Эстонский парламент принял закон, который ограничивает влияние Русской православной церкви на православных в Эстонии и ставит приходы РПЦ в стране перед выбором. Что думают об этом в Эстонии?В парламенте Эстонии (Рийгикогу) в среду, 9 апреля, в третьем чтении был принят законопроект, который должен изменить судьбу приходов, подчиняющихся Русской православной церкви (РПЦ). После того как новый закон вступит в силу, деятельность на территории страны любых религиозных объединений, которые подчиняются или как-то взаимодействуют с руководством, находящимся на территории иностранного государства, признанного угрозой государственной безопасности, общественному порядку или конституционному строю Эстонии, станет невозможна.
Как закон затронет приходы РПЦ?
С недавних пор Эстонская православная церковь (полуавтономная структура Московского патриархата РПЦ) изменила название на Эстонскую православную христианскую церковь (ЭПХЦ). Большинство прихожан ЭХПЦ — русскоязычные жители Эстонии. После принятия закона у иерархии и приходов ЭХПЦ остаются два варианта действий: либо провозгласить автокефалию, то есть стать независимой поместной национальной церковью, либо попроситься в состав Эстонской апостольской православной церкви, входящей в состав Вселенского (Константинопольского) патриархата.
Эстонские власти убеждают верующих, что ни в богослужебную практику, ни во внутреннюю жизнь общины и ее приходов, ни в административные дела вмешиваться не собираются. Они приводят в пример православную церковь Латвии, которая недавно отделилась от РПЦ (хотя ряд аналитиков считает, что это был формальный шаг, а неформальное подчинение Москве осталось). В пример можно также привести и создание экзархата Вселенского патриархата в Литве, где часть православной общины не захотела подчиняться патриарху Кириллу из-за его поддержки Путина и войны.
Какую роль играет РПЦ в Эстонии
Отношение политиков и общества к деятельности РПЦ в Эстонии в первые годы после восстановления независимости было, в целом, неплохим. Этому способствовало то, что во главе РПЦ с 1990 по 2008 год стоял уроженец суверенной Эстонии патриарх Алексий Второй (Ридигер). Он хорошо говорил по-эстонски и умел дипломатично урегулировать все возникающие проблемы. С его смертью и восшествием на московский патриарший престол патриарха Кирилла (Гундяева) ситуация стала меняться.
Имперская риторика нового предстоятеля РПЦ стала восприниматься как враждебная суверенитету и независимости Эстонии. Поддержка РПЦ аннексии Крыма и войны на востоке Украины, а затем и полномасштабного российского вторжения в 2022 году сделали тему статуса приходов РПЦ в Эстонии остро политической. Ситуация интересна также и тем, что православное христианство в Эстонии — фактически доминирующая конфессия. Почти 60 процентов жителей Эстонии — атеисты. Есть очень немного католиков, протестантов (баптистов и других) и мусульман. Протестантизм лютеранского толка — некогда это была главная религиозная деноминация — сегодня исповедуют 8 процентов населения. Православных же (как «московских», так и «константинопольских») — 16 процентов.
Как оценивают позицию патриарха Кирилла и РПЦ
Власти и общественность Эстонии неоднократно просили главу ЭПЦ митрополита Евгения (Решетникова) ясно высказаться о поддержке патриархом Кириллом войны против Украины. Митрополит этого так и не сделал. В 2023 году МВД не продлило ему вид на жительство в Эстонии. Хотя он все еще формально остается главой ЭХПЦ. На месте ему помогает епископ города Тарту Даниил (Леписк). Он гражданин Эстонии. На просьбы дать оценку позиции московского патриарха Кирилла он отвечает: «Патриарх, когда выступает, остается патриархом, но в то же время есть официальная позиция церкви, которая выражается через Синодальные решения, а общая позиция церкви должна быть выражена на уровне Поместного Собора. И такого Собора не было, который принял бы позицию по поводу войны, которая ведется в Украине».
«Это софистика и лицемерие, — сказал в телефонном интервью DW член городского собрания Таллина, протестантский теолог Игорь Грязин. — Одна идея (патриарха) Кирилла о том, что убитые в Украине русские солдаты не ждут второго пришествия Христа, а сразу отправляются в рай — ересь чистой воды, причем с точки зрения любой христианской конфессии».
За взаимодействие правительства с общественными и религиозными объединениями в Эстонии отвечает министр внутренних дел. Нынешний глава МВД Игорь Таро — выпускник факультетов журналистики тартуского и московского университетов. Он много лет был корреспондентом эстонских СМИ в Москве. В телефонной беседе с DW Таро сказал: «Работая в России, я немало общался с представителями Московского патриархата. Они и раньше никогда не скрывали того, что координируют свои действия с МИД и Кремлем. Сегодня это видно всем».
По словам Таро, новый закон, принятый в Эстонии, универсален: «Если у нас будет действовать мусульманская община, которая будет подчиняться имаму, живущему за границей и проповедующему вооруженный джихад, то ей предъявят такие же требования, как сегодня общинам РПЦ. Россия официально признана в Эстонии угрозой национальной безопасности. Обязанность всех общественных организаций и объединений — это учитывать».
Министр рассказал DW, что представители МВД не раз встречались и еще будут встречаться с представителями ЭХПЦ: «Ранее у нас наметилось определенное взаимопонимание, а потом они внезапно дали задний ход. Могу лишь догадываться почему». Речь идет о новом проекте устава церкви. Он укрепляет власть епископов над общинами и крайне осложняет их выход из состава ЭХПЦ. Общинам предлагается утвердить устав в срочном порядке — до 13 апреля. Большинство эстонских комментаторов видят в этом шаге еще одно свидетельство прямого вмешательства Москвы в дела формально автономной ЭХПЦ.
Что в Эстонии думают о новом законе
Законопроект еще до того, как был принят, вызвал бурную дискуссию в Эстонии. Есть те, кто считает его ошибочным. Так, глава фракции Консервативной народной партии Эстонии Мартин Хельме полагает, что новый закон может вызвать брожения среди русскоязычных жителей страны и даже привести к беспорядкам, наподобие тех, что сопровождали перенос мемориала советским солдатам из центра Таллина на военное кладбище в 2007 году.
Вадим Белобровцев, лидер фракции Центристской партии (она считается главным выразителем интересов русскоязычных Эстонии в Рийгикогу) говорит: «Законопроект… противоречит конституции Эстонии, нарушает принцип свободы вероисповедания и ведет к расколу в обществе. Государство не должно вмешиваться в дела церкви».
Теолог Алар Лаатс в статье для портала Delfi высказал мнение, что вопрос о подчинении церкви Московскому патриарху не может считаться чисто административным: «Церковная иерархия (в представлении прихожан РПЦ. — Ред.) подобна готическому своду, на вершине которого находится замковый камень. Уберем этот камень, и свод обрушится. Упраздним патриарха, и церкви больше не будет. Конечно, можно построить новую. Русская Церковь строилась более тысячи лет. Сомневаюсь, что правительство Эстонии сможет создать новую и лучшую».
Этот аргумент часто повторяют и представители ЭХПЦ — мол, выход из юрисдикции Москвы — «грех» и «каноническое преступление». Известный профессор-религиовед Андрей Зубов из университета Брно в Чехии в беседе с DW сказал, что считает вопрос о юрисдикции чисто административным: «Православие исторически стремится к тому, чтобы в каждом государстве была своя поместная церковь. Хотя в Византии, например, существовало сразу несколько патриархатов. Грузинскую церковь после присоединения к Российской Империи насильно сделали частью российской же церкви. После 1918 года грузины восстановили автокефалию явочным порядком, никого не спрашивая. Недавняя история с церковью в Латвии доказывает — ни к какому «нарушению чистоты веры» и тем более «отпадению от православия» такие шаги не ведут».
После голосования в парламенте последнее слово по поводу нового закона — за президентом страны Аларом Карисом, который по конституции утверждает акты, одобренные парламентом.
