Репрессии в книжной индустрии меняют ассортимент в российских магазинах. DW выясняла, что происходит в этой сфере и зачем властям РФ там полный контроль.В этом году книжный рынок России сотрясли несколько событий. Впервые на скамье подсудимых оказались сотрудники одного из крупнейших издательств в России — «Эксмо», а также входящих в него Popcorn Books и Individuum. Под домашний арест отправили одного из руководителей издательств Дмитрия Протопопова, директора по продажам Павла Иванова и отвечавшего за склад и распространение литературы Артема Вахляева. Они проходят подозреваемыми по уголовной статье об организации деятельности экстремистской организации.
Поводом для уголовного преследования стала книга «Лето в пионерском галстуке», выпущенная в 2021 году и повествующая о романтических отношениях двух юношей, пионера и вожатого, в советском летнем лагере. Книга пользовалась широкой популярностью и стала бестселлером в России. Изначально инициатором преследования был на тот момент депутат Госдумы Александр Хинштейн. В своем Telegram-канале он обвинил издателей в демонстративном вызове государству: «Не только продолжило продажу таких книг (издательство Popcorn Books. — Ред.), но и демонстративно стало украшать их обложки цитатами из 29 статьи Конституции, гарантирующей свободу слова и запрет цензуры», — написал он.
Российские издатели чистят полки: опасения из-за законов о «гей-пропаганде»
Издатели и владельцы книжных магазинов в России все чаще сами прибегают к самоцензуре. Они убирают «рискованную литературу» с полок, которая может быть истолкована проверяющими органами как нарушающая законодательство. «Мы стремимся не рисковать», — говорит в разговоре с DW владелица одного из российских издательств Мария (имя изменено). По ее словам, в профессиональной среде существует неофициальный список книг, которых следует избегать. «Мы делимся этим списком друг с другом. Но однажды на одну из наших книг, которой не было в перечне, пожаловались — кто-то написал донос», — рассказывает она.
В ответ на запрос проверяющих издательство указало, что «книга не нарушает закон, в ней нет упоминаний ЛГБТ, все персонажи — гетеросексуальны, что очевидно из текста». Однако, как говорит Мария, вскоре стало известно о подготовке так называемой «контрольной закупки» — распространенной в России практике, при которой контрольное ведомство целенаправленно приобретает издание, чтобы зафиксировать продажу и использовать этот факт как основание для последующих санкций. «Меня предупредили коллеги, через несколько рук. Мы вместе с книжным магазином оперативно убрали эту книгу из продажи», — говорит она.
Собеседница DW из числа владельцев книжных магазинов, пожелавшая остаться анонимной, отмечает рост правовых рисков: «Я все чаще консультируюсь с юристом перед тем, как что-то ставить на полки». По ее словам, из ассортимента уже убраны книги, в которых упоминаются ЛГБТ, критикуется советская история (например, есть сравнение СССР с нацистской Германией, что считается уголовным преступлением в России) или появляется тема наркотиков. С 1 сентября 2025 года в России вступает в силу закон, запрещающий «пропаганду наркотиков» в литературе. «Силовики теперь ищут в книгах даже упоминания «Черного креста» — организации, признанной в РФ нежелательной. Видимо, это удобная мишень — небольшая, никому не известная, но за нее можно получить «звездочку», — предполагает собеседница DW.
Как отмечает Мария, главная проблема — правовая неопределенность: «Никто не знает, как будет работать тот или иной новый закон. Правил его применения просто нет». В результате под подозрение может попасть практически что угодно — например, если в детской книге есть слово «жопа», то она должна быть промаркирована 18+, так как содержит нецензурные слова.
Книгоиздание перейдет в ведомство Минкульта
С осени 2025 года контроль над сферой книгоиздания в России может усилиться — она перейдет в ведение министерства культуры. Об этом в беседе с DW рассказал исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей Владимир Харитонов. «Министерство культуры — структура идеологическая. Если книги уйдут туда, контроль усилится», — предупреждает он. Издательница Мария считает, что власти стремятся к полному контролю над отраслью, включая возможное введение лицензирования. Сейчас заниматься книгоизданием может любой. «Если Минкульт получит контроль, возможен ввод лицензирования. А это уже инструмент давления: провинился — у тебя забрали лицензию», — поясняет она.
Элементы новой модели контроля появились в России еще в прошлом году — тогда был создан экспертный совет по книгам. Его задача — оценивать, соответствуют ли публикации действующим законам, и рекомендовать их изъятие в случае нарушений. По словам Харитонова, в отличие от советской цензуры, где каждое издание проходило предварительное одобрение, нынешняя система устроена иначе. «Как таковых цензоров нет, как и официальных списков запрещенных книг. Ответственность несет не цензор, который допустил публикацию, а сам издатель, — поясняет он. — Система построена на страхе и самоцензуре. Она не работает быстро, но разгоняется».
Практика самоцензуры в российской книжной сфере стала заметна еще в 2022 году. Тогда книжные магазины и библиотеки начали оборачивать издания в непрозрачную упаковку с пометками «иноагент» или «18+», ограничивая доступ к ним. Подобные меры применяются не только к авторам, внесенным в реестр «иностранных агентов», но и к тем, кто открыто критикует российские власти. Так, во Владивостоке были заклеены книги писателя Алексея Поляринова и журналиста Леонида Парфенова, несмотря на то, что они не имели официального статуса иноагентов. В том же году в московских библиотеках прекратили выдачу более сотни книг. В список, который в СМИ назвали «запретным», попали произведения Майкла Каннингема, Оксаны Васякиной, Джона Бойна, Харуки Мураками и Стивена Фрая. «Под запрет попали даже учебники по сексологии», — рассказал журналист и писатель Сергей Лебеденко, обнародовавший список. По его словам, часть изданий предписано не просто изъять, но и уничтожить — сдать в макулатуру или сжечь.
Зачем российским властям книжный рынок?
Книжная индустрия в России остается относительно небольшой сферой с годовым оборотом чуть более миллиарда евро, отмечает Владимир Харитонов, исполнительный директор Ассоциации интернет-издателей. Несмотря на скромный коммерческий вес, книгоиздание долгое время сохраняло определенную степень свободы. Однако теперь власти решили установить «нужный порядок», аналогичный тому, который был введен на телевидении. «У нынешнего режима нет подлинной консервативной повестки — это скорее радикальный, реформистский курс с элементами агрессии в отношении тем, которые власть считает «неправильными», — будь то ЛГБТ или иные формы инаковости», — объясняет Харитонов.
Издательница Мария (имя изменено) считает, что репрессии в книжной сфере связаны с исторической ролью книги как символа в российском обществе. «Представители власти в России — выходцы из СССР, где книга играла ключевую роль в культуре «самой читающей страны». Сейчас Россия уже не самая читающая, но книги по-прежнему остаются мощным каналом передачи идей. Просто у властей наконец дошли руки до этой сферы», — отмечает она. Репрессии, по мнению владелицы одного из книжных магазинов, направлены против культурного и образованного слоя граждан. «Это парадоксально: с одной стороны, тебе говорят, что ты ничтожен и незначителен. А с другой — приходят именно за тобой, когда начинается цензура и репрессии. Ну что ж, таков наш путь», — иронично резюмирует она.
