Цены на нефть пошли вверх — доходы России возрастут. Это всего лишь одно из последствий ударов,нанесенных Израилем по Ирану. Другим последствием будет неизбежное снижение внимания мира к российской агрессии против Украины. И то, и другое — хорошие новости для путинского режима.
Хватит ли Путину ракет для помощи Ирану?
Ожидаемо, и МИД России, и путинский пресс-секретарь Песков официально осудили атаку. Но даже если в ближайшие дни посла РФ вызовут в МИД Израиля и выразят протест по поводу заявлений Москвы, это серьезно не повлияет на отношения российского режима с правительством Биньямина Нетаньяху. Израильский премьер, например, заинтересован в сохранении российских военных баз в Сирии. Он считает, что это будет сдерживать там влияние Турции, которая ведет своего рода холодную региональную войну против Израиля.
В свою очередь, иранцы прекрасно понимают: несмотря на все заверения российского начальства в дружбе и союзничестве, реально помочь иранскому режиму оно может немногим. Если у иранского режима появится такая потребность, то Путин согласится принять на российской территории крупных иранских ученых и, возможно, там же спрятать какие-то особо ценные материалы и оборудование. Разумеется, Москва проголосует в ООН за резолюции, осуждающие Израиль. Не исключено, что Кремль прикажет российским предприятиям, производящим дроны, помочь иранским «коллегам» в восстановлении производства, причем не исключено, что не бесплатно. Впрочем, за десятилетия развития ядерной программы плюс модернизации армии и Корпуса стражей исламской революции, иранцы накопили большой инженерный и технический опыт. Прошли времена, когда представители российского ВПК смотрели на иранцев сверху вниз. Напомню, что это Россия закупила у Ирана лицензию на производство дронов «Шахед», а не наоборот.
Тегеран, разумеется, может захотеть купить у России ракетные комплексы, как ПВО, так и «земля-земля». Но если первые Кремль продаст (разумеется, при условии, что их будет хватать российской армии), то с ракетами, которые Иран мог бы использовать для ударов по израильским целям, ситуация иная. Одно дело помогать укреплению обороны союзника, но совсем другое — способствовать «операции возмездия», обещанной аятоллой Али Хаменеи в ответ на израильские рейды. Пойти на такое содействие Тегерану — значит вызывать гнев не только Израиля, но и Соединенных Штатов. Полагаю, что если такая просьба поступит, то Путину придется крепко задуматься, идти ли ей навстречу. А может быть, и думать не станет, а просто ответит — мол, рады бы, да самим не хватает для обстрелов Украины.
Кремль теряет влияние
Прошлогодний крах режима семьи Асадов в Сирии мощно ударил по интересам иранского и российского режимов. Фактическое изгнание из Сирии важнейшего иранского клиента — ливанского шиитского движения «Хезболлах» — плюс массированные удары Израиля по позициям «Хезболлах» в самом Ливане сильно ослабили влияние Ирана в ближневосточном регионе. Изменения в Сирии лишили Россию и Иран важнейшего общего интереса и базы для сотрудничества.
На первый взгляд, у режимов в Москве и в Тегеране много общего. Оба ненавидят Запад, и особенно США. Для обоих главнейший интерес — выживание и, учитывая возраст лидеров, самовоспроизведение. Оба делают ставку на внешнего врага как на главный повод для репрессий вкупе с патриотической мобилизацией. Однако, это черты типичны.
Различия важнее. Для российской диктатуры главная цель — победить Украину, посадить в Киеве послушный режим и уничтожить НАТО, расколов организацию изнутри. Особенно сейчас, когда администрация Дональда Трампа дает так много поводов сомневаться в ее приверженности трансатлантическому партнерству и солидарности. Безоглядная поддержка Ирана такой игре Кремля может повредить. Вдобавок ресурсов и свою войну продолжать, и иранцам помогать вести свою может попросту не хватить. Если добавить к этому массированный урон, нанесенный иранской военной, энергетической и транспортной инфраструктуре израильскими ударами, то Иран сегодня выглядит довольно слабо, зато объемы необходимой ему помощи, наоборот, вызывают шок. Думаю, в Тегеране едва ли ждут ее от России.
Отношение иранцев к России, несмотря ни на что, было и остается настороженным. Сказывается недобрая историческая память, как об активном вмешательстве императорской России в иранские дела, так и о совместной советско-британской оккупации страны в годы Второй мировой. Разумеется, это не главное в реальной политике, но у иранского общества — долгая память.
После (почти) полного поражения в Сирии Россия вновь стала тем, чем была до начала интервенции в страну в 2015 году — второстепенной по степени влияния на ближневосточные дела страной. После израильских бомбардировок иранские союзники Путина могут скоро оказаться в таком же положении.
Автор: Константин Эггерт — российский журналист, автор еженедельной колонки на DW и интервью-проекта DW «вТРЕНДde». Константин Эггерт — в Facebook, в Telegram.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
