Глава МИД Грузии Мака Бочоришвили в рамках международной конференции Raisina Dialogue в Нью-Дели встретилась со своим индийским коллегой Субраманьямом Джайшанкаром. Во время встречи, как и в ходе всех последних визитов членов правительства, акцент был сделан на экономической и торговой составляющих.
На самой конференции Бочоришвили упомянула строительство глубоководного порта Анаклия, которое ведется «не только китайской компанией», а также назвала «Срединный коридор» одним из основных приоритетов политики «Грузинской мечты».
«Грузия, возможно, слишком маленькая страна, чтобы определять геополитические процессы, но она расположена там, где пересекаются геополитические интересы, что создает новые возможности», — заявила Бочоришвили в ходе своего выступления.
После решения правительства Грузии приостановить процесс евроинтеграции и после множества заявлений, дискредитирующих ЕС, премьер-министр Ираклий Кобахидзе и члены его команды совершили целую серию визитов в азиатские страны, обходя Евросоюз стороной. В ходе каждого из них представители «Грузинской мечты» поднимали вопросы инвестиций, развития энергетических потоков, а также модернизации торговых путей.
Разворот на Восток: к чему приведет экономическая стратегия «Грузинской мечты»
Китай
Стремясь компенсировать сокращение западных вложений, власти Грузии активизируют сотрудничество с КНР. По большей части все сводится к транспортным коридорам. В Индии Мака Бочоришвили в очередной раз напомнила о «Срединном коридоре» – ключевом трансграничном маршруте Китая, а также о строящемся под китайским руководством порте Анаклия.
«Я бы не связывала его с геополитикой, это скорее об экономическом сотрудничестве», — уточнила глава МИД.
Но как отмечает один из лидеров партии «Сильная Грузия» Григол Гегелия, призывая не связывать проект Анаклии с политикой, Бочоришвили в очередной раз подтверждает, «что этот режим [«Грузинская мечта»] выполняет российские указания».
«Они перечеркнули роль Грузии и ее национальные интересы, заявив, что крупнейший стратегический проект – глубоководный порт Анаклия – якобы не связан с политикой. На деле же Анаклия – это основа военного, экономического и политического развития Грузии. Этот проект мог бы принести миллиарды инвестиций и доходов, создать десятки тысяч рабочих мест», — заявил Гегелия.
Как, в свою очередь, указывает специалист по транспортным коммуникациям Рауф Агамирзаев, у Китая присутствует интерес к развитию экономических связей на Южном Кавказе, но пока он представляет собой лишь «точечные проекты».
«Есть точечно, но не объемно. Интерес есть, и чем больше будет увеличиваться, скажем, грузопоток в нашем направлении, я думаю, этот интерес тоже будут увеличиваться».
В тоже время, Пекин не представляет собой потенциального инвестора, в котором так нуждается «Мечта». Как отмечает экономист и профессор Кавказского университета Вахтанг Парцвания, даже в России, с которой за годы войны в Украине КНР активно развивала экономические связи, нет ни одного промышленного предприятия.
«Китай практически не инвестирует в производство за границей. Даже в России, где китайские бренды доминируют на авторынке, открылся лишь один автозавод – в Тульской области. В Грузии пока нет ни одного серьезного китайского промышленного предприятия. Поэтому надежды на замещение европейских инвестиций за счет Китая необоснованы. Китайский бизнес заинтересован в транзите и сырьевых поставках, но не в развитии грузинской экономики», — говорит Парцвания.
Индия
В Нью-Дели глава МИД «Грузинской мечты» не только рассказала о развитии отношений с Китаем, но и обсудила подписание соглашения о свободной торговле с Индией – еще одним восточным гигантом.
Заключение такого соглашения может способствовать снижению или отмене пошлин на товары и услуги между странами, увеличению товарооборота и привлечению инвестиций. И здесь главным конкурентом Нью-Дели выступает именно Пекин.
«Если сопоставить Китай и Индию, думаю, Китай в гораздо лучшем положении – он имеет уже конкретные рабочие маршруты», — отмечает Рауф Агамирзаев.
Эксперт напоминает, что в прошлом были другие транспортные проекты, которые планировалось реализовать. Например, IMEC (India-Middle East-Europe Economic Corridor, Экономический коридор Индия-Ближний Восток-Европа), который открывал новый маршрут от Мумбаи до ОАЭ, дальше в Саудовскую Аравию, Иорданию и Израиль с выходом в порт Хайфы.
«Но мы видим, что там ситуация сложная из-за Сектора Газа, и это все усложняет процесс. И они [Индия] на данный момент морскими перевозками только функционируют», — объясняет Агамирзаев.
На данный момент главный транспортный маршрут, соединяющий Грузию с Индией, – коридор «Север-Юг», одна из веток которого проходит через порты Грузии и переправляет индийские товары в Европу. Но транспортные коридоры не представляют собой серьезных экономических вложений в страну.
«Реэкспорт не создает рабочих мест, не развивает производство, не привлекает технологии. В отличие от иностранных инвестиций, он не формирует долгосрочной экономической базы и не создает добавленной стоимости в стране, а лишь обогащает узкий круг бизнесменов и связанных с ними чиновников. Но главное, что каналы реэкспорта могут быть в любой момент пресечены, а принимающие страны – ввести заградительные барьеры для товаров, реэкспортируемых из третьих стран», — отмечает Вахтанг Парцвания.
Поэтому, учитывая действия правящей партии Грузии, открытым остается вопрос, сможет ли страна на продолжительной основе выполнять функцию торгового транзита. Ведь для этого нужны не только колоссальные инвестиции, но и стабильная внешне и внутриполитическая ситуация.
«Не жалеть живота своего»: как грузинские власти проели казенные деньги
