Вопросы по здоровью, отсутствие новых идей и разговоры о транзите — что транслирует власть обществу, чиновникам и силовикам в условиях, когда голоса не считают, а подписи собирают угрозами?В Беларуси на фоне войны и санкций началась избирательная кампания, во многом необычная для страны. Как готовятся к выборам 26 января 2025 года власти и лично Лукашенко? Что на 31-м году правления политик обещает людям, какие рисует перспективы на пять лет вперед? DW решила посмотреть, с чем и в каком состоянии Лукашенко идет на выборы-2025.
«Предложить нечего, похвастаться нечем»
«Лукашенко отчаянно не хотел идти на эти выборы и ведет кампанию не так, как предыдущие, он не включен в нее», — считает аналитик Сергей Чалый. По его мнению, правителю хочется, чтобы избирательная кампания «случилась сама, без него».
Отсутствие у властей Беларуси новых идей и смыслов, свежей программы, заманчивых обещаний констатируют все опрошенные DW эксперты.
«Программа, в которой всем обещают «по 500″ или квадратный метр по цене средней зарплаты — ничего этого нет. Да и похвастаться нечем. Прошлые пять лет, прямо скажем, — это провал по всем фронтам», — говорит Чалый.
При этом аналитик видит в кампании-2025 несколько новых черт: «Впервые появляется месседж о том, что мы ничего не можем вам обещать. В речах Лукашенко звучит, что они страну приведут в порядок за следующую пятилетку, чтобы «передать детям». То есть сейчас мы ничего не можем вам предложить. Только вашим детям! По сути, это признание, что мы не обещаем нормальную жизнь».
Во-вторых, говорит эксперт, от «псевдосборщиков» подписей звучат рассказы, как «люди ценят то, что есть, и боятся потерять». «Вот и весь месседж сейчас. Мы ничего не можем обещать этому поколению. Только пригрозить, что иначе вы можете потерять все», — резюмирует Чалый.
«Если не я, то Беларусь могут в войну втянуть»
По сравнению с 2020 годом Лукашенко ведет достаточно активную избирательную кампанию, высказывает мнение политический аналитик Валерий Карбалевич. Тогда он встречался с чиновниками и силовиками, а сейчас ездит по регионам, посетил вуз. «Другое дело, что конструктивной программы действий у него нет. Основной посыл: «если не я, то будет хуже, Беларусь могут в войну втянуть». То есть посыл не в том, что «я лучше», а что «без меня будет хуже», — говорит политолог.
Лукашенко подошел к кампании 2025 года «без видения будущего, без позитивной повестки”, считает аналитик, редактор «Белорусского ежегодника» Вадим Можейко.
«Лукашенко все еще контролирует ситуацию в Беларуси, и страна не вовлечена в войну шире, чем это было с самого начала, — перечисляет Вадим Можейко. — На этом плюсы для него заканчиваются. Он в ситуации тотально усилившейся зависимости от России и не может балансировать через диалог с Западом, как раньше».
По мнению аналитика, все сводится к «убогим обещаниям и пустой болтовне». «В ход идут попытки раскручивать тему «Беларусь — космическая держава», потому что отправили одну космическую туристку за счет россиян,» — приводит пример Можейко.
Эксперт видит три причины отсутствия идей: «Первая, это сама ситуация, куда Лукашенко себя и всю страну загнал после 2020 года. Хороших выходов из нее нет. Вторая — это возраст политического режима. Системам тоже нужно обновление — новая кровь, новые лица. И третья, возраст Лукашенко. Часто ли пожилые люди приходят с принципиально новыми идеями?»
Политолог, директор Центра новых идей Леся Рудник напоминает, что Лукашенко хочет быть частью возможных переговоров России и Украины. «Думаю, осторожность по поводу обещаний может крыться и в том, что он не знает, как будут развиваться события. Что обещать, какие сигналы подавать Западу?», — говорит она.
Нет оппонентов и женщины-«спойлеры» — особенности кампании
Важная особенность данной кампании — отсутствие реальных оппонентов. «Страна вступает в новый этап, режим эволюционирует из авторитарного в тоталитарный. Слово «диктатура» больше не пугает», — считает Карбалевич.
Все кампании Лукашенко, кроме 1994 года, по-настоящему политическими не назовешь, это имитация избирательного процесса, напоминает политолог Леся Рудник.
«Что сейчас отмечу из интересного, — больше государственных «спойлеров» (кандидатов, которые не борются за победу и даже поддерживают Лукашенко. — Ред.), среди них — больше женщин», — говорит эксперт. Она считает, что власть пытается завоевать доверие, чтобы люди «поверили в имитацию». «Больше нет ни экономических обещаний, ни гарантий мирного неба. […] Мы делаем мониторинг провластных каналов, и наблюдается затишье по поводу выборов, по моим личным ощущениям. Публикаций и вообще нарратива про выборы мало. Есть только какие-то официальные сообщения, флешмоб (речь о флешмобе «Надо», на котором люди якобы уговаривали Лукашенко баллотироваться. — Ред.). Мне кажется, такое происходило во время последних выборов — парламентских, локальных. Была задача их провести тихо».
Но и послание и программа не влияют на итоги выборов, напоминает Валерий Карбалевич: «Сам Лукашенко хотел бы народной поддержки и любви. Но если ее нет, то и так сойдет. А без массовых репрессий эта модель не работает».
Пропаганда уже лепит образ «мудреца» вместо «мачо»
Физическое состояние главного кандидата накладывает отпечаток на всю кампанию, обращает внимание Сергей Чалый. «Человек стремительно дряхлеет, достаточно сравнить с видео двухгодичной давности, я уж не беру 2020-й», — говорит аналитик.
Образ «мачо», который рисовала пропаганда в прежние годы, стремительно тускнеет, соглашаются опрошенные аналитики.
«Конечно, Лукашенко предпочел бы быть мачо и здровым, а не пожилым и больным. И он пытается остаться в этом образе. А пропаганда сейчас вместо образа «мачо» сооружает другой — патриарха, мудреца мировой политики, который лучше всех знает, как надо, и других учит, как учил руководство Пакистана во время визита», — делает вывод политолог Валерий Карбалевич.
Система понемногу готовится к транзиту?
Избирательную кампанию 2020 года Лукашенко вел среди силовиков и чиновников, которых уговаривал потерпеть еще пять лет, напоминает Чалый. «Пять лет ужаса связаны с тем, что один человек не смог разогнуть синие пальцы, — говорит аналитик. — Каково теперь чиновникам слышать, что еще пять лет?»
По мнению Сергея Чалого, Лукашенко уже «превращается в Брежнева». «Транзит власти случится неизбежно, вопрос как? Управляемо, когда ты сам примешь решение, вот у меня есть крутой — во всех смыслах — преемник (речь о Дмитрие Крутом, главе администрации Лукашенко. — Ред.), и пытаешься направлять этого человека. Или ты впадаешь в маразм, умираешь на посту», — говорит аналитик.
Если судить по перестановкам внутри элит и новым назначениям, то они похожи на подготовку к «мягкому, эволюционному транзиту», считает Леся Рудник. «Понятно, что никто не собирается делать это демократическим транзитом. Скорее всего, передать власть. Кому — не буду гадать. Авторитарные режимы могут сегодня решить, а завтра передумать», напоминает эксперт. По ее мнению, новый кандидат появится к следующим выборам.
По мнению же Вадима Можейко, демократический транзит в Беларуси возможен. «Система должна думать о ситуации после Лукашенко, а внешние акторы — о том, как с этой системой разговаривать, чтобы начать процесс. Для чиновника, который заинтересован в усилении своей власти, Лукашенко — скорее помеха, от которой лучше избавиться. Прекрасный вариант — сказать, что мы его отдаем хоть в Гаагу, хоть в суд Беларуси, и дальше — позиция «а мы что, мы Лукашенко сдали и готовы к какому-то демократическому транзиту длиной в 20 лет с гарантиями для нас». Этот сценарий будет выглядеть не так уж плохо, лучше его начать, чем задерживаться в нынешней ситуации».
