«Мать ее, эту жизнь!». Это последнее, что успел сказать обществу 15-летний Лука Сирадзе. 17 декабря он скончался в тбилисской клинике. Сердце подростка остановилось после продолжительной операции. Смерть Луки усилила недовольство граждан системой власти и особенно – полицией. Очевидно, что некогда символ успеха новой Грузии больше не отвечает запросам и интересам общества.
На стене тбилисской частной школы ночью неизвестный написал пульверизатором: «Мать ее, эту жизнь!». Администрация учебного заведения обратилась в полицию. Та завела дело по статье 187 УК Грузии – повреждение или уничтожение вещи. 10 декабря Луку Сирадзе вызвали на допрос в качестве свидетеля, куда он явился с матерью. 12 числа подросток спрыгнул с крыши девятиэтажки, чудом оставшись в живых. Но спустя несколько дней, 17 декабря, Лука скончался.
Адвокат семьи Сирадзе Реваз Ачарадзе заявляет, что во время допроса на парня оказывали психологическое давление. «От него требовали признания в совершении вандализма. В противном случае угрожали тюрьмой и неприятностями брату, студенту военного училища», — говорит адвокат.
Интересы семьи Сирадзе защищает и Ассоциация молодых юристов Грузии. В организации утверждают, что в определенный промежуток времени подростка допрашивали в отсутствие матери. Тогда парень почувствовал себя плохо и попросил помощи врачей, но ему отказали. Это подтверждает в интервью Радио Свободе и брат скончавшегося подростка Бека Сирадзе. По его словам, Луке ответили: «Когда мы посчитаем нужным, тогда и вызовем скорую».
В МВД Грузии изначально настаивали на том, что следственные мероприятия с несовершеннолетним велись исключительно в присутствии родителя. Но позже выяснилось: следователь Мариам Чолоян оставалась наедине с подростком «лишь на 3-4 минуты». Об этом журналистам рассказала замглавы МВД Нино Цициашвили.
Иная версия у семьи Луки. Во время допроса подросток находился один на один со следователями порядка 20-ти минут. Именно в эти минуты, по их словам, от парня добились признания. Бека Сирадзе рассказал Радио Свободе, что «следователь агрессивно разговаривала с братом, тот в ответ грубил»:
«Мама пыталась успокоить брата. Один из полицейских оскорбил его. Следователь (Чолоян, — прим. автора) отвела моего брата в комнату. Лука вышел оттуда заплаканным. Когда мама спросила его, что происходило в этой комнате, он ответил, что ему угрожали КПЗ».
Замминистра внутренних дел Цациашвили объяснила, что подростка вывели в другую комнату, потому что у него случился конфликт с мамой, и правоохранительные органы «пытались разрядить ситуацию».
В этот момент, по предположениям руководителя правозащитной организации «Партнерство за права человека» (PHR) Анны Абашидзе, был допущен ряд правонарушений. Она объясняет: при возникновении каких-либо проблем правоохранители должны, как минимум, обозначить в официальном документе причину, по которой процесс допроса был прерван, указать, где и с кем находится в это время ребенок, и т. д.
«Я очень сомневаюсь, что такой документ существует. Если полиция утверждает, что была необходимость вывести мать, почему не вызвали социального работника, который бы выполнял функции опекуна?.. Ребенка, несмотря ни на что, нельзя оставлять одного ни на минуту», — заявила СОВЕ правозащитница.
МВД Грузии отреагировало на возмущение неправительственных организаций так: «признательных показаний от мальчика сотрудники следственного ведомства не получали» и «никакого давления на подростка не оказывали».
Служба государственного инспектора Грузии, тем временем, начала следствие по факту доведения несовершеннолетнего до самоубийства. Дело завели на основании обращения Ассоциации молодых юристов.
По словам Анны Абашидзе, трагический случай с Лукой говорит о том, что существующая в Грузии система не отвечает интересам детей. «Согласно обновленному законодательству о ювенальной юстиции, если ребенка допрашивают в качестве свидетеля, он даже не может иметь адвоката. Эта система переживает дефицит знаний. Обстановка и дизайн системы не ориентированы на детей».
Неправительственная организация «Центр обучения и мониторинга прав человека» (EMC) заявила, что дело 15-летнего подростка «выявляет нечеловеческие и самовольные практики в полицейской системе и показывает неуправляемость систем социального обслуживания».
Власти, кажется, спохватились. Премьер-министр Георгий Гахария призвал МВД незамедлительно принять все меры по созданию следственных условий, ориентированных на несовершеннолетних, и обеспечить осторожный выбор следователей и менеджеров, работающих с подростками, а также осуществлять их постоянную переподготовку и мониторинг.
Почему такие меры не были приняты до сих пор – неясно. Трагическая гибель Луки Сирадзе – не первый случай, когда после общения с правоохранителями молодой человек решается на сведение счетов с жизнью. Похожий случай произошел в августе 2016 года, когда повесился 22-летний Демур Стуруа. В предсмертной записке он написал, что полицейские систематически травили его, выбивая показания о том, кто и где в Самтредском районе выращивает марихуану.
Станет ли смерть Луки Сирадзе началом больших реформ в правоохранительной системе – покажет время. Пока очевидно одно: история успеха грузинской полиции постепенно превращается в историю провала. По данным Международного республиканского института (IRI), в рейтинге доверия граждан Грузии правоохранители давно не числятся в тройке лидеров. В 2019 году они занимали четвертое место.
