Дружба Америки Трампа с режимом Путина, возвращение западных брендов в РФ только усугубят бесчинства нынешней российской власти, уверена Анна Наринская.За последние дни меня много раз спросили, не жалею ли я о том, что уехала из России, то есть, не поменялись ли мои чувства по этому поводу? Ну, если пошла такая пьянка — Путин с Трампом теперь лучшие друзья и чуть ли не Зеленский, оказывается, виноват в войне — так, может быть, я поспешила тогда, почти три года назад?
Мир везде одинаково плох?
Этих вопросов два вида. Устные и письменные — они сильно различаются по интонации. Устные — от иностранных коллег и эмигрантов из России и СССР предыдущих волн, это такое любопытство без подколки, скорее сочувственное. Письменные — от оставшихся в России знакомых, именно знакомых, а не друзей. От них идут, разумеется, послания более изощренные, иногда даже злорадные: не жалею ли я, что уехала, и вообще «выпендривалась» до такой степени, что «нарвалась» на «иноагентство», которое делает возвращение более сложным.
Важно отметить, что это не поверхностные разговоры о том, что, мол, не скучаю ли я по комфортности привычной московской жизни. Это, скорее, толчок к неприятным размышлениям: а не думаю ли я, что, уехав, осталась на «неправильной стороне истории», постановившей (с особенной очевидностью в последние дни), что в общем-то мир везде одинаково плох и неморален.
Я, надо сказать, всегда завидовала людям, смотрящим на вселенную с такой степенью обобщения. Меня все эти генерализации насчет «всего мира», скорее, пугают. То есть, разумеется, я сегодня ощущаю разочарование и даже отвращение по отношению к тому, что называется «цивилизованным миром», на гуманность которого такие, как я, рассчитывали, но это никак не меняет моего понимания сегодняшней, то есть, путинской России. Понимания, что она не изменится.
McDonald’s не спасет Россию Путина от репрессий
Даже если Путин и Трамп поцелуются взасос, как Брежнев с Хонеккером на фреске Дмитрия Врубеля — путинская Россия не поменяется. И даже если РФ перестанет — чтобы доставить американскому президенту удовольствие — бомбить (непонятно надолго ли) Украину, путинская Россия не поменяется.
Даже если (хотя, если читать блоги российских, инфлюенсеров, совсем не обязательно провоенных, там нет никакого «если», только «когда») в Россию вернутся банковский свифт, все виды кредитных карточек, McDonald’s и Zara, даже если самолеты полетят напрямую в Нью-Йорк и в Париж — путинская Россия не поменяется. И если приедет выступать Тейлор Свифт — путинская Россия не поменяется.
Я намеренно не говорю о легитимности-нелегитимности тех «мирных переговоров», которые идут сейчас, о несправедливости даже не только США, но, по факту, и всего мира по отношению к Украине и, главное, к украинцам, которые показали пример невероятного мужества и достоинства. Нет, я говорю о стране, из которой мне пришлось уехать.
То, что Россия сегодня собою представляет — место, где преследуют инакомыслящих; место, где любые «нестандартные», по мнению властей, человеческие проявления объявлены вне закона; место, где стараниями властей и пропагандистов насилие рассматривается как часть повседневной жизни; место, где ценится только право сильного; место, где цензура в порядке вещей; место, где донос для многих стал просто методом достижения нужных результатов. Так вот это место, со всеми этими своими качествами — не поменяется. В нынешней властно-общественной конфигурации — не поменяется.
Жестокости станет больше
Скажу больше. Гипотетическое возвращение «западных благ», и даже только их американской части — эти качества России, как государства, да и как общества, только усилит. Уже не надо будет натужно гордиться тем, что все — вплоть до трусов — на тебе российское.
Хотя, в принципе, Россия — и особенно ее большие богатые города — всегда умели жить жизнью, соединяющей прочти беспрецедентное в мире удобство с нормализированным насилием. Да что далеко ходить — я сама так умела жить.
Ну что же — комфортность жизни станет еще выше, и степень жестокости — тоже.
И еще одно в России не изменится. Такими же поразительными останутся достоинство и отвага тех, кто, оставаясь там, осмеливается сопротивляться. По-разному и с разной степенью «громкости» и очевидности для внешнего мира, но сопротивляться.
Им я бесконечно благодарна. Впрочем, это мое чувство тоже не поменялось — от новостной ленты оно не зависит.
Автор: Анна Наринская, журналист, документалист, куратор выставок, научный сотрудник IWM (Institut für die Wissenschaften vom Menschen) в Вене.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
