18 июня 2020 года был арестован Виктор Бабарико. Есть ли сейчас информация о политзаключенном? Почему Лукашенко до сих пор его не освобождает? DW поговорила с символическим крестным Виктора Пятрасом Ауштрявичюсом.Экс-глава Белгазпромбанка Виктор Бабарико был одним из основных соперников Александра Лукашенко в начале президентской кампании 2020 года, однако принять участие в выборах в качестве кандидата на пост главы государства Бабарико не смог — 18 июня 2020 года его вместе с сыном Эдуардом арестовали, обвинив в получении взятки в особо крупном размере и легализации средств, полученных преступным путем. Виктора Бабарико приговорили к 14 годам колонии, Эдуарда Бабарико — к восьми, а позже еще дополнительным двум годам.
DW поговорила с символическим крестным Виктора, евродепутатом и постоянным докладчиком Европарламента по Беларуси Пятрасом Ауштрявичюсом о том, что может быть сделано для освобождения политзаключенных Беларуси.
«У диктатора Лукашенко очень долгая и злая память»
Deutsche Welle: Виктор Бабарико уже пять лет находится за решеткой. С тех пор в Беларуси уже прошла новая президентская кампания, которой Лукашенко пытался продемонстрировать, что контролирует ситуацию в стране. Почему Лукашенко до сих пор не отпускает Виктора Бабарико?
Пятрас Ауштрявичюс: У диктатора Лукашенко очень долгая и злая память. Он знает своих оппонентов и поэтому их избегает. Он не хочет никакого, даже символического препятствия на своем политическом пути. Он привык к политическому комфорту, когда у него есть полный контроль за политическим рынком. И он будет любыми способами избегать освобождения тех лидеров оппозиции, которые бросают ему определенные вызовы. Это и Виктор Бабарико, и Николай Статкевич, и Павел Северинец — то есть зрелые, сильные личности, которые имеют способность вести людей за собой, чьи слова могли бы изменить мнение многих тысяч белорусов. Поэтому так уж сложилось, что судьба Виктора Бабарико стала зависимой от его личности, то есть от его возможности влиять на политический процесс. И здесь Лукашенко не идет на компромиссы, к сожалению.
— Есть ли у вас, как у символического крестного Бабарико, какая-либо новая информация о нем?
— Посылая ему письма, я понимаю, что это письма в одну сторону. Виктор Бабарико не имеет возможности отвечать, переписываться. И это показывает грустную и печальную картину: как бы неприятно было это признавать, но так сложилось, что Лукашенко держит своих политических заключенных в ужасных условиях. Не только физически, но морально и психологически.
Мы можем представить, что значит провести пять лет за решеткой, когда против тебя применяются всевозможные, самые грязные действия, а ты даже не можешь никому об этом рассказать. В этом и проявляется все зверство системы, созданной Лукашенко и его придворными.
И это все направлено против людей, против свободного выбора белорусов, потому что я уверен, что выбор был бы сделан совсем по-другому. И народ в своих национальных дискуссиях говорил бы не о картошке, а о тех делах, которые всем важны, которые должны решаться на национальном уровне — о свободе, будущем страны, о приоритетах развития общества, возможностях людей и так далее.
— Вы уже упомянули, что пишете письма Виктору Бабарико. А в чем еще заключается ваша функция как его символического крестного?
— Одна из моих основных задач — постоянно напоминать о нем. И поэтому во всех наших основных резолюциях или других политических документах, которые мы принимаем в Европарламенте, я всегда стараюсь напомнить и о Викторе Бабарико как об одном из лидеров, который, кстати, был арестован еще до всех событий.
Да, многих выпустили, многих обменяли и так далее, но вот основные (политзаключенные. — Ред.), которые бросили тогда вызов Александру Лукашенко, остаются в застенках. Поэтому моральный и политический долг тех, кто присматривает за политическими заключенными — напоминать о них и стараться, чтобы не было никаких компромиссов, сделанных за счет жизни и условий заключения этих людей. И я буду это делать до тех пор, пока Виктор Бабарико не увидит свободу.
«Это пытка — держать людей в инкоммуникадо»
— В январе 2025 года Виктора Бабарико показали на видео — на тот момент связи с ним не было более полутора лет. Как вы отреагировали на эти кадры?
— Мы не имеем каких-то пустых иллюзий, что Лукашенко будет реагировать на каждое наше заявление, хотя мы их делаем много и постоянно поддерживаем этот вопрос на повестке дня.
Я бы сказал, что это просто такая морально-психологическая пытка — держать людей в инкоммуникадо. И это пытка не только для них, но и для их семьи, близких людей заключенных. Как я знаю, Статкевич уже более 800 дней в инкоммуникадо, что само по себе огромное испытание для близких. Даже один день трудно объяснить, это не забудешь, а люди живут в таких условиях. Мы знаем, с кем мы имеем дело — с очень жесткой диктатурой, и я говорю об этом открыто.
— А есть ли сейчас какая-то коммуникация между Евросоюзом и режимом Александра Лукашенко по поводу освобождения политзаключенных? И вообще, что может сделать Евросоюз для их освобождения?
— Это очень серьезный политический вопрос. Я слышал о некоторых предложениях, даже со стороны оппозиции, сделать компромисс в обмен на снятие санкций. Но когда сам диктатор остается на своем месте, то одних заключенных заменят другие. Я не думаю, что это сработает. Мы можем воздействовать только жестким натиском на систему Лукашенко, уменьшая его экономические, финансовые возможности и так далее.
Я не из тех, кто пошел бы на такую сделку за счет людей, это как торговля рабами. Но конечно, мы должны делать все возможное, чтобы это напряжение и натиск на официальный Минск только возрастали.
— То есть если режим Александра Лукашенко предложит сделку — освобождение Виктора Бабарико и других известных политзаключенных в обмен, например, на разрешение транзита калия через Литву, то вы бы не поддержали ее?
— Лично я — нет. Потому что я думаю, что играть судьбами людей и продавать рабов, политических рабов, — это аморально.
