Пока в Саудовской Аравии шли переговоры о прекращении огня, DW побывала на Покровском направлении фронта в Украине — одном из самых тяжелых. Что украинские военные там думают о планах завершения войны? Репортаж DW.Как только на улице темнеет — в стабилизационный пункт 14-й бригады оперативного назначения НГУ «Червона Калина» прибывают первые раненые пехотинцы, с черными от земли лицами и руками. Они — c Покровского направления, которое остается одним из самых трудных на фронте с начала прошлого года.
«Это никак не сказалось на войне», — так врач-травматолог, военнослужащий по имени Иван комментирует переговоры по прекращению огня в войне России против Украины, которые начались 11 марта в Саудовской Аравии. «Мои ожидания — чтобы это поскорее закончилось, — размышляет о перемирии Иван. — Хотя бы один день. Это уже будет хорошо».
На операционном столе — сержант одной из механизированных бригад. Вместе с четырьмя сослуживцами он ехал на боевой машине пехоты, когда она подорвалась на мине. Бойцов удалось эвакуировать только через два часа. Четверо были контужены, а сержант получил тяжелые ранения, его привезли с кровотечением и переломами обеих ног. Пока Иван перевязывает рану и накладывает шины, фельдшеры ободряют бойца, который находится в полуобморочном состоянии и вытирают грязь с его лица. «Сохранили ногу», — вздыхает, в конце концов, с облегчением один из них.
Под утро в стабилизационном пункте тихо, медики дремлют прямо на кушетках. Раненых уже вряд ли привезут. Эвакуация происходит преимущественно ночью — из-за постоянного наблюдения и огня со стороны россиян.
21 сутки на позициях
Тем временем во дворе частного дома собираются пехотинцы 68-й отдельной егерской бригады. «По серяку», перед рассветом, они должны отправиться на позиции и заменить своих сослуживцев. Уже собранные, военные ждут команды, но вскоре получают «отбой». Пехотинцы расходятся по комнатам — досыпать.
Пересменка пехоты часто срывается, объясняет командир взвода по имени Роман. Его предыдущее дежурство длилось 21 сутки. «Оттуда трудно выйти — это первая линия. Плюс нехватка людей», — объясняет военный.
Вернувшись с позиций, он узнал о начале переговоров о прекращении огня. «Знаете, когда там сидишь, то каждый день ждешь, когда уже по рации скажут: «Ребята, перемирие!», — делится Роман. — Но за это время, мне кажется, там происходило еще больше столкновений, чем до этого».
По словам Романа, на Покровском направлении пехотинцы его бригады держат оборону. «Мы стоим на месте. Но и это очень тяжело», — говорит военный. Он считает, что перемирие пока недостижимо. «Я даже не могу это представить», — добавляет Роман.
Нет ожиданий от переговоров и у военного с позывным «Милка», командира взвода 68-й бригады, с которым мы встречаемся в тылу. «Я поверю только одному — когда мои пацаны вернутся с позиций и скажут: «Не стреляли, было спокойно». Я поверю, когда нам скажут: «Пацаны, у вас «зеленка», вытяните 200-х и отдайте родителям, пусть похоронят», — говорит «Милка».
Неопределенность, обусловленная началом переговорного процесса, оказала положительное влияние на мотивацию бойцов, делится своими наблюдениями Роман Городецкий, старший офицер отделения психологической поддержки персонала бригады. «Они видят, что все зависит только от них», — говорит Роман. По его мнению, справедливым окончанием войныбудет возвращение к границам 1991 года. «И привлечение к уголовной ответственности всех военных преступников», — добавляет военный.
Продвижение по всей линии фронта
«По-моему, справедливый мир невозможен», — считает военный с позывным «Гашик», старший расчета FPV-дронов в батальоне беспилотных систем 110-й отдельной механизированной бригады. Экипаж собирается на дежурство на направлении Великой Новоселки — западнее Курахово, которое россияне оккупировали, двигаясь на Покровск.
«Гашик» не видит смысла во временном прекращении огня. «Потому что это однозначно будет подготовкой к следующему удару. К концу перемирия они смогут напасть на нас с большей силой, — объясняет военный. — Я на войне с 2016 года. Я помню, как ездили наблюдатели. Помогло ли это? Вовсе нет».
«Справедливый мир — это очень трудный вопрос для меня как военного, — продолжает «Гашик». — Потому что за все это время было потеряно много территорий, погибли многие люди. Лично для меня остановка войны в любом случае будет несправедливой».
По наблюдениям военного, начало мирных переговоров не повлияло на ситуацию на фронте, где работает его расчет. «Продвижение россиян как было, так и осталось, — пожимает плечами «Гашик». — Стало ли у них больше людей или техники? Нет, не стало. Этого всегда было много. Продвижение идет по всей линии фронта, и мы не исключение. Но пока удается их останавливать».
Штурмы — только в случае потери позиций
Армия РФ снова усилила атаки на Покровском направлении, 28 марта заявили в оперативно-стратегической группировке войск «Хортица». «Ключевые направления наступлений — именно под Покровском. Они пытаются выйти на трассу, соединяющую Покровск с Константиновкой», — рассказал спикер Виктор Трегубов. Он напомнил, что ранее армия РФ пыталась обойти город с запада.
Военнослужащий с позывным «Белый», командир разведывательного взвода 11-го батальона 59-й отдельной штурмовой бригады, воюющей на Покровском направлении, ситуацию на фронте называет «стабильно плохой». Мы говорим с ним во время перерыва в занятиях, которые он проводит для штурмовиков.
«Мы стоим в обороне. В штурмовые действия вовлекаемся только тогда, когда наши позиции потеряны. Там, где не устояла наша пехота. Пытаемся отбить позиции, пока они не подтянули туда резервы», — объясняет командир разведывательного взвода.
Ближний тыл
Ближний тыл, где россияне накапливают пехоту, из своего тесного блиндажа в посадке наблюдают операторы беспилотного летательного аппарата «Лелека», военнослужащие 14-й бригады оперативного назначения НГУ «Червона калина», которая также воюет на Покровском направлении.
«Мы гораздо раньше видим, когда что-то к нам едет, — объясняет оператор беспилотника с позывным «Гуцула». — Выявляем движение техники, места огневых точек артиллерии и личного состава». Аэроразведчики передают информацию ударным дронам и артиллерии, которые и отбивают штурмы. Утром, пока было ясно, операторы смогли разведать место базирования российской пехоты. Однако вскоре небо затянуло облаками, и полеты прекратились.
Пока экипаж «Лелеки» отдыхает, расспрашиваем военных об их ожиданиях от мирных переговоров. «Лично у меня, к сожалению, никаких», — отвечает военнослужащий с позывным «Мирзоян». «Мне хочется, чтобы Европа, Америка и весь мир сошлись на том, что агрессору нельзя давать оккупировать чужие территории и убивать там людей. Потому что это — сигнал для всех людей, подобных Путину, что они могут творить то, что хотят, а потом с ними просто договорятся о какой-то заморозке», — рассуждает военный.
Парню было 15 лет, когда в 2014-м РФ оккупировала его родной город Луганск , его семья была вынуждена искать убежища по всей Украине. Через десять лет он не верит, что сможет вернуться домой. «Мы боремся не столько за территории, сколько за людей», — добавляет «Мирзоян». Пока аэроразведчики надеются только на себя и погоду — чтобы летать и не пропустить очередной штурм россиян.
