Семнадцать женщин из Грузии уехали в Сирию и Ирак. Уехали на войну. Многие – с билетом в один конец. Корреспондент СОВЫ Хатиа Хасаиа изучила расследование Александра Квахадзе и попыталась разобраться в причинах, побуждающих женщин отправляться в опасное путешествие.
Автор исследования «Уроженки Грузии в конфликтах Сирии и Ирака» Александр Квахадзе считает: реальное число женщин, уехавших на Ближний Восток, может быть выше. Официальной статистики нет.
Большинство этих женщин — этнические кистинки из Панкисского ущелья. Другие азербайджанки — одна из кахетинского села Караджала, вторая — из села Агтакля, регион Квемо Картли. Есть и этническая грузинка, принявшая ислам. Всем им не больше 26 лет. Об их судьбе рассказывает в своем отчете Квахадзе. Документ подготовлен при финансовой поддержке шведского Агентства международного развития и сотрудничества (SIDA).
Сирийские мотивы
Тархан Батирашвили (Абу Умар аш-Шишани) — бывший военный командир террористической организации «Исламское государство» (ИГ) в Сирии, Фейзулла Маргошвили (Салахуддин аш-Шишани) — бывший лидер чеченского отряда «Джаиш аль-Мухаджирин валь-Ансар», Хвича Гобадзе, Зелимхан Чатиашвили, Руслан Мачаликашвили, Хамзат Ачишвили… Это перечень имен погибших боевиков-выходцев из Грузии. Их фамилии не раз встречались в новостных сводках. Но с мужчинами все просто: джихадисты едут в Сирию воевать. А вот что с женщинами?
«Наша традиция — следовать за мужем», — поясняет исследователю член семьи уехавшей в Сирию девушки. На интервью родственники соглашались неохотно. Никаких аудиозаписей. Вернувшиеся с Ближнего Востока женщины и вовсе отказывались идти на контакт. «Они закрыты, напуганы и не желают упоминания факта их возвращения на родину», — объясняет Квахадзе.
Оказалось, не идеология, а брак и семейные ценности становятся решающими факторами для женщин, отправляющихся в конфликтные зоны.
Большинство из них уезжает на Ближний Восток со своими супругами. Одна из матерей навестила сына в Сирии.
«Они [женщины] были со своими мужьями. Кистинские традиции запрещают женское участие в войне. Они не могут общаться с другими мужчинами, только со своими мужьями. Женщины с детьми жили в Ракке, в частных домах. Однако они часто меняли место жительства в зависимости от того, где идут боевые действия. Они даже не бывают знакомы с соседями. Женщины в основном находятся дома, готовят еду и занимаются уборкой», — поделилась в беседе с исследователем мать боевика, навестившего его в Арабской Республике.
Заниматься бытовыми делами: готовить еду, убирать дом, стирать, присматривать за детьми, как показало исследование, основная функция жен джихадистов. Уехавшие из Грузии женщины руководящих позиций не занимают.
Женские функции определяется пониманием Шариата членами ИГ.
Некоторых ехать в Сирию заставляли мужья. Упомянутый в исследовании боевик пытался убедить остаться и навестившую его мать. Находящиеся под контролем повстанцев обширные территории и финансовое обеспечение, по словам жителей Панкиси, также являются привлекательным фактором. А многие старшеклассницы открыто симпатизировали моджахедам в Сирии во время активной фазы конфликта.
По мнению канадского академика Мие Блум, приведенному в докладе Квахадзе, есть пять мотивов, побуждающих женщин становиться частью террористического мира. Это месть, искупление грехов, личные отношения, уважение и насилие.
Житель Гардабани — города, населенного преимущественно этническими азербайджанцами, поведал автору историю своей односельчанки: «Вышла одна замуж за азербайджанца. Они переехали в Петрозаводск (Республика Карелия, Россия, — прим. СОВЫ). Муж страдал алкогольной зависимостью, систематически избивал и унижал свою жену. В то время женщина попала под влияние местных ваххабитов. Женщина обнаружила, что Сирия — единственное спасение от мужа. В конце концов ей удалось бежать. В Сирии она побывала замужем за несколькими боевиками».
Через границы к джихаду
«Моя невестка жила в доме вдов. Там были и другие женщины и дети. В доме были элементарные условия, но жить было трудно, потому что многие дети плакали и не могли спать. Когда мужья умирают, женщины вступают в брак с другими боевиками, чтобы иметь кормильца. Но никого не выдают замуж насильно», — описывает дом вдов респондент Квахадзе, побывавший в Алеппо и Ракке.
Повторному замужеству в домах вдов содействуют. Практикуются и фиктивные браки. Например, среди кистинцев принято жениться на представительницах своей общины.
Несмотря на отток женщин в Сирию, в основном, из-за желания сохранить семью, случаи поездок из-за идеологической индоктринации тоже есть. Речь идет об уроженках села Караджала Ираде Гарибовой и Анне Сулеймановой. В 2015 году они отправились в Сирию, бросив в Грузии своих мужей. Оставили прощальные письма, в которых объявили о присоединении к джихаду. Собственных мужей они сочли нерелигиозными, заботящимися больше о своем бизнесе, нежели о джихаде. Ирада и Анна отправились на «Священную войну» через Турцию, куда ехали якобы на заработки. Из-за отсутствия прямого воздушного пути в Сирию и Ирак, соседняя страна становится для граждан Грузии перевалочным пунктом на пути на Ближний Восток.
Ассистент исследователя, школьный педагог из Панкисского ущелья Луиза Мутошвили подтверждает факт отправки граждан через Турции, но подчеркивает, что люди с пропиской в Панкиси, причастны они к ИГ или нет, на границе сталкиваются с определенными проблемами. Впрочем, по ее словам, предупреждениями о планах сторонников ИГ отправиться за границу, министерство внутренних дел Грузии не раз пренебрегало.
«Некоторые родственники говорили, что, подозревая о планах своих детей уехать, передавали МВД их личные данные, чтобы в случае пересечения ими границы, их не выпустили из страны. Но им удалось без проблем выехать. Вопрос: для чего это устраивает государство?»
«Если я сотрудничаю с ним, почему оно не защищает мои права? У государства была информация о направляющихся в Сирию. Но оно ничего не предприняло. Это рождает вопросы», — говорит Луиза.
По ее мнению, никакой опасности для Грузии нахождение ее граждан в Сирии или Ираке не несет. Больше наносит удар по имиджу. Из семнадцати уехавших на Ближний Восток женщин, по данным исследования, домой вернулись только три женщины с детьми. Но может ли это привести к их дальнейшей радикализации? Тот факт, что женщины, вернувшиеся из Сирии, исключены из всех джихадистских действий, в частной беседе с автором подтвердила правозащитница, эксперт по Северному Кавказу Екатерина Сокирянская. По ее словам, репатриировавшиеся женщины не радикализированы, напротив. К радикализму склонны те, к кому применяют репрессивные методы.
Страх возвращения
Политика Дагестана, например, в отношении репатриировавшихся женщин из подконтрольных ИГ территорий основана на преследовании. Некоторые дагестанки были арестованы сразу после возвращения на родину.
Но исследование Квахадзе показывает, что женщины в Сирии имели ограниченные функции и не занимали непосредственно боевых позиций. Тем не менее, число женщин, желающих вернуться на родину, мало. Причина: страх, что их задержат. Автор считает, что грузинские власти должны вернуть женщин в свои семьи. По его мнению, этот шаг может сыграть большую роль в деле восстановления доверия среди этнических меньшинств, особенно в Панкисском ущелье. Правительство Грузии могло бы использовать вернувшихся женщин как фактор превенции радикализации. Ведь они могут поведать свои истории другим женщинам, чтобы у тех не возникло желания отправиться на войну.
«Дети женщин, которые находились в Сирии, должны вернуться к своим ближайшим родственникам. Власти должны обеспечить их психологическую и образовательную реабилитацию, что будет способствовать ресоциализации и реинтеграции молодежи», — считает Квахадзе.
В октябре 2018-го трое несовершеннолетних вернулись из иракского заключения в Грузию к своим бабушке и дедушке. Это стало возможным благодаря посещению министром юстиции Теей Цулукиани женской тюрьмы Багдада. Во время визита она получила согласие на возвращение детей на родину от их матери и иракского коллеги.
После освобождения Мосула от боевиков ИГ, правительственные силы задержали свыше 1 400 женщин и детей. Суд Багдада осудил жен боевиков, в числе которых была и 25-летняя гражданка Грузии, мать троих несовершеннолетних, чей муж-боевик погиб в ходе боестолкновения. Девушка была приговорена к пожизненному заключению лишь потому, что имела статус супруги обвиняемого в терроризме.
Читайте также по теме:
Невесты и жены джихада. Что происходит со спутницами боевиков, воюющих в Сирии и на Кавказе
