В Берлине представили дневник Павла Кушнира, музыканта и солиста биробиджанской филармонии, который скончался после сухой голодовки в СИЗО в 2024 году.»Биробиджанский дневник» (издательство «Медузы») — это хроника нескольких месяцев жизни после объявления мобилизации, книга-прощание, манифест одиночного сопротивления и безысходности.
Павел Кушнир вел дневник с сентября по декабрь 2022 года в Биробиджане, где оказался в изоляции и одиночестве, и где начал свой путь отчаянного сопротивления. Он записывал переживания каждого дня в тетрадь, которую потом переслал в Берлин своей подруге, пианистке Ольге Шкрыгуновой. 27 июля 2024 года он погиб в биробиджанском СИЗО после голодовки и насильственного кормления. Родные отказались от экспертизы, похороны прошли без огласки. Но его голос остался в дневнике.
Формы протеста Павла Кушнира
Выпускник Московской консерватории, Кушнир оказался в провинциальном Биробиджане не случайно. Его подруга Ольга Шкрыгунова рассказывает, что Павел был неудобен для окружающих из-за принципиальности, мало совместимой с реальной жизнью. «Он просто делал всё по совести, до конца. На экзаменах в аспирантуру Московской консерватории он должен был играть «Фантазию» Шумана, она идет 45 минут. Его попросили сыграть только конец произведения. Он отказался: «Это изменит мою концепцию». Но для комиссии в Москве это была просто выходка зазнайки. И он не поступил».
«Вчера объявили мобилизацию», — первая запись в дневнике, датированная 22 сентября 2022 года. Кушнир уверен, что вот-вот начнется восстание, что люди выйдут на улицы протестовать. Его коллег по биробиджанской филармонии забирают в военкомат прямо по пути с работы. Он ходит по городу с маркером и пишет на столбах: «Долой войну», «Долой мобилизацию», «Мы не мясо!». Выходит на митинг, раскладывает в ящики антивоенные листовки. Но… ничего не происходит. Он описывает в дневнике, как в отчаянии рисует на асфальте «пацифики», как напрасно ждет реакции от прохожих. «Пустая покорность», «Никто не герой, кроме жертвы», — спустя время, разочаровано записывает он в дневнике.
Ольга Шкрыгунова вспоминает: «Он просто не мог жить как раньше. Читал сообщения об убитых детях, о бомбежках и не мог спать. Понимал, что должен что-то сделать».
Дважды до тюремного заключения Кушнир объявлял голодовки. Таким был его личный антивоенный жест. Это не было публичной акцией, о голодовках знали только его близкие друзья.
«Когда я написала о его первой голодовке пост в Facebook, там было три лайка, — рассказывает Ольга Шкрыгунова, — Одна украинка написала: «Спасибо». Я переслала Паше, и он сказал: ‘Вот видишь. Все не зря. Один человек понял, что я против войны, и я пойду до конца'».
Как устроен «Биробиджанский дневник»
Дневник состоит из трех неравных частей: первая с хронологическими записями (с 22 сентября по 28 октября 2022-го), вторая — хаотичный и обрывочный внутренний монолог, третья — обратный отсчет до Рождества, своеобразный антивоенный адвент. Это тщательно сконструированный текст: в письмах Кушнир писал, что хотел превратить дневник в симфоническую поэму — оммаж Скрябину, чью музыку он исполнял на концертах.
В дневнике Кушнир фиксирует хронику сопротивления: протесты в Дагестане, акции в Якутии. Он пишет о парне из Рязани, совершившем самосожжение в знак протеста против мобилизации: «Пляшущий факел. Выше ноги от земли… горел и плясал, бегал как безголовый петух». Он следит за судьбой Руслана Зинина, застрелившего военкома в Усть-Илимске.
Музыканта мучает непроходимая тревога, предощущение катастрофы. Антивоенный пафос его дневниковых записей превращается в культ трагедии, где одиночество и гибель кажутся единственно возможной формой сопротивления. Больше всего он боится сломаться, отречься от всего, во что верит. «Кажется, что не смерть страшна, но то, что называется впасть в руки человеческие, страшно, что перед смертью будет как с Протасевичем», — пишет он в дневнике.
Что Павел Кушнир думал про семью и общество
Вторая часть «Биробиджанского дневника» — уже не только хроника протеста, а пример литературного радикализма. Кушнир пытается найти форму, чтобы говорить о войне и боли. Метод нарезки, по его мнению, лучше всего подходит для фиксации разорванного сознания современного человека.
Одна из главных тем «Дневника» — деконструкция «традиционных ценностей». Кушнир не только критикует военную машину, но и считает, что надо уничтожить патриархальную семью с навязываемой ей покорностью перед жизнью. «Необходима деконструкция всего, что ведет к фашизму: прежде всего, семьи. Затем всех видов мрази в форме. Жизнь людей из простой российской семьи, то, что было для меня всегда хуже смерти.»
Кушнира терзает одиночество и потерянность: «Одиночество; скоро повестка и тюрьма. Поговорить бы с кем-то, кому доверяешь». Его отношения с матерью натянутые: она не поддерживала антивоенных настроений сына, после его смерти отказалась от независимого расследования и была против огласки страшной гибели сына.
25 декабря 2022 года он завершает дневник. Музыкант осознает, что искусство, которому он отдал жизнь, бессильно перед войной: «Музыка Равеля, музыка Шуберта, содержание — а на фронте умирают, подыхают обманутые люди». Через несколько месяцев он сам будет арестован и погибнет в СИЗО.
Как был издан «Биробиджанский дневник»
«Биробиджанский дневник» подготовил к публикации писатель, переводчик и издатель Дмитрий Волчек. Он включил в книгу не только дневниковые записи и комментарии к ним, но и письма Кушнира, расшифровки антивоенных роликов его YouTube-канала и последнего выпуска радиопередачи «Мазурки по средам», которую вел Кушнир на радио, а также написал обширное предисловие «Ледяная пустыня», которое служит одновременно портретом и эпитафией автору.
Волчек пишет: «В «Биробиджанском дневнике» мы слышим голос одинокого человека, лишенного подлинных собеседников, отторгнутого семьей и возлюбленной. И на это мироощущение практически не влияет то, что Кушнир был заметной фигурой — солист областной филармонии, участник многочисленных концертов и спектаклей».
«Оля, привет. Ты, кажется, писала мне, что если я умру, то ты издашь биробиджанский дневник… мне такое будущее кажется маловероятным…», — обращался в письме к Ольге Шкрыгуновой, которой он отослал тетрадь с рукописью, Павел Кушнир в августе 2023 года.
Издатель книги и журналистка Галина Тимченко вспоминает: «Мы даже не обсуждали, издавать или нет. Когда Митя Волчек пришел с рукописью, я просто сказала: да. Не было ни секунды сомнений. Потому что это высокая трагедия. Такая же, как с Навальным, только по Навальному горюют десятки тысяч человек, а в YouTube-канале Павла Кушнира было пять подписчиков. Он — абсолютно бесстрашный человек, который не побоялся умереть за свои убеждения. Он безымянный герой. Я уверена, таких в России много. Мы должны говорить про них. Чтобы люди внутри страны не сливались в одну безликую массу».