Испанская прокуратура начала расследовать преступления в нацистских лагерях, жертвами которых в годы Второй мировой войны стали испанцы. Большинство были беженцами после гражданской войны. Подробности — у DW.Отдел прав человека и демократической памяти Генеральной прокуратуры Испании впервые открыл делопроизводство «в связи с тяжкими преступлениями — убийствами, похищениями и незаконным удержанием людей» — совершенными в годы Второй мировой войны в отношении испанцев, депортированных в нацистские концлагеря. В заявлении для прессы отмечается, что «хотя ни виновников этих преступлений, ни их жертв уже нет в живых, действия прокуратуры мотивированы законом, призванным гарантировать право граждан знать правду о грубых нарушениях прав человека, которые не подлежат забвению».
Судьба испанских беженцев после гражданской войны
Весной 1939 года после окончания трехлетней гражданской войны в Испании французскую границу пересекли полмиллиона испанцев — гражданских беженцев и бойцов потерпевшего поражение левого Народного фронта. В течение последующих месяцев большинство беженцев вернулось на родину. Во Франции осталось порядка 140 тысяч — в основном бывших деятелей Народного фронта и военных. Вернуться они не могли из-за опасения репрессий со стороны победителей — сторонников генерала Франсиско Франко.
С началом Второй мировой войны многие испанцы были мобилизованы во французскую армию, другие оказались на принудительных работах. Первыми обитателями нацистских концлагерей из числа испанцев стали военнопленные разгромленной французской армии. За ними последовали «политически неблагонадежные лица», в том числе занимавшиеся деятельностью, связанной с сопротивлением нацистам.
Сколько испанцев попали в концлагеря
Всего в концлагеря — в основном в Маутхаузен в Австрии — попал 9161 испанец. Погибли из-за непосильного труда, истощения, болезней или были казнены 5166 человек. Выжило 3539. Судьба 456 не известна. После освобождения выжившие из-за неприятия франкизма предпочли жить во Франции или отправиться в Латинскую Америку. В Испанию вернулись лишь 69 узников.
Что касается союзного с нацистами франкистского режима, то он, по оценке историков, в деле с заключенными «проявил равнодушие». И это при том, что немецкая сторона не раз передавала испанцам списки лиц, находящихся в концлагерях, на предмет их репатриации. Мадрид всякий раз отмалчивался. А тогдашний министр иностранных дел Рамон Серрано Суньер даже заявил, находясь с визитом в Берлине, что уехавших из Испании «красных» не следует считать испанскими гражданами.
«Дед почти никогда не рассказывал о пережитом»
В мадридском районе Карабанчель корреспондент DW встретился с 75-летней Габриэлой Вильясантос, внучкой бывшего батальонного комиссара армии Народного фронта Хуана Мартинеса. По ее словам, дед был арестован гестапо во Франции в 1942 году как «неблагонадежный» — ему припомнили его должность в армии. Так он оказался в Маутхаузене, где работал по 12 часов в каменоломне, а после освобождения лагеря американцами в мае 1945 года на родину не вернулся.
«Когда в 1950-60-ых годах мы с мамой приезжали к деду в гости в Париж, — продолжила Габриэла, — он дарил мне игрушки и, явно не желая нас огорчать, почти никогда не рассказывал о пережитом». Смеясь, лишь как-то упомянул, что в лагере превратился в «ходячий скелет». О том, что дед «был настоящим героем, рискуя жизнью, работал в лагере в подпольном антифашистском комитете и спас от смерти многих узников, мы узнали лишь от его друзей», — рассказывает она.
Рассказом Хуана, хорошо запомнившимся его внучке, стала история встречи двух испанцев со своими женами. Оказывается в марте 1945 года в Маутхаузен из лагеря в Равенсбрюке пришел состав с заключенными женщинами. Хуан в сопровождении товарищей отправился поглядеть на вновь прибывших. И когда заключенные подошли к женщинам, то двое из них — Жозеп и Хоакин — буквально остолбенели от неожиданности: среди узниц были их жены, осужденные за участие во французском сопротивлении.
Супруги не виделись в течение нескольких лет, пережили смерть друзей, унижения, побои, каторжный труд и голод. Они имели все основания полагать, что больше никогда не встретят друг друга. Ну а тогда — в марте 1945-го — их объятиям не было конца. Испанцы окружили пары — чтобы уберечь от глаз охраны, категорически запрещавшей подобные сцены. Вскоре эти супруги, как и другие узники Маутхаузена, обрели свободу.
Восстановить память о погибших
Более печальную историю поведал DW 27-летний житель Мадрида Мигель Сентено. Трагедия коснулась и его семьи. Считалось, то младший брат прадеда, которого также звали Мигель, пропал без вести в конце гражданской войны. Родственники долго пытались найти его, верили, что он жив, наводили справки, опрашивали его однополчан. Безрезультатно. И лишь лет 15 назад выяснилось, что Мигель окончил свой жизненный путь в Маутхаузене, не дожив несколько месяцев до освобождения.
Эту последнюю историю прокомментировал по просьбе DW профессор Мадридского университета политолог Эмилиано Прадо. Он считает ее «весьма показательной». Дело в том, что в Испании в силу исторических обстоятельств — почти 40-летней диктатуры — «судьба многих жертв трагических событий 1930-40-ых годов оставалась и остается невыясненной». То есть сегодняшнее демократическое государство «в долгу перед людьми, чьи отцы, деды и прадеды оказались жертвами произвола».
Так что решение прокуратуры — «своевременное, поскольку направлено на восстановление исторической памяти, справедливости по отношению к жертвам и на публичное осуждение преступлений против человечности». «Это необходимо для нынешнего и будущего поколений, для недопущения повторения трагедий прошлого, для увековечения памяти мучеников и героев», — резюмировал эксперт.
