Государственная репрессивная машина больше не щадит российских женщин. Об этом рассказали на правозащитной конференции в Берлине. Репортаж DW.Конференция «Женщины и война: как война против Украины меняет положение женщин в России» прошла в Берлине 25 марта. Ее организовало Немецкое Сахаровское общество. Ученые, журналистки, общественницы обсудили, как методом кнута и пряника российское государство воздействует на женщин — и как сопротивляться системе.
Участие женщин в антивоенных акциях
В российских школах, больницах и других бюджетных учреждениях работают в основном женщины, а значит, даже не участвуя в активизме, именно они оказываются под давлением новой государственной политики, направленной на милитаризацию общества. Об этом на конференции рассказала Мария Василевская, социолог и руководитель исследований правозащитного медиапроекта «ОВД-Инфо». Что касается женщин-активисток, участвующих в антивоенных акциях, то с одной стороны, у них выше, чем у мужчин, шанс избежать судебных репрессий и насилия, потому что на низовом уровне полицейские могут «относиться к ним несерьезно» — особенно в тех случаях, когда женские движения не выдвигают политических требований, а, скорее, просят о гуманности — в пользу сыновей, мужей, общего будущего.
К женщинам, пострадавшим от государственных репрессий, в российском обществе сочувствия также больше, чем к мужчинам. Это, в частности, доказывает кейс Александры Калужских, который всколыхнул общественность. 26-летней москвичке удалось сделать аудиозапись, когда ее избили в московском ОВД после задержания на антивоенной акции.
«Но когда женщина заявляет о том, что больше не хочет быть атрибутом мужчины — «матерью солдата», «женой мобилизованного», а хочет сама быть политическим субъектом, то вся эта символическая культурная защита, что «девочек бить нельзя, потому что это будущие матери», исчезает», — рассказывает Василевская.
За что сегодня в России судят женщин
За последний год в России выросло количество политически мотивированных уголовных дел против женщин, участвующих в антивоенной деятельности — как в абсолютных величинах, так и в процентном отношении к делам против мужчин. Россиянок обвиняют в шпионаже, распространению фейков об армии и ее дискредитации, сотрудничестве с экстремистскими организациями. Встречаются дела об оправдании терроризма и поджогах военкоматов. Например, был случай, когда учительницу из Петербурга привлекли к ответственности за то, что она не предотвратила действия молодого человека, который собирался поджечь военкомат, рассказала Мария Василевская.
«Наша осведомленность о том, как работают женские колонии и что там происходит, гораздо ниже, чем когда дело касается мужских колоний. Есть специфика многих мужских колоний, связанная с тюремными иерархиями, которые, с одной стороны, опасны, а, с другой, могут и поддерживать заключенных во время противостоянии администрации. В женских колониях такого нет. Кроме того, условия содержания в них можно назвать пыточными. Порой они не приспособлены к женской физиологии, например, при беременности. Правозащитники проекта «Женщина. Тюрьма. Общество» рассказывали о случае, как беременная не могла залезть на высокую койку и была вынуждена спать на полу. Кроме того, это общие вагоны при этапировании, низкое качество еды, это маленькие бетонные камеры, отсутствие квалифицированной медицинской помощи», — рассказала Василевская на конференции.
Как помогать женщинам-заключенным в России
В беседе с DW Мария рассказала, что помогать заключенным женщинам лучше через организации, например, «Женский срок», «Женщина. Тюрьма. Общество», «Русь сидящая». Можно писать письма, участвовать в медийных кампаниях, помогать деньгами. В «ОВД-Инфо» работает проект «Весточка», с помощью которого можно бесплатно и просто отправить политически преследуемым письма в колонию. Также можно связываться с группами поддержки этих заключенных и напрямую спрашивать их о том, что им сейчас необходимо. Из-за рубежа можно закупать недоступные вещи, а также говорить о проблемах, которые внутри страны озвучить опасно. Тем, кто находится в России, важно находить единомышленников, с которыми можно объединяться для совместного действия.
«В России сейчас особенно важны так называемые третьи места — независимые книжные, культурные пространства, антикафе и другие места, где продаются книги иноагентов, проходят вечера писем политзаключенным, организуются экологические акции и политические дискуссии. Эти пространства становятся своего рода современным аналогом диссидентских кухонь в СССР, но более открытым», — отметила Василевская.
Общественная нетерпимость в современной России
В России происходят фундаментальные перемены, которые меняют основы существования общества — к такому выводу пришли ученые на сахаровской конференции в Берлине. Новая демографическая политика в РФ, ограничение права на аборт, репрессии против ЛГБТ — только вершина айсберга, уверена научная сотрудница Центра независимых социальных исследований в Берлине и докторантка Центрально-Европейского университета в Вене Александра Талавер. «Россия идет в авангарде консервативного поворота. Мы наблюдаем изменение биополитики, способа контролировать рождение и смерть. Россия стремится решить кризис воспроизводства — демографического кризиса, с которым сталкиваются все капиталистические страны — за счет милитаризации воспроизводства». Одним из способов увеличить число россиян стало присоединение новых территорий, на которых уже зарегистрировано 4,5 миллиона новых российских граждан.
Профессор Катарина Блюм, заведующая кафедрой социологии Института восточноевропейских исследований Свободного университета Берлина рассказала, что провела много времени в России в 90-е годы. Тогда, вспомнила профессор, гомосексуализм не преследовался законом и не порицался обществом. Как же произошел такой кардинальный поворот в демографической политике и отношении к ЛГБТК+ сообществу? Сегодня Россия приняла решение отвернуться от Запада, и ее сегодняшняя гендерная политика — это эффект зеркала, полное переворачивание европейских либеральных ценностей. При этом, по мнению профессора, идеи, которые сегодня пропагандируются в российском официальном поле, не оригинальны, а являются импортом. Такие же нарративы исповедует христианское правое движение в США и даже отчасти в Европе.
Система поощрений для женщин, поддерживающих войну
Александра Талавер рассказала, что новая российская биополитика включает в себя не только запреты и преследование, но и систему поощрений. «Вчера Россия утвердила новую демографическую стратегию до 2036 года. Она включает финансовые поощрения молодым семьям, молодым рожающим женщинам, школьницам и студенткам». Так, для всех женщин с оккупированных территорий будет действовать право на материнский капитал на детей, рожденных начиная с 2007 года.
Кроме того, в стране сейчас более 700 тысяч контрактников, чьи семьи получают привилегии: деньги, социальные льготы, льготная ипотека, места в университетах. «Есть фокус вовлечения семей в военную экономику. Благополучие становится зависимым от нее», — отметила Талавер.
Важно продолжать исследовать Россию
Когда после основной части конференции настало время вопросов зрителей, пожилой немец попросил микрофон. Он рассказал, что посмотрел передачу про войну в Украине, где показывали запись разговора российского солдата с женой. Солдат рассказывал, что убил украинскую семью, а жена говорила ему «Молодец, так с ними и надо». «Я был в шоке от увиденного. Скажите пожалуйста, как возможно, чтобы женщина, мать такое говорила?», — спросил он у ученых.
«Мы не знаем, как это возможно, — ответила ему Александра Талавер, — У нас мало качественных исследований, которые показывают, что происходит в стране. Я бы предложила посмотреть на отчеты Лаборатории публичной социологии, которые включают интервью с женами мобилизованных. В этом исследовании опрошенная группа выглядит очень человечно и критично настроена к войне. Но это особая выборка. Поэтому я призываю поддерживать исследовательские инициативы, которые работают в России. Очень важно дестигматизировать социологов, которые исследуют, что происходит в стране».
