Зачем российской оппозиции нужен антивоенный марш в Берлине, удастся ли ей разрешить внутренние споры и мешает ли это продуктивной работе — в материале DW.После череды громких публичных скандалов и взаимных обвинений российская оппозиция за границей, казалось бы, вернулась к разговору об объединении и необходимости выступить единым фронтом. Примером такого объединения должен стать большой антивоенный марш в Берлине 17 ноября, считают его заявители — Юлия Навальная — вдова Алексея Навального, а также оппозиционные политики Илья Яшин и Владимир Кара-Мурза — оба бывшие политзаключенные, которые вышли на свободу в результате обмена заключенными между Западом и Россией.
Идею проведения митинга действительно поддержали практически все лидеры российской оппозиции, среди них и Михаил Ходорковский, который, впрочем, отметил, что объявление о марше было «немного спонтанным». «Мы всячески поддерживаем (марш. — Ред.), но нельзя сказать, что это сформулировано консолидированно», — признался он в интервью Bild. О том, что митинг не был согласован внутри оппозиции, говорит и тот факт, что некоторые политики, поддержав его, признались, что не смогут лично принять участие из-за занятости и личных обстоятельств. Помимо Ходорковского, это, например, один из членов Антивоенного комитета Дмитрий Гудков или основательница правозащитного проекта «Ковчег» Анастасия Буракова.
Подобная ситуация сложилась в ноябре и с другими масштабными инициативами российской оппозиции за рубежом. Непубличный «Форум Юлии Навальной» прошел в Вильнюсе с 8 по 10 ноября — в те же дни, что и очередной форум Антивоенного комитета в Берлине. Из-за этого некоторым участникам пришлось выбирать между двумя мероприятиями, в том числе и Яшину. «Непростая ситуация в оппозиции. Я не просто так призываю к консолидации, потому что есть дефицит этого. В оппозиции много конфликтов, не в самой приличной форме происходит конкуренция, непонятно правда за что», — сказал он DW.
«Стать голосом оставшихся в России»
Выйти на марш в Берлине нужно ради тех людей, кто остался в России, кто не может публично выступать против войны, но нужен он и уехавшим россиянам, считает Навальная. «Я вижу, как им важно, чтобы они вышли и постояли плечом к плечу с кем-то. Чтобы они показали, и мы показали все вместе, что мы против Путина, нас много, что против войны нас много, что у нас есть требования», — говорит она в интервью «Дождю».
«Стать голосом для людей, которые остаются в России и которым затыкают рот», — соглашается в разговоре DW Илья Яшин. По его словам, перед организаторами стояла задача консолидировать людей и для этого надо формулировать темы, которые не вызывают дискуссий. Символических требований у марша три: вывести российские войска из Украины, судить Владимира Путина как военного преступника и освободить всех политзаключенных. Ни одно из них не вызывает вопросов внутри оппозиции, считает Яшин. Марафоны помощи политзаключенным, на которых собирали сотни тысяч евро для их поддержки, и вовсе остаются единственным событием, объединившим вообще всех российских оппозиционеров без исключения.
Для марша будет важна массовость. «Ориентируемся, в частности, на опыт иранской оппозиции, которая находится в похожих условиях, но собирает 50-тысячные демонстрации в Берлине, поэтому ее воспринимают в качестве политической силы», — признает Яшин. По информации DW, фактически помог с организацией марша и филантроп Борис Зимин, оплатив автобус из Парижа для желающих принять участие в акции.
Спор из-за флагов
Полностью избежать споров вокруг однозначной, казалось бы, акции не удалось. На анонсе марша стояла фотография с митинга 2014 года против аннексии Крыма. Его соорганизатором был убитый политик Борис Немцов, а участники прошлись по Москве с флагами России и Украины.
«Увидев анонс митинга с российскими флагами, прифигел: ребята, это без меня», — написал историк Сергей Медведев. «Под этими флагами маршируют военные преступники и соучастники преступлений», — считает журналистка Ксения Ларина.
«Все кто выдвигают дополнительные/предварительные условия (не тот флаг, музыка, одежда, требуют что-то подписать и т.д) лишь снижают численность, ведут к расколам и распаду. Они вредители страшнее политических противников», — не согласился с ними российский политолог Александр Кынев.
Уместно ли использовать флаг РФ на марше — вопрос, который действительно вызывает споры, поэтому никаких требований или призывов, с какими символами приходить нет, подчеркивает Яшин. «Мы просто ушли от этой темы, мы не считаем это существенным», — говорит политик. Он, как и Ходорковский, подчеркивает, что российский триколор не принадлежит Путину. «Для меня передача флага Путину это вещь внутренне непримиримая. Но понимаю сложившуюся ситуацию, поэтому предпочитаю вернуться к дискуссии о флаге после окончания войны», — говорит Ходорковский.
Не придавать спорам слишком большое значение
«Мне кажется, что сейчас полемика возникает по любому поводу. Я понимаю, что у нас могут быть разные взгляды на какие-то вещи, но мне кажется, у нас общий взгляд на то, что мы должны сделать хоть что-то, чтобы этот режим рухнул как можно быстрее», — говорит в интервью «Дождю» Навальная.
Не стоит придавать спорам и разногласиям внутри оппозиции слишком большое значение, соглашается в разговоре с DW Дмитрий Гудков. «Сегодня нет никакого пространства для реальной борьбы за власть. И как правило, когда нет никакой политической игры, вся энергия уходит куда-то в другую сторону», — объясняет он. «Я уверен, что если наступит момент, когда будет за что побороться и ради чего объединиться, отбросить в сторону противоречия и амбиции, мы многих людей, которые с пеной у рта нападают друг на друга, увидим за одним круглым столом», — прогнозирует Гудков.
Анастасия Буракова из «Ковчега», который занимается помощью антивоенным россиянам, рассказывает, что сразу после начала войны приняла правило не критиковать проекты, действия или идеи людей, которые также выступают против войны и за демократию.»Стоит поменьше читать твиттер», — отвечает Яшин на вопрос о спорах в оппозиции. Споры и правда во многом ограничиваются пузырем соцсетей и зачастую не достигают реальных проектов и дел, соглашается Буракова.
Антивоенные проекты россиян в Германии
Создательница «Ковчега» в разговоре с DW несколько минут перечисляет проекты, которыми занимаются различные инициативы россиян за рубежом. В первую очередь, это поддержка российского гражданского общества внутри и за пределами страны. Помощь самая разная — от поиска временного жилья и консультаций по перевозке бизнеса из России до языковых курсов и психологической поддержки.
Проект «Ковчега» «Первым рейсом» ставит перед собой задачу подготовиться к смене режима в России и выступить с конкретными планами и предложениями по разным вопросам — как, например, дорожная карта по реабилитации политических заключенных. «Каким бы неопределенным ни казалось будущее, подготовкой к этому нужно заниматься заранее», — объясняли авторы на презентации в Берлине.
Здесь же, в столице ФРГ, прошел очередной форум Антивоенного комитета, на котором активисты предлагали свои проекты напрямую представителям фондов, готовых финансировать антивоенные инициативы — вроде группы, помогающей украинским военнопленным в России и организующим для них звонки родственникам.
В Европе центр притяжения российской активной диаспоры сформировался в Германии, соглашается Буракова, подчеркивая, что множество россиян также работают и в безвизовых странах. Причина в том, что после начала войны ФРГ стала «самой помогающей страной», констатирует она: «Германия выдала более 2500 гуманитарных виз для активистов, журналистов, правозащитников. Я бы сказала, что Германия наиболее активно вовлечена»
Санкции себя исчерпали
Другой аспект работы антивоенного движения — повлиять на санкционную политику Запада, рассказывает Гудков. «К сожалению, санкции себя исчерпали. Мы настаиваем и призываем западных политиков делать все для оттока капитала и кадров. Это может ослабить путинскую военную машину, но подобные цели несовместимы с предыдущими санкциями, которые наоборот ограничивают отток капитал, создают проблемы для россиян при получении визы, открытия банковского счета», — объясняет он в интервью Bild.
По его словам, доклад на эту тему они представили в бундестаге и МИД Германии, а также планируют лоббировать его и дальше. DW неизвестно о случаях отмены или пересмотра западных санкций после консультаций с российской оппозицией. На практике пересмотра решений удавалось добиться лишь российским миллиардерам, подавшим соответствующие иски в мировые суды.
В этом контексте усилить позиции российского антивоенного движения за границей может массовый митинг в Берлине, который покажет, что политики выступают от лица значительной части российского общества, считает Яшин. Это облегчит диалог с западными чиновниками, добавляет он.
В ожидании окна возможностей
«Мне кажется, что ни у кого нет никакого плана. Если бы был у кого-то, наверное, мы бы его давно все приняли и следовали ему, и было бы здорово. Это про то, что нужно каждый день делать то, что ты можешь полезное», — отвечает на вопрос о будущем оппозиции Навальная.
«Ни у кого из нас нет рецепта, как победить, как закончить войну, если бы он у кого-то был, мы бы уже это сделали. Поэтому нужно пробовать разные методы: вода точит камень», — говорит Буракова.
«В России ситуация довольно напряженная — несмотря на внешнее спокойствие и штиль», — уверен Яшин. «На глубине происходит буря. Растет социальное недовольство, люди возвращаются с фронта, возникают конфликты. Очевидно, что не все в порядке и в путинском окружении. Окно возможностей может открыться в любой момент, наша задача быть к этому готовым», — призывает он.
