С какой программой идет на выборы Александр Лукашенко и когда в Беларуси может произойти передача власти, рассказал в интервью DW экономист и блогер Сергей Чалый.6 декабря завершился сбор подписей для выдвижения кандидатов на президентские выборы в Беларуси, которые пройдут 26 января 2025 года. По словам главы администрации Дмитрия Крутого, за Лукашенко подписались 2,5 млн человек, это больше трети избирателей. О том, с какой программой и в каком состоянии идет на выборы Лукашенко, какие обещания транслируются белорусам во время избирательной кампании и может ли в Беларуси произойти передача власти, DW поговорила с экономистом и блогером Сергеем Чалым.
Лукашенко абсолютно не включен в избирательную кампанию
DW: В каком состоянии Лукашенко пришел на эти очередные выборы, что не слышно больших обещаний, программы, каких-то поездок?
Сергей Чалый: Лукашенко на эти выборы отчаянно идти не хотел. Не зря ему придумывали варианты аккуратного ухода через главу ВНС, который мог контролировать следующего президента. Что-то случилось, и они все переиграли, и теперь он собирается выдвигаться.
Везде видно, что Лукашенко ведет эту кампанию совершенно не так, как все предыдущие. Он абсолютно не включен в нее. Это последствия 2020 года, он очень травмирован тогдашними событиями, он понимает, что он их (выборы 2020 года. — Ред.) проиграл. Он понимает, что мы знаем, что он их проиграл. Это классическое защитное поведение, когда вытесняешь потенциально болезненные вещи.
Его доверенные лица, собирающие подписи по регионам, все как один рассказывают, что люди к ним подходят, благодарят за все предыдущие 30 лет и, конечно же, хотят еще больше. Они говорят о том, что чувствуют уверенность в будущем и особенно то, что детям будет хорошо. Нужно быть достаточно старым человеком, как я, чтобы помнить, что в свое время это был лозунг брежневских времен «Все лучшее детям». Я помню ребенком, как все поликлиники, все школы были заклеены лозунгом «Дети — цветы жизни, все лучшее детям». Мы не можем предложить вам ничего, но делаем вид, что, пообещаем что-то детям: «Ну, хоть не вы, хотя бы дети будут жить». По сути, это признание, что «мы не обещаем нормальную жизнь».
Главный месседж — запугивание
— Получается, в нынешней избирательной программе ничего нет?
— Нет. Еще одна интересная штука: от этих же псевдо-сборщиков подписей, которые встречаются с псевдо-народом, который псевдо-благодарит Лукашенко, звучит еще один месседж, который, если его правильно читать, совершенно зловещен: люди ценят то, что есть, и боятся это потерять. Мы не можем пообещать ничего, но зато мы можем вас припугнуть тем, что вы потеряете даже это. То есть «мы ничего не можем обещать этому поколению, поэтому мы относим наши обещания на черт-те когда. А этому поколению мы можем пригрозить».
— Мне кажется, это даже не предвыборный месседж, а вообще описание ситуации в стране.
— Конечно, так выборы же и проходят в ситуации «чрезвычайщины». Как мы знаем, Лукашенко бы уже давным-давно ушел с поста, но как только выборы — тут же начинаются во всем мире события, и он говорит «ну я ж не могу вас оставить в такое тяжелое время». И вот это тяжелое время случается регулярно.
Я читал методички, которые сейчас используют агитационные кампании. Там прямо так и написано: вы голосуете не потому, что надо Лукашенко избрать, а потому что «вы же хотите, чтобы вас уважали, — уважайте и власть», «вы же не хотите отрываться от коллектива, считать себя отщепенцем». Но главный месседж, который есть — это действительно угроза, запугивание.
Разобраться в том, что говорит Лукашенко, становится совсем сложно
— Физическое состояние Лукашенко накладывает отпечаток на кампанию?
— Конечно, мы же видим, что человек стремительно дряхлеет, достаточно сравнить с видео двухгодичной давности. Я уж не беру 2020-й, когда он еще был относительно бодр и в боевом состоянии. Это дряхлый человек, которому очень тяжело, который прямо об этом говорит. На каждой встрече он говорит: «Главное — здоровье, остальное мы купим». И специально обученные люди, которых ему из народа пододвигают, говорят: «Александр Григорьевич, только идите на выборы!» Мне слышится: «Только дойдите, Александр Григорьевич».
Нельзя победить время, нельзя быть вечным. Лукашенко постепенно превращается в Брежнева со своими бессвязными рассуждениями. Я имею в виду то, как теряется мысль. Это же видно даже по его пресс-службе, которая раньше его поправляла в скобочках, потом начала вставлять целый абзацы, которые объясняли, что же он имеет в виду. А сейчас они перестали даже это делать. Они просто дают прямую речь, потому что разобраться уже, что он говорит, становится совсем сложно.
Транзит власти случится неизбежно, вопрос как? Управляемо, когда ты сам примешь решение, вот у меня есть крутой — во всех смыслах — преемник (речь о Дмитрии Крутом, главе администрации Лукашенко. — Ред.), и пытаешься направлять этого человека. Или ты впадаешь в маразм, умираешь на посту.
Возможен вариант, когда Лукашенко понадобится интерпретатор его слов
— Лукашенко досидит следующий срок на этом посту? Или уйдет раньше?
— Может, и доживет, но в таком состоянии, что понадобится интерпретатор его слов. Будет, условно говоря, стоять за креслом Крутой, выходить к журналистам: «На самом деле папа имел в виду вот это. Если вы не поняли, что он хотел сказать, то я вам переведу». И такой вариант возможен. Он по прежнему будет думать, что всех назначил, всех поснимал, всем дал указания. А жизнь будет идти уже каким-то параллельным путем.
— Но это не значит, что она станет лучше.
— Нет, конечно, она не станет лучше. В этом-то и проблема, что в этой ситуации реальными управляющими будут люди, которых никто не избирал. Это означает, что у них нет никаких оснований для того, чтобы этим заниматься. Это тяжелая ситуация. Она, конечно, усиливает нестабильность. Единственный вариант, который обеспечил бы какую-то предсказуемость, про которую я говорил, — это управляемая передача власти.
— Она может произойти после выборов?
— Она может произойти в любой момент, на самом деле. Больше того, она может произойти даже помимо его воли. Вопрос в том, что если по этому треку пошел тогда, когда это было сделать легко, то решиться позднее будет еще сложнее.
