Жертвами становятся и чернокожие фермеры.
У Табо Макопо небольшая, 96 гектаров, ферма на окраине Фиксбурга, города у подножия горы Имперани в провинции Фри-Стейт. Здесь он разводит овец и крупный рогатый скот. Как и Мартинус, этот 45-летний фермер говорит, что нападения на фермы — это самая большая проблема для него.
«Это молодые люди. Они вооружены и опасны. Они хотят забрать этот скот — независимо от того, потеряют ли они свою собственную жизнь или заберут вашу», — говорит он.
Табо считает, что все фермеры в провинции, независимо от расы, рискуют стать жертвами нападения: «Это касается всех нас. Сегодня могут напасть на меня — это может случиться с любым из нас».
Реакция полиции на сообщения о преступлениях не отличается высокой эффективностью, что признают и сами полицейские, но публично заявляют, что работают над тем, чтобы изменить ситуацию.
Тем временем южноафриканцы все больше полагаются на частную охрану. По данным официального регулирующего органа частного сектора безопасности в Южной Африке, в стране насчитывается более 630 000 действующих охранников. Это больше, чем полиция и армия, вместе взятые.
Многие фермеры, такие как Морган Барретт (сам белый), нанимают собственных охранников, если могут себе это позволить. Его ферма площадью 810 гектаров принадлежит его семье уже шесть поколений.
В толстой куртке и шляпе, он садится в машину, отправляясь в ночной патруль. Морган и его соседи выходят на патрулирование почти каждую ночь. На прошлой неделе у него украли шесть голов скота.
«Можно позвонить в полицию, но они приедут через два-три часа, а к тому времени воры уже сбегут», — говорит он.
Как и Табо, он не верит, что его преследуют из-за цвета кожи.
«Я не верю в то, что в этом районе нападения совершаются только на белых, — говорит он. — Если бы они думали, что у чернокожего в сейфе лежат 20 000 рандов (1200 долларов — Би-би-си), они бы напали на него так же быстро, как и на белого, у которого в сейфе лежат те же 20 000 рандов».
На вопрос о том, что он думает о людях, утверждающих, что в Южной Африке происходит «геноцид белых», он отвечает, что, по его мнению, они «не имеют реального представления о том, что такое геноцид».
«То, что произошло в Руанде, — это геноцид. То, что происходит с белыми фермерами — это очень плохо, но я не думаю, что это можно назвать геноцидом», — говорит он.
Трамп не раз повторял широко оспариваемые утверждения о геноциде белых фермеров, а миллиардер Илон Маск — уроженец Южной Африки — обвинил южноафриканских политиков в «активном содействии» геноциду.
Правительство страны категорически отрицает, что африканеры и другие белые южноафриканцы подвергаются преследованиям.
Страна не публикует статистику преступлений с разбивкой по расовому признаку, но в мае, чтобы опровергнуть эти утверждения, министр полиции Сензо Мчуну представил статистику убийств на фермах.
По его данным, с октября 2024 года по март 2025 года в Южной Африке было совершено 18 убийств на фермах. Шестнадцать жертв были чернокожими, двое — белыми.
Подписывайтесь на наши соцсети и рассылку
Несмотря на эту статистику, теория о том, что белые подвергаются преследованиям из-за цвета кожи, ранее популярная лишь среди крайне правых группировок в Южной Африке, продолжает просачиваться в мейнстрим.
Чернокожие жители Южной Африки, составляющие более 80% населения, десятилетиями сталкивались с систематическими преследованиями по расовому признаку.
В рамках системы апартеида, просуществовавшей 46 лет с 1948 года, правительство белого меньшинства законодательно разделяло людей по цвету кожи, опираясь на уже существующее дискриминационное законодательство.
Право голосовать, покупать землю и работать по специальности было закреплено за белыми. Миллионы чернокожих южноафриканцев были изгнаны со своей земли и вынуждены жить в сегрегированных районах, где школьное образование было ограничено, чтобы поддерживать расовую иерархию.
Режим поддерживался с помощью насилия и репрессий.
Несмотря на то, что режим апартеида был отменен в 1994 году, по прошествии более 30 лет глубокое расовое неравенство никуда не делось.
Пришедшее к власти после апартеида правительство ввело политику «позитивных действий», чтобы попытаться исправить ряд проблем, но некоторые критиковали эту политику за неэффективность и «расовые квоты».
Тем не менее, согласно правительственному земельному аудиту за 2017 год, 72% частных сельскохозяйственных земель по-прежнему находятся в руках белых — несмотря на то, что белые составляют всего 7,3% населения.
Программа земельной реформы, основанная на принципе «продавец по собственному желанию — покупатель по собственному желанию», практически не изменила ситуацию. Новый закон, принятый в этом году, дает государству право экспроприировать часть частных земель без компенсации владельцам, но, по словам юридических экспертов, с которыми пообщалась Би-би-си, это происходит только в редких случаях.
И хотя белые фермеры владеют большей частью частных земель, чем любая другая группа в стране, жертвами нападений на фермы становятся представители всех рас.
В центре внимания политиков находятся белые фермеры, однако преступность и насилие на местах не делают различий по цвету кожи.
Нтабисенг Нтаатакана владеет небольшим универсальным магазином в Мекхеленге, поселке на окраине Фиксбурга, куда во времена апартеида насильно переселяли чернокожих южноафриканцев.
15 января этого года, когда ее муж Тхембани Нкганго закрывал магазин, произошло ограбление. Ему удалось добежать до дома соседей, но нападавшие угрожали убить их, если те откроют дверь.
Нтабисенг нашла тело Тембани на земле рядом с домом.
«Он был весь в пулевых и ножевых ранениях. Они зарезали его и забили камнями», — говорит она.
За это убийство арестован не был никто.
Теперь Нтабисенг — единственная кормилица своих четырех детей.
«Дети спрашивают: „Мама, кто убил папу?“ И ты не знаешь, что ответить», — говорит она.
В двух часах езды от Фиксбурга Мартинус и его семья только что узнали, что их заявление о предоставлении убежища в США одобрено.
Теперь они планируют переезд, ожидая известия о том, каким рейсом они покинут страну.
Мартинус утверждает, что белые люди подвергаются преследованиям в Южной Африке.
«Многие люди считают, что избавление от нас, белых фермеров или белых людей в этой стране, — это политическая мера, чтобы они [эти люди] могли заполучить эту землю, это место для себя, — говорит он. — Я очень благодарен за то, что могу избавиться от этого чувства страха. Я благодарен всемогущему Богу за то, что он ответил на наши молитвы».
При участии Иса-Ли Джейкобсон и Тамасин Форд.
