Подозрения в отравлении Елены Гордон пока не подтвердились, но берлинская полиция все равно встревожена. Почему, объяснил в интервью DW пресс-секретарь профсоюза полиции Беньямин Йендро.Елена Гордон, мать российского оппозиционного политика Владимира Кара-Мурзы, находится в берлинской клинике «Шарите». Она была госпитализирована с симптомами, похожими на отравление. Проведенные в срочном порядке анализы подозрение в попытке покушения на ее жизнь не подтвердили, хотя экспертиза еще продолжается. Но столичные правоохранители уже не на шутку встревожены, рассказал в интервью DW пресс-секретарь профсоюза берлинской полиции Беньямин Йендро (Benjamin Jendro).
DW: Господин Йендро, подозрения в отравлении Елены Гордон не подтвердились, по крайней мере, пока, экспертиза может занять еще несколько дней. Тем не менее полиция Берлина уже сильно встревожена. Почему, собственно?
Беньямин Йендро: Для начала хочу сказать, что мы, конечно, рады тому, что женщина чувствует себя хорошо, и надеемся, что так будет и дальше. Ведь известно, что как раз нервно-паралитические яды порой начинают действовать только пару дней спустя. Вчера были проведены обширные тесты в различных больницах, обследования на предмет возможной угрозы радиоактивного облучения, но до сих пор ничего выявлено не было.
Но тем не менее, когда кто-либо известный из окружения российской оппозиции попадает в берлинскую больницу и говорит, что его отравили, и к тому же у него соответствующие симптомы, то это для нас, разумеется, сигнал тревоги. Ведь мы знаем, что в прошлом рука Москвы дотягивалась и до Берлина, а тот, кто заправляет делами в России, способен на то, чтобы убрать человека с дороги.
— Вы говорите, рука Москвы дотягивается до Берлина. Можете привести конкретные примеры?
— В этом контексте достаточно напомнить о том, что Кара-Мурза был обменен, в частности, на «убийцу из Тиргартена» (Вадим Красиков, застреливший Зелимхана Хангошвили. — Ред.). Как точно установлено, это убийство было инициировано российской стороной. Если иностранный диктатор способен побудить человека совершить в Берлине убийство, то совершенно ясно, что рука Москвы дотягивается до Берлина. Были и другие случаи, в которых имелись пусть и не подтвердившиеся подозрения. Но в любом случае нам надо быть начеку, потому что, как я думаю, мы с нашей парламентской демократией и нашим образом жизни представляем собой прямо противоположную картину той, которую хотели бы видеть в Москве.
— Господин Йендро, в пресс-релизе в связи с госпитализацией Елены Гордон вы сетуете на кадровые и технические дефициты берлинской полиции, что, по вашим словам, препятствует нейтрализации такого рода угроз. Чего именно вам не хватает?
— Если говорить о кадровом и техническом оснащении полиции, то в первую очередь следует иметь в виду существующее в Германии правовое положение — что, например, не позволено BND (Федеральная разведывательная служба ФРГ. — Ред.) но на что имеют право другие спецслужбы. Мы зачастую зависим от информации, которой с нами делятся спецслужбы из других стран. Что касается технической инфраструктуры, то речь идет о возможностях контроля за телекоммуникациями, о программном обеспечении в области искусственного интеллекта, чтобы, быть может, иметь больше представлений о том, что происходит в террористических сетях или в сфере организованной преступности.
Что же касается последних тревожных событий, то надо помнить о том, что посреди Европы идет война, с ней связаны и различные задачи, стоящие перед берлинской полицией — охрана лиц, охрана объектов. И наше штатное расписание не позволяет легко справляться с такими задачами. И к войне в Европе мы не подготовлены, к войне в социальных сетях, к войне, ведущейся опасными химическими веществами. А ведь в случае вовлечения НАТО в войну Германии достанется особая роль, через Германию придется пропускать большое количество войск, обеспечивать их снабжение. И к этому Германия совершенно не подготовлена.