Сейчас в бундесвере около 300 евреев. Когда-то был один, и много антисемитов…

В одном из последних выпусков радиопрограммы Всемирной службы Би-би-си «Сердце и душа: немец, солдат, еврей» рассказывалось о евреях, служивших и продолжающих служить в армии Германии.

Главные проблемы зачастую возникали не в отношениях с однополчанами, а в общении с друзьями и родственниками.

Новобранцу непросто решиться на то, чтобы возразить командиру. Тем более если этот новобранец – единственный еврей в армии Германии, которому к тому же пришлось служить вместе с теми, кто сражался в нацистской армии во Второй мировой войне.

Антисемитские высказывания в свой адрес Михаэль Фюрст услышал много десятилетий назад, но память об этом дне жива до сих пор.

«Я никогда раньше не слышал ничего подобного, никогда!» — восклицает он.

Сейчас Михаэлю 76 лет, он — юрист и президент Ассоциации еврейских общин Нижней Саксонии. Его кабинет заставлен стендами с медалями, фотографиями и книгами по юриспруденции и о жизни еврейских общин в Германии. Видно, что хотя он был на военной службе всего два года, она стала одним из самых важных периодов его жизни.

Михаэль поступил в западногерманские вооруженные силы — бундесвер — в 1966 году. Он считает, что стал первым евреем Германии, решившимся после Второй мировой войны записаться в армию. В то время в ФРГ действовал призыв, но любой человек, чья семья преследовалась нацистами, от военной службы освобождался.

Его бабушки и дедушки погибли в концентрационных лагерях. Но Михаэль рос с чувством гордости за свою двойную идентичность, за то, что является одновременно и немцем, и евреем. В армию после школы пошли все его друзья, и он не видел причин, чтобы не поступить точно так же.

«Мне было 19 лет, я был в отличной спортивной форме и понятия не имел, чем хочу заниматься дальше, — вспоминает он. — Поэтому в тот момент у меня был только один путь: я пойду в армию, как и все остальные».

Родители Михаэля это решение поддержали. Но многим евреям, не входившим в его ближайшее окружение, было трудно согласиться с подобным выбором. «Они называли меня придурком из Ганновера, — смеется он. — Глупый, мол, мальчик. А друзья в США, например, так те и вовсе говорили: «Как ты, еврей, можешь идти в их армию? Как ты вообще можешь жить в Германии?»

«Было очень непросто сделать выбор: я больше немец, или больше еврей. Поэтому я и решил, что буду и немцем, и евреем».

Михаэль расказывает, что за два года службы в бундесвере он не сталкивался с проявлениями антисемитизма, если не считать одного-единственного разговора, который состоялся у него с его непосредственным командиром.

«Он сказал что-то антисемитское, я уже не помню, что именно, и я официально попросил его о встрече. «Я рад, что вы пришли ко мне, Фюрст, — сказал капитан. — Я хотел поговорить с вами. Я — антисемит. Мои родители были отправлены во времена нацизма на восток Германии, чтобы начать там новую жизнь. И все проблемы, которые у нас были в тот период, исходили от мирового еврейства».

Михаэль с кривой улыбкой вспоминает попытку капитана слегка подсластить пилюлю: «Но у меня нет проблем с вами, Фюрст. Мы можем быть хорошими друзьями», — попытался заверить его самопровозглашенный антисемит.

Но из этой попытки ничего не вышло. Михаэль настоял на своем и был переведен в другое подразделение уже на следующий день.

В 1966 году в армии Западной Германии еще служили бывшие солдаты гитлеровского вермахта. Они ничуть не стеснялись своей прежней службы и с гордостью демонстрировали военные награды того времени, включая и печально известный железный крест. В сегодняшней Германии подобные символы находятся под запретом и их хранение, продажа, или какое бы то ни было использование, карается тюремным заключением. Они разрешены только в образовании и искусстве, например, при съемках фильмов.

«Эти солдаты сказали бы, что они воевали за Германию, они получили эту медаль заслуженно и никогда не согласились бы ее снять», — говорит он. — У меня, как еврея, проблем с ними не было, а у них не было проблем со мной, как с евреем. И мы о евреях вообще не говорили. Тогда еще не пришло время говорить об антисемитизме. Оно наступило позже. Намного позже».

Михаэль Фюрст был первым евреем в бундесвере. Но он и его немногочисленные сверстники проложили путь, по которому последовали другие молодые люди еврейского происхождения в Германии.

Но и этому новому поколению тоже пришлось защищать свой выбор: военную карьеру в армии Германии.

36-летняя Анна приняла иудаизм в подростковом возрасте, после чего училась в Германии в еврейской средней школе, у которой были тесные связи с Израилем. Би-би-си не публикует ее фамилию, это запрещено правилами, защищающими личные данные военнослужащих на действительной службе.

В 15-летнем возрасте Анна решила пойти в армию. В ту пору это еще не было твердым решением. «Мало кто в 15 лет точно знает, чем хочет заниматься», — говорит она.

Почему-то ее одноклассники и учителя решили, что она хочет стать солдатом Армии обороны Израиля. И очень-очень удивились, когда она сказала, что хочет служить в бундесвере.

«Почему ты хочешь служить с теми, кто убил шесть миллионов из нас?», — спрашивали они. Директор школы предложила вместо армии пойти работать в Красный Крест. «Я сказала ей, что не хочу оказаться на войне без оружия, когда я не смогу защитить ни себя, ни других, — говорит она. — Мне казалось, что это не мой путь».

Но чем больше возражений высказывали ее одноклассники и учителя, тем большей решимостью она преисполнялась. Для того чтобы вести с ними аргументированный спор, Анна тщательно изучила основополагающие принципы, на которых построена армия современной Германии.

Главным для нее оказалось то, что в бундесвере, в отличие от вермахта, ни один солдат не обязан выполнять приказ, который противоречит его нравственным и этическим принципам.

«Бундесвер — это вооруженные силы, которые существуют для защиты основополагающих ценностей нашего общества, которые мы все разделяем: для защиты прав человека, для защиты конституции, основанной на свободном и демократическом порядке», — говорит она.

«Когда я поняла, до какой степени эти ценности были попраны нацистами, я реально увидела, что их армия была построена на совершенно другом фундаменте. Я была так благодарна судьбе, что живу в обществе, основанном на принципах современной немецкой конституции, и я захотела это общество защищать», — подчеркивает Анна.

Йоханнес, 24-летний техник ВВС Германии, идет еще дальше: «Между еврейскими учениями и ценностями бундесвера есть много общего, — утверждает он. — Например, в еврейской этике каждый имеет право на самозащиту. Защита наших ценностей, защита конституции Германии — это самозащита. Так что для меня быть евреем совершенно не противоречит роли солдата».

Очень показательно, что молодые граждане Германии никак не отождествляют себя с печальным прошлым немецкой армии. Поэтому Йоханнес даже и не задумывался о том, считать ли вооруженные силы бундесвера необычным выбором карьеры для молодого человека из еврейской семьи.

На сегодняшний день в германской армии служит около 300 военнослужащих-евреев, некоторые из которых перебрались в Германию вместе с семьями после распада Советского Союза.

В 2021 году был назначен первый иудейский капеллан бундесвера, чтобы солдаты-евреи могли пользоваться такими же правами, как и солдаты-христиане.

Это последовало после заключения исторического соглашения между Центральным советом евреев Германии и Министерством обороны. Тогдашний министр обороны Урсула фон дер Ляйен (теперь она занимает пост председателя Европейской комиссии) заявила, что это решение необходимо, поскольку каждый солдат имеет право на «беспрепятственную религиозную практику и пастырскую заботу», добавив, что преисполнена «благодарности и радости от того, что теперь еврейские женщины и еврейские мужчины служат в вооруженных силах страны».

В прошлом в армии Германии тоже были иудейские капелланы, но эта традиция отмерла после Первой мировой войны и по понятным причинам до недавнего времени так и не возродилась. Раввины бундесвера не только заботятся о духовных потребностях солдат-евреев, но и проводят занятия для военнослужащих других вероисповеданий, чтобы познакомить их с иудаизмом.

Первым раввином бундесвера стал Жолт Балла, еврей венгерского происхождения. Он считает, что его назначение и создание военного раввината отражают, насколько сильно изменилось отношение немцев к евреям и насколько решительно Германия порвала со своим мрачным прошлым.

«Я родился в Венгрии в 1979 году и до сих пор помню, каково это было, расти в коммунистической стране в 1980-х, — объясняет он. — Я не говорю, что историю можно полностью переписать, но я могу сказать, что ни одному народу не удалось так кардинально переосмыслить ужасные преступления Второй мировой войны и Холокоста, как это сделала Германия».

«Может быть, и это только мое предположение, что причина, по которой было заключено соглашение между еврейскими общинами и Министерством обороны, заключается в том, что только сейчас мы наконец отошли на такую историческую дистанцию от тех событий, которая больше не парализует наше отношение к прошлому».

Но не все признаки прошлого исчезли окончательно. И зловещий призрак антисемитизма недавно снова поднял голову, в том числе и в военной среде. В последние годы было несколько случаев, когда в казармах находили нацистскую символику, а в 2020 году всплыли онлайн-чаты, в которых военнослужащие высказывали антисемитские взгляды.

«Меня очень часто спрашивают об антисемитизме, — говорит Жолт Балла с усталой улыбкой, — и я отвечаю, что мы должны понимать, что по определению в вооруженных силах любой страны, если речь идет о профессиональной армии, а не армии по призыву, будь то Америка, или Британия, а не только Германия, по определению собираются люди правых взглядов».

По его словам, важно, чтобы общество понимало, что у него есть проблема, с которой надо бороться, а не отрицало бы ее существование.

«Моя работа, — говорит Балла, — заключается в наведении мостов. Учреждение должности еврейского капеллана в армии — это очень позитивное событие. Теперь у нас, евреев в немецкой армии, появилась прописка. Теперь мы знаем, куда и к кому обращаться, если у нас есть вопросы. Раньше в бундесвере были военнослужащие, которые вообще никогда в жизни не встречались с евреем. Теперь они нас узнали. И это замечательно».

На 300 военнослужащих-евреев в бундесвере предусмотрено 10 ставок раввинов (пока не все из этих должностей заполнены). Много это или мало? Михаэль Фюрст считает, что это наверное излишне. Однако он признает, что введение военного раввината является шагом в правильном направлении.

«Конечно, это прогресс, и не только для евреев — для других религий тоже, — говорит он. — После того, как я ушел из армии, я много работал, чтобы наладить прочную связь между евреями и бундесвером. Я был всего лишь лейтенантом, но я думаю, что среди армейских евреев я вполне могу считаться генералом».