Второй полуфинал конкурса в Базеле напомнил о прошлых традициях «Евровидения»: трюках с переодеванием и соседском голосовании. Кому они помогли, а кому нет, — в репортаже DW.Второй полуфинал конкурса «Евровидение-2025», который прошел в четверг, 15 мая, в швейцарском Базеле, позволил организаторам спокойно выдохнуть: обошлось без инцидентов. Единичные палестинские флаги были видны в зале, но это не противоречило новым правилам конкурса.
В отличие от генеральной репетиции второго полуфинала «Евровидения», никто из зрителей, находящихся в зале, не пытался сорвать во время трансляции в прямом эфире выступление певицы из Израиля Юваль Рафаэль. Протесты как пропалестинских активистов, так и в поддержку Израиля в городе были немногочисленными. Поэтому журналисты, освещающие конкурс, могли сосредоточиться на музыкальных итогах второго отборочного тура.
Фавориты второго полуфинала «Евровидения»
Так, основные претенденты на места в первой десятке уверенно вышли в финал конкурса. Прежде всего это 24-летний представитель Австрии Йоханнес Питч, выступающий под псевдонимом JJ. Сын австрийца и филиппинки является обладателем контртенора — редкого и самого высокого из мужских оперных голосов. Неудивительно, что на сцене в Базеле он исполнил поп-арию «Wasted love», пусть и с неожиданным переходом техно. Букмекеры прочат JJ — с большим отставанием, но все-таки — второе место после главного фаворита на победу в «Евровидении-2025», финского трио KAJ, выступающего за Швецию.
Мало кто в Базеле сомневается в высоком месте соотечественницы парней из KAJ Эрики Викман. Статная блондинка в черном кожаном боди и ботфортах без стеснения исполнила брутальный шлягер с названием на немецком языке «Ich komme», оповещающем о наступающем оргазме.
Не менее сексуализированным был и красочный, что касается оформления, номер «Serving» Мирианы Конте из Мальты. И если ее недвусмысленные намеки под современные ритмы в стиле R&B могут кому-то показаться вульгарными, то в таком случае выступления и Мирианы Конте, и Эрики Викман стоит рассмотреть как своего рода арт-объект, перформанс о самовыражении, причем не только сексуальном.
Безупречные вокальные данные, драматичные баллады и умело дозированный пафос в выступлениях израильтянки Юваль Рафаэль c «New day will rise» и гречанки Клавдии Пападопулу (Klavdia) c «Asteromata» обеспечили им выход в финал. А вот в том, кто, помимо пяти перечисленных исполнителей, еще раз выступит на сцене «Евровидения», согласия у журналистов, аккредитованных на конкурсе, не было.
Успех аутсайдеров «Евровидения»
Немногие из них прогнозировали успех представителей Дании, Латвии и Литвы. И вокал, и танцевальный электро-трек «Hallucination» датчанки Sissal не были убедительными. А вот композиции латвийского девичьего секстета Tautumeitas и литовской группы Katarsis вполне заслуживают выхода в финал. Сомнения вызывали лишь монотонность депрессивной композиции литовцев в жанре экспериментального рока «Tavo akys» и смелый микс сферического припева с куплетами в жанре латышского эпоса в «Bur man laimi».
Возможно, помимо юного возраста участников обеих групп, на руку им сыграл фактор, о котором уже начали подзабывать на «Евровидении». В финал конкурса вышли все четыре страны Балтийского моря, представленные во втором отборочном туре конкурса. Еще недавно этот результат объясняли «соседским голосованием».
Надежды Армении и Люксембурга
Атлетичность и эффектная постановка «Survivor» («Выживший»), во время которой Parg из Армении чуть ли не половину выступления пробегал по беговой дорожке, помогли ему без потерь пережить и второй полуфинал. В финале «Евровидения» вновь прозвучит электро-рок, сдобренный рэпом в его исполнении.
Ну, а в Люксембурге праздновали выход в финал Лоры Торн с танцевальной поп-композицией «La poupee monte la son». Это небольшое государство в центре Европы было в числе стран-участниц первого «Евровидения», его представители пять раз побеждали в конкурсе, но в 1993 году из-за финансовых трудностей оно взяло тридцатилетний перерыв. Тем важнее для Люксембурга было закрепить успех прошлого года, вновь оказавшись в финале.
Костюмы с секретом
Лора Торн поет на французском языке. В финале мы услышим французский еще в трех песнях. Так, может быть, пора уже вернуть и прежнее название конкурса » Grand Prix Eurovision de la Chancon»? Это вряд ли произойдет. Но что случилось во втором полуфинале, так это повальное пристрастие к костюмам-трансформерам: чуть ли не половина участников этого тура или меняла цвет одежды, или освобождалась от некоторых его деталей либо целиком, когда под платьем вдруг оказывался, например, брючный костюм.
Но этот старый трюк не помог ни австралийцу Go-Jo, ни грузинке Мариам Шенгелии, ни Нине Жижич из Черногории, ни выступившему за Чехию словаку Adonxs. Проникновенное исполнение «Мila» — типичной балканской баллады, без которой немыслимо ни одно «Евровидение», — не спасло Стефана Здравковича из Сербии, выступающего под псевдонимом Princ. Зрительских голосов не хватило для выхода в финал и танцевальному некрологу «Laika party», посвященному первой собаке, запущенной и погибшей в космосе. Его пропела и станцевала Emmy, выступившая за Ирландию.
Что ждать от финала «Евровидения»?
В финале «Евровидения», который состоится 17 мая, на сцене нас ждет меньше костюмов с секретами, но чего не избежать и на что надеются некоторые участники, так это на соседское голосование. В их числе — австрийский дуэт Abor & Tynnа, выступающий в Базеле от Германии. В соседском голосовании трудно будет упрекнуть и финнов, когда они дадут 12 баллов — самую высокую оценку на конкурсе — Швеции. Ведь за эту страну выступает финское трио КAJ. Или все дело в качестве песни?
