Для путинского режима отношения с афганскими талибами, которых в России исключили из списка террористов — возможность позлить Запад и привлечь на свою сторону «глобальный Юг», считает Константин Эггерт.Верховный суд России в четверг, 17 апреля, ожидаемо удовлетворил иск Генпрокуратуры РФ о приостановке запрета деятельности радикального исламистского движения «Талибан» на территории страны. За год до этого с таким предложением к президенту России обратились МИД РФ и Минюст РФ. То, что дело идет к исключению «Талибана» из списка террористических организаций, стало ясно летом прошлого года. Тогда Владимир Путин рассказал журналистам на саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), как активно талибы сотрудничают с Россией в борьбе против «Исламского государства» (ИГ).
В декабре Путин подписал законодательный акт, позволяющий исключить движение «Талибан», которое сейчас правит Афганистаном, из списка террористов. Полуофициальные контакты с талибами Кремль поддерживает давно, так что решение суда в Москве, по сути карманного, — это чистая формальность. Но формальность характерная, иллюстрирующая сегодняшнее мышление российского режима.
Почему Кремль изменил отношение к талибам
Ведь Кремль внес «Талибан» в список террористических организаций в далеком во всех смыслах слова 2003 году. Тогда, после событий 11 сентября 2001 года, Россия морально поддерживала Запад в борьбе с исламистским терроризмом. Путин в то время много говорил об общности интересов с Америкой именно в этой сфере. Кремль, в целом, положительно оценивал свержение режима «талибов» американцами и присутствие международного контингента под руководством НАТО в Афганистане. Участники ток-шоу на российском ТВ хотя и злорадствовали иногда по поводу того, что Запад испытывает те же проблемы, что когда-то испытывал в Афганистане Советский Союз, но, в целом о западном присутствии там отзывались как о полезном для российских интересов.
В 2002 году на саммите Североатлантического альянса под Римом был создан Совет НАТО — Россия, призванный, среди прочего, координировать взаимодействие Москвы и западных союзников в сфере глобальной безопасности. Все это сегодня кажется не очень научной фантастикой.
В глазах Путина спешный, плохо спланированный и продуманный уход Соединенных Штатов из Афганистана летом 2021 года, стал одним из подтверждений ослабления глобального влияния и возможностей Америки. Я склонен согласиться с теми аналитиками, которые считают: именно под впечатлением этой слабости Вашингтона российский диктатор принял окончательное решение о полномасштабном вторжении в Украину. Талибы в глазах Кремля — победители Америки, «сильные парни», достойные определенного уважения.
Формально Москва, как и большинство государств мира, не признала талибов законной властью. Но фактически это так. В Кабуле работает российское посольство, а Москва аккредитует для работы в России афганских дипломатов. Представители Кремля регулярно встречаются с эмиссарами талибов и обсуждают потенциальное сотрудничество. В последнее время кабульский режим настойчиво просит Россию заняться ремонтом построенных еще Советским Союзом дорог и туннелей. Если Путин ответит положительно, то это станет еще одним шагом к идущей не первый год фактической нормализации отношений.
Зачем Путину «Талибан»?
После позорного для Москвы краха режима Башара Асада в Сирии Путину особо важно сохранить на Ближнем и Среднем Востоке образ все еще влиятельного игрока с возможностями. Единственным региональным союзником Кремля теперь остался шиитский Иран. У Тегерана с радикальными суннитами-талибами отношения очень напряженные. Присутствие в Кабуле для Путина — один из инструментов влияния на иранцев. Хотя, чтобы не раздражать иранских «друзей», Кремль едва ли скоро пойдет на официальное дипломатическое признание талибского «эмирата».
То, как в Афганистане обстоят дела с общественной жизнью, торговлей наркотиками или, скажем, правами женщин, Москву не волнует. Более того, находится вполне в русле российских трендов — ориентации на «режим сильной руки» и окончательно превращенные в карикатуру «традиционные ценности». В прошлом году сам Путин дал высокую оценку талибам, которые, по его словам, стремятся к тому, чтобы в Афганистане «все было стабильно, спокойно и подчинено определенным правилам». Каким именно — публичные казни и порки, бесправие женщин — Кремлю неважно. Нарочито неконкретное упоминание «определенного порядка» — классическая иллюстрация скрытого колониального пренебрежения к «диким людям». Члены российской правящей верхушки, считающие себя «настоящими европейцами», относят к «дикарям» не только афганцев, но и большинство жителей стран «глобального Юга» — тех самых, чьей благосклонности они одновременно активно добиваются на фоне агрессии в Украине и противостояния с Западом.
Наращивание взаимодействия с талибами — одна из возможностей продемонстрировать: путинская Россия готова принимать самые гнусные режимы «глобального Юга» такими, какие они есть, лишь бы они «дружили» с ней.
Автор: Константин Эггерт — российский журналист, автор еженедельной колонки на DW и интервью-проекта DW «вТРЕНДde». Константин Эггерт в Facebook: Константин Эггерт, в Telegram: @KonstantinEggert, в микроблоге X:@kvoneggert.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
