Третий президент Грузии Михаил Саакашвили опубликовал статью в американском еженедельном новостном журнале Newsweek. Экс-лидер Грузии пишет, что он — «грузинский политзаключенный» и что его смерть будет означать «объятия с Кремлем».
Саакашвили вспоминает пору своей политической деятельности в Украине и отмечает, что является «единственным политиком в истории, который сделал успешную политическую карьеру в двух странах». Но все это экс-президент связывает с его успехом в Грузии.
«Мои реформы, проведенные в качестве лидера Грузии с 2004 по 2012 год, сделали мою родную страну демократической страной. Коррупция почти перестала существовать, что стало заметным прорывом после периода, когда Грузия считалась одним из самых коррумпированных государств в мире», — пишет Саакашвили.
В связи с российско-грузинской войной 2008 года экс-лидер пишет, что Грузия боролась «за выживание в войне против России, которая собиралась завоевать нас, и грузинское государство выжило».
Вспоминает Саакашвили и свою заслугу в грузинской политике — мирную передачу власти «Грузинской мечте», которая выиграла парламентские выборы 2012 года. Президент считает, что новая партия власти не смогла не то, что сохранить, но не разрушить достижения периода его правления.
«Впервые в истории региона в 2013 году я демократическим путем передал власть новому правительству. Но я не мог уехать из Грузии без оглядки. Было очевидно, что мое наследие рушилось с ошеломляющей скоростью. Практически все институции, которые я построил, разрушались; наши крупные инфраструктурные проекты провалились или вообще прекратились», — пишет Сааакшвили и отмечает, что видел, как олигарх Бидзина Иванишвили — основатель партии власти «Грузинская мечта» — превращал Грузию «в свое королевство».
«Хуже всего то, что это отдаляет Грузию от Запада и превращает ее в сферу влияния России. <> К сожалению, молодые люди сегодня покидают страну и зачастую навсегда. После того как я переехал в Украину, грузинские власти отстранили меня от грузинской политики. Они лишили меня гражданства и надеялись, что их фальшивые уголовные дела против меня помешают мне вернуться», — пишет экс-президент.
По словам Саакашвили, он вернулся на родину, чтобы «остановить катастрофический упадок Грузии». И желание это сопровождалось ностальгией по «родной Грузии».
«По ночам меня мучили сны о квартире, в которой я провел свое детство. Поэтому, когда в 2021 году приблизились местные выборы, я решил рискнуть. Правительство четко заявило мне, что меня не пустят в самолет. Поэтому я тайно забрался в грузовик, перевозивший молочные продукты в Грузию.
Я знал, что меня поймают, но надеялся, что это произойдет на следующий день после выборов. Однако, как только распространилась весть о моем прибытии, я был немедленно схвачен и заключен в тюрьму», — вспоминает Саакашвили.
Третий президент Грузии считает, что «власти решили наказать» его — попытались перевезти в тюремную больницу с самой «негативной» репутацией, которая была полна «участниками организованной преступности», «насильственными элементами», которые были заключены в тюрьму во период его правления.
«Как мог, я воспротивился им, но охрана силой тащила меня по коридорам, когда озверевшие заключенные выкрикивали мое имя и угрожали мне смертью», — пишет Саакашвили.
Экс-президент заявляет, что в клинику Vivamed его перевели благодаря «международному давлению».
Себя он называет «одним из самых динамичных и гиперактивных политиков в мире — пожалуй, только после Зеленского». Все, что произошло с Саакашвили за последний период, изменило его мировоззрение, пишет он в статье.
«С детства я всегда видел мир в больших масштабах. Сначала речь шла о состоянии мира, национальных устремлениях, ходе истории. Личная жизнь всегда стояла на последнем месте. Я всегда знал, что большинство людей видят вещи по-другому. Для обычного человека главной заботой может быть потеря работы, здоровье члена семьи или хорошие оценки в школе у его ребенка. Для обычного человека грандиозные планы как таковые не имеют значения.
Впервые в своей жизни, после 50 лет переходного периода, я осознаю важность своей семьи. Когда политика была всей моей жизнью, я любил свою семью, но подсознательно считал их помехой на пути к большим устремлениям.
Сейчас мои главные мысли часто связаны не с новостями, которые я вижу по телевизору, а с тем, насколько хорошо проходят летние языковые курсы моего сына-подростка.
После моего отравления моя мама ежедневно приносит еду в больницу. В наших ежедневных беседах между нами установилась материнская связь, которой у нас никогда не было, даже когда я был маленьким.
Лишенный комфорта своей прежней жизни, я пришел к тому дешевому чаю, который пью из пластикового стаканчика в палате больницы, к простой домашней еде, которую приносит моя мама, к солнечному свету, который я вижу утром из своего маленького зарешеченного окошка, — все эти уроки последуют за мной даже тогда, когда я достигну свободы», — делится с читателями Newsweek Михаил Саакашвили.
Третий президент пишет, что из-за резкого ухудшения своего здоровья и «когда смерть была неизбежна», он пожалел о возвращении в Грузию.
«Я думал, что если я переживу это испытание, если я снова почувствую вкус свободы, я навсегда уйду из грузинской политики. Но даже когда я пытался повернуться спиной к грузинской политике, грузинская политика все равно возвращалась ко мне.
Я понял, что как заключенный, имеющий ограниченные контакты с внешним миром, я должен сыграть решающую роль в будущем Грузии, роль, которую я просто не могу оставить», — пишет он.
Саакашвили приводит в пример слова маршала Сейма (депутата — ред.) Польши, экс-министра обороны, экс-главы МИД Радослава Сикорского, который сказал, что если умрет Саакашвили, то умрет и европейская перспектива Грузии.
Третий президент опасается, что именно так и может быть: что его смерть будет означать не только потерю «важной политической фигуры в Грузии», но и тот день, «когда грузинское правительство отвергнет европейский выбор грузинского народа и обнимется с Кремлем».
«Борьба за мое выживание сегодня такая же, как борьба за Украину, такая же, как борьба за Грузию. Так что теперь моей самой большой целью больше не является строительство новых городов, реформирование институтов страны или победа на выборах.
Моя цель сейчас — остаться в живых. Потому что, пока я жив, даже в этих условиях, я отправляю послание надежды и стойкости тем, кто сражается за этими стенами, чтобы сохранить демократическую и независимую Грузию и противостоять российским имперским амбициям здесь, в Украине и повсюду», — пишет Михаил Саакашвили.
Экс-президент подчеркивает, что наблюдая за «замечательным президентом Зеленским», за жителями Киева, украинскими лидерами, «которые спасли свою страну и приведут ее к победе», уверен в том, что если бы не заключение, то был бы рядом с ними.
«Я знаю, что если бы я не был в тюрьме, я был бы там, в этих телестудиях, в этих залах заседаний, на фронте геополитики и на страже важных перемен. Тот факт, что я не могу действовать, является моим самым большим наказанием», — пишет Саакашвили.
Саакашвили: если мое преступление – любовь к Грузии, то я готов ответить перед своим народом
