Генпрокуратура РФ утверждает, что в 2024 году забрала у бизнеса активы почти на 2,4 трлн рублей. Какие активы национализируют в России и виден ли конец этой кампании — в материале DW.Генеральная прокуратура РФ в 2024 году изъяла частную собственность почти на 2,4 триллиона рублей, сообщил на прошедшей в середине марта в Москве расширенной коллегии ведомства его глава Игорь Краснов. В частности, отметил Краснов, в прошлом году его подчиненные национализировали пять стратегических предприятий. Генеральный прокурор пообещал президенту РФ Владимиру Путину, присутствовавшему в зале, и дальше бороться с «использованием частных предприятий вопреки государственным интересам».
Таким образом, практика изъятия активов, которую называют то национализацией, то деприватизацией, набрала в России впечатляющий размах. Сумма, заявленная Игорем Красновым, соответствует примерно 6% доходов федерального бюджета, запланированных на 2025 год, и около 18% расходов по статье «Национальная оборона».
Между тем министр финансов Антон Силуанов, непосредственно отвечающий за состояние российского бюджета, заявил 18 марта, что страну ждет «большая приватизация». Эта мера, по словам главы Минфина, должна охватить в том числе активы, получаемые государством по решениям судов — тем самым решениям, которые инициирует Генпрокуратура.
Масштаб деприватизации в России
Генеральный прокурор не уточнил, за какой период его подчиненные конфисковали активы, стоимость которых он оценил в 2,4 трлн рублей. Вероятнее всего, речь идет обо всех случаях деприватизации не только за 2024 год, но и за предшествующие. Год назад Игорь Краснов отчитывался о «возвращении» государству активов стоимостью один триллион рублей.
Согласно исследованию издания The Moscow Times, в 2024 году усилиями Генеральной прокуратуры были национализированы 67 компаний, некоторыми из которых владели одни и те же люди. Столько случаев удалось найти в открытых источниках, но в действительности их могло быть больше. Активы этих компаний, согласно их бухгалтерской отчетности, в совокупности стоят более 500 млрд рублей, а общая годовая выручка превышает 800 миллиардов.
Число дел в 2023 году также измерялось несколькими десятками. А вот до этого они были редкостью. По данным исследования, проведенного изданием «Новая газета Европа» и организацией «Трансперенси Интернешнл — Россия», в 2010-х годах исков о национализации было не более одного в год, в 2020-м и 2021-м гг. — по три в год, в 2022-м — шесть, в 2023-м — минимум 30.
Бюджет пока получает от реализации национализированных активов не слишком много — государство не спешит их распродавать. По словам Антона Силуанова, в 2025 году поступления от приватизации всего государственного имущества, включая, но не ограничиваясь только что национализированным, составят около 100 млрд рублей. Возможно, все еще впереди.
На каких основаниях в России отбирают активы
Процесс перераспределения собственности, которым занята Генпрокуратура, в СМИ нередко называют национализацией. В юридическом смысле это не вполне корректно, отмечает управляющий партнер адвокатского бюро «Павел Хлюстов и партнеры» Павел Хлюстов. Чтобы провести национализацию, государство должно принять специальный закон, определить основания и порядок изъятия имущества, предусмотреть механизм компенсации. Ничего подобного сейчас не происходит.
«Генеральная прокуратура, являющаяся локомотивом «национализации», использует иные юридические механизмы, позволяющие изымать активы у частных лиц, — объясняет юрист. — Арсенал надзорного ведомства отличается разнообразием — от оспаривания сделок приватизации до изъятия имущества в счет налоговой задолженности».
Еще одно популярное основание, которое стало использоваться в последнее время, состоит в том, что изымаемое предприятие объявляется «стратегически значимым», а его владельцы — «иностранными инвесторами». С 2023 года таковыми, согласно российскому законодательству, считаются не только иностранцы, но и россияне, имеющие второе гражданство или даже просто вид на жительство в другой стране.
Часто — видимо, для верности — в одном иске набирается сразу несколько оснований: и нарушения при приватизации, и коррупция, и статус иностранного инвестора.
Кто в РФ теряет активы — и кто находится в зоне риска
«Происходит передел рынка во многих сферах — то есть если есть хоть малейший намек на то, что у компании нет политической «крыши», или если владельцев как-то можно связать с Западом», — говорит в интервью The Moscow Times политолог Илья Гращенков.
Действительно, изымаются предприятия из самых разных отраслей: оборонно-промышленный комплекс и его подрядчики (таких дел было больше в начале процесса), логистика, складская недвижимость, пищевая промышленность, сельское хозяйство, торговля. Среди тех, кто лишился собственности, не так много бизнесменов, которые открыто демонстрировали нелояльность государству. Один из ярких примеров — отъем автодилера «Рольф» у его основателя Сергея Петрова, давно живущего за рубежом и известного своими связями с оппозицией.
Но чаще таких признаков нет. Например, недавно «иностранным инвестором» объявили бывшего многолетнего главу «Роснефти» Сергея Богданчикова. В результате он и его партнер Марк Гарбер лишились долей в нефтегазовых проектах «Сахалин-1» и «Сахалин-2».
Многие владельцы компаний, активы которых были изъяты в 2023 году, как и основатель «Рольфа» Сергей Петров, проживали за границей. Логично было предположить, что это повышает риски. Но и те, кто впоследствии вернулся в страну и даже перерегистрировал активы с иностранных юрлиц на российские, попадают под каток.
Самый громкий такой кейс — происходящая прямо сейчас национализация аэропорта Домодедово. Прокуратура утверждает, что его владелец Дмитрий Каменщик лишь создал «ложную видимость отсутствия иностранного контроля», когда сменил прописку бизнеса с кипрской на российскую, однако продолжил «следовать агрессивной политике западных государств по нанесению стратегического поражения Российской Федерации путем причинения ущерба ее экономике».
Как бизнес реагирует на риск изъятия активов в России
«Существует два пути: либо бизнес адаптируется и просто смирится с этим риском (внезапной национализации. — Ред.), либо нужно создавать специальную правовую базу», — рассуждает адвокат Павел Хлюстов. В числе прочего, говорит он, нужно регламентировать процесс — раз уж он не останавливается.
Ограничить национализацию какими-то рамками пытается Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП), который подготовил специальный законопроект. Он касается только одной категории дел — связанных с приватизацией. Авторы законопроекта предлагают отсчитывать сроки давности по таким делам с момента внесения новых собственников в регистрационные документы или с момента подписания соглашения об их смене. Это важное нововведение, поскольку до сих пор прокуроры часто отсчитывали сроки исковой давности с момента выявления нарушений, что позволяло им оспаривать сделки, заключенные даже в начале 1990-х.
«Впрочем, даже в случае принятия специального закона риски пересмотра сделок приватизации сохраняются, — предупреждает партнер практики разрешения споров компании «Алруд» Магомед Гасанов. — Достаточно найти в деле признаки коррупции — и сроки давности вновь будут неприменимы».
Был бы коммерсант — а статья найдется. Если будет реализовываться этот сценарий, владельцам российских компаний останется следовать рекомендации Владимира Потанина, главы «Норникеля» и одного из богатейших людей России, которую он сформулировал на недавнем съезде РСПП: «Не суетиться под клиентом, а следовать за политической линией, которую наше правительство и президент проводят», то есть быть готовыми ко всему.
