Писатель и сатирик Виктор Шендерович о бренности Путина, тщетности блокировки YouTube и о своей новой книге «Избитые истины».Замедление и блокировка видео-сервиса YouTubе достигли апогея. Власти РФ нацелились и на мессенджеры — идет активное обсуждение, как ограничить звонки из-за границы. Что будет дальше? Своим видением поделился в интервью программе «DW Новости. Шоу» (здесь можно увидеть полную версию интервью) писатель и сатирик Виктор Шендерович. Он рассказал о своей новой книге и дал напутствие на 2025 год.
Виктор Шендерович: Потребность в получении информации — это потребность социальная. Она не относится к нехитрому перечню наших биологических потребностей. Поэтому ее вырабатывают, как потребность мыть руки, быть вежливым, хорошо одеваться, читать книги и так далее. Это все уже социальные выработанные навыки. Но если их не вырабатывать, то их и нет. Поэтому никакой потребности получать адекватную, разностороннюю информацию у человека, как биологического вида, нет. Можно прожить вполне на четвереньках и похрюкивая, питаясь, так сказать, Скабеевой. Более того — естественно, гравитация работает, и гораздо легче встать на четвереньки, чем добывать информацию, и особенно, если это связано с риском, с маргинализацией. Поэтому общество разделится, как и в советские времена, на тех, кому нужна информация, нужен этот воздух и кислород, нужна культура, вообще нужен мир. И тех, кто расслабился, и им будет разрешено и высочайше предписано, так сказать, питаться с ладошки Останкино. И они это будут делать. Но даже в советское время были сотни тысяч людей, которые получали информацию сквозь глушилки и так далее.
Сейчас есть VPN и другие возможности. Мир все-таки приоткрылся. Его можно попытаться закупорить, но в историческом смысле я думаю, что VPN переживет Путина. Точно переживет! VPN и прочие возможности свободного мира будут развиваться, и это будет противоречивый процесс. Я надеюсь, по крайней мере, что все-таки «вырезать» по периметру Россию просто лобзиком по границе — трудновато будет. Я думаю, что империя столько не проживет. Страна — если говорить о «среднеарифметическом» — будет при Путине продолжать идти в сторону Туркмении и Северной Кореи. Но мир будет развиваться, и через какое-то время, я думаю, что все это будет каким-то образом не совместимо с жизнью.
Ольга Тихомирова: Вы общаетесь со своей аудиторией, которая в России. Для вас в 2024 году, стало сложнее с ней общаться? Что вы ожидаете в связи с этим в 2000-следующем, 2025-м, году?
— 2000-следующий год — вообще хорошо! Это так можно и называть — 2000-следующий год! До конца текущего правления Путина, тогда у года появится какое-то число. А до тех пор это будет 2000-следующий путинский год в России.
— Можно открытки сразу напечатать…
— Да, да! «Поздравляю вас с наступлением 2000-следующего года!» Как Путин пришел в 2000-м, так, как сказано у Салтыкова-Щедрина в «Истории одного города», «история прекратила течение свое». Тем не менее — она не прекратила. Люди осваивают VPN. По крайней мере, те, кто хотят, они преодолеют ограничения. Мы преодолевали глушилки без всякого VPN. Мы преодолевали тромбы советской власти и каким-то образом получали информацию. Кто-то платил за это судьбой своей, но в общем не миллионы, но сотни тысяч людей — информацию получали. И платят сейчас. Но в принципе этот процесс довольно необратим. Еще раз — это не будет иметь никаких политических буквальных последствий в ближайшее время. Это ничего не поменяет буквально в России завтра. В политическом смысле это ничтожно. В историческом смысле — нет, не ничтожно. Потому что мы понимаем, что перемены происходят всегда и везде — благодаря энергии меньшинства. И Сахаров в 1984-м не имел никакого влияния, а в 1989-м уже имел. За пять лет изменилась страна — с тем же населением, с теми же людьми внутри. Точно так же она меняется и в противоположную сторону. Это вопрос того, кто диктует правила, какая элита диктует правила. Пришел Горбачев — поменялось туда, пришел Путин — поменялось сюда. Поэтому в ближайшее время — да, будут закручены гайки. Но исторический ресурс империи ограничен. Надо это понимать. И не запугивать себя — ничего навсегда не бывает. Даже полярная ночь заканчивается. Другое дело, что это может длиться довольно долго. И тут уже, к сожалению, 10-20-30 лет — это в пределах погрешности для истории. Путин может сожрать еще пару поколений.
— Давайте поговорим еще о вашей новой книге — как раз перед Новым годом вышел ваш двуязычный альбом афоризмов «Избитые истины / Tired Truths». Почему вы приступили к такому краткому формату?
— Приступил-то я давно — совершенно покоренный «непричесанными мыслями» Станислава Ежи Леца, которого я прочел 14-летним юношей, и это было очень вовремя. Ежи Лец сформировал мое представление о парадоксе как вершине смешного, о локанизме, как идеале смешного. «Давайте изъясняться кратко, — писал он, — чтобы закончить фразу в той же эпохе». Я стараюсь писать кратко, мои сюжеты обычно вмещаются в две-три страницы. Самый большой текст, который я написал уже в зрелом возрасте, — 70 страниц, повесть «Савельев».
Афоризмы — мой любимый жанр. Я писал это давно, публиковаться начал в конце 1980-х. Эти афоризмы были опубликованы в «Огоньке», в «Литературной газете», в «Московском комсомольце» — тогда там было еще не стыдно публиковаться. Но издание своих афоризмов, своих фраз, «избитых истин» — как я назвал этот сборник, я откладывал именно из-за существования Станислава Ежи Леца, потому что этот великий образец тормозил меня. Подтолкнула замечательная Мариан Шварц из Техаса, одна из лучших переводчиц на английский с русского языка, переводившая многих классиков — Толстого, Лотмана, Олешу, Гончарова, — и награжденная в свое время неосторожно правительством РФ. Она перевела несколько моих рассказов и пару сотен моих афоризмов, и тогда я придумал этот двуязычный альбом «Избитые истины» с соответствующим английским аналогом. Это большая, очень красиво изданная в Риге книга с моими афоризмами в переводе Мариан Шварц и с блестящими, подобранными мною, карикатурами классика отечественной карикатуры, моего петербуржского друга Виктора Богорада. Сейчас идет подписка на этот изданный небольшим тиражом альбом.
Я начинал с этого жанра. Потом был перерыв — лет двадцать или тридцать. Сейчас у меня новые времена, новые отчаяния, новые перспективы, открывшиеся после поворота реки исторической. Они в некотором смысле отшибли у меня способность писать повести и пьесы. Но последние несколько лет я снова вернулся к этому жанру и формулирую и пытаюсь изъясняться кратко. И делаю это довольно часто. Из того, что не вошло в альбом — из формулировок последнего времени — мне кажется, можно выделить две самые главные: «пока не рассветет, ты не поймешь, что жил в ночи» и «на тех перекрестках, куда мы заехали сейчас, указатели придется ставить самим». Мы сейчас в процессе расстановки этих указателей, потому что пейзаж совсем новый, и наш старый опыт — совершенно очевидно — не годится для новых впечатлений. Нужно формулировать самим — что и пытаемся делать.
— Какое напутствие в 2025 год может дать автор «Избитых истин»?
— В расшатанные времена держись за себя самого! Отчаяние, которое нас охватывает от того, что рушится вокруг система координат… Надо верить самим себе. Верь себе, верь своему чувству добра и зла, доверяй себе! Может быть, глядишь, этим ты поможешь и окружающим. А еще могу точно посоветовать — простите за самоцитирование: «Не ищи таблеток от отчаяния — ты сам эта таблетка!». В каком-то смысле это продолжение предыдущей мысли. Именно на себя! Я не возлагаю на людей ответственность за себя, но я возлагаю на себя ответственность за себя. И я точно знаю, что за себя и за свое поведение отвечаю только я и пенять не на кого. И советую окружающим тоже придерживаться такой трактовки.
