С 2022 года в России под преследование за передачу данных третьим странам попали 94 ученых. В отношении 43 из них возбуждены уголовные дела — не менее десяти связаны с обвинениями в шпионаже в пользу Китая.Федеральная служба безопасности (ФСБ) России усилила контроль над научной деятельностью в России. С 24 июня вступил в силу новый закон, усиливающий надзор спецслужбы за международным сотрудничеством российских ученых. Теперь взаимодействие с иностранными партнерами должно фиксироваться в цифровой базе ЕГИСУ НИОКТР — туда научные организации обязаны вносить данные о запланированных контактах и дожидаться оценки ФСБ на предмет угрозы национальной безопасности.
Новые правила касаются всех университетов, научно-исследовательских институтов, а также других субъектов, вовлеченных в научную, техническую или инновационную деятельность — по сути, это цифровая версия советского контроля над наукой, объясняет российский историк и социолог Дмитрий Дубровский. Он подчеркивает, что с 2022 года преследование ученых в России носит системный характер: «Те же органы, которые давали разрешение на научные контакты, потом заявляют: «А теперь мы считаем, что это была государственная тайна».
По данным издания T-invariant, с 2022 года под преследование попали 94 ученых, в отношении 43 из них возбуждены уголовные дела. Особняком стоят дела, в которых ученых обвиняют в госизмене в пользу Китая — точное число установить невозможно из-за закрытости процессов, а от многих участников научных проектов требуют подписания соглашений о неразглашении информации. DW разбиралась, зачем российская спецслужба систематически преследует ученых за контакты с представителями «союзного» Китая.
Ученых обвиняют в шпионаже на Китай с конца XX века
Российских ученых начали преследовать по обвинениям в шпионаже на Китай с конца 1990-х годов. Одним из первых российских ученых, публично обвиненных в шпионаже в пользу Китая, стал физик из Красноярска Валентин Данилов. Его арестовали в 2001 году по обвинению в передаче секретной информации при создании испытательного стенда для китайской стороны. Данилов занимался исследованием влияния солнечной активности на спутники и настаивал, что использовал только открытые источники. Тем не менее его приговорили к 14 годам лишения свободы. В 2012 году ученого освободили условно-досрочно, а в 2020 году Европейский суд по правам человека признал, что его право на справедливое судебное разбирательство было нарушено.
Параллельно с этим делом ФСБ преследовала океанолога Владимира Щурова, обвиненного в передаче секретных сведений в пользу Китая. Другие обвинения, в том числе в шпионаже, не подтвердились, и в итоге Щурова осудили по статье о разглашении государственной тайны на два года условно.
Схожая история произошла с профессорами Евгением Афанасьевым и Святославом Бобышевым из Балтийского государственного технического университета «Военмех». В 2002-2009 годах они в рамках межвузовского соглашения ездили с лекциями в Харбинский политехнический институт. Все учебные материалы, по словам коллег, проходили проверку ФСБ. Несмотря на это, в 2010 году оба были арестованы и обвинены в передаче секретной информации о ракетном комплексе «Булава». Суд проходил в закрытом режиме. Афанасьев получил 12 лет и 6 месяцев, Бобышев — 12 лет лишения свободы. В 2015 году стало известно о смерти Афанасьева в заключении. Правозащитная организация Amnesty International признала их политзаключенными, указывая, что переданные графики были признаны секретными лишь задним числом и предназначались для учебного процесса.
«Дело гиперзвуковиков»
После начала полномасштабного вторжения России в Украину ФСБ арестовала одного за другим сразу четырех ученых, которых обвинили в шпионаже в пользу Китая. Этот процесс назвали «дело гиперзвуковиков», его фигурантами стали сотрудники научных институтов, занимавшиеся технологиями, которые могут использоваться в разработке ракетных комплексов «Авангард» и «Кинжал». Однако коллеги обвиняемых выражали сомнения в наличии шпионажа: все научные публикации, по их словам, предварительно согласовывались с представителями ФСБ.
Особенно резонансным стал случай физика из Новосибирска Дмитрия Колкера, арестованного в июне 2022 года. Как рассказал его сын, поводом для обвинения в госизмене (статья 275 УК РФ) стали лекции, прочитанные на конференции в Китае еще в 2018 году. Колкер страдал от рака поджелудочной железы на последней стадии и умер спустя три дня после этапирования в СИЗО «Лефортово». По словам родственников, его выступления не содержали секретной информации и были согласованы со спецслужбами. Подобное обвинение было выдвинуто и против директора Института теоретической и прикладной механики РАН Александра Шиплюка — его приговорили к 15 годам лишения свободы. Дмитрий Дубровский предполагает, что ФСБ действует по инерции, оформляя такие дела «по шаблону»: «Обвинения в работе на Китай — самый простой путь для доказательства вины, потому что ученые там действуют открыто».
«Китай никак не реагирует»
Однако китайские власти, остро нуждаясь в новых технологиях, по мнению магистранта направления «Китайские исследования» Лейпцигского университета, автора Telegram-канала «Китайский городовой» Алексея Чигадаева, действительно ищут любые возможности, чтобы раздобыть их. Он отмечает, что в Пекине официально никак не комментируют аресты российских ученых и публично на них не реагируют. «Россия проводит суды, не вынося обвинения в публичное поле, а Китай не делает попыток «обмена» и избегает публичной дипломатии по таким случаям», — говорит он, добавляя, что не известно ни об одном случае, когда в шпионаже обвинялись граждане КНР.
Чигадаев указывает на недавнюю публикацию The New York Times, согласно которой российские спецслужбы встревожены интересом Китая в разных сферах, особенно в аэродинамике и беспилотных технологиях.
Американские журналисты ссылаются на внутренние документы российской спецслужбы, полученные от хакерской группы Ares Leaks, поэтому не могут утверждать, что документы подлинные. В этой информации содержится указание на активизацию китайской разведки, которая пытается вербовать российских ученых. Особое внимание уделяется российскому военному опыту в ходе вторжения в Украину. При этом Чигадаев считает, что детали многочисленных уголовных дел против российских ученых скорее говорят о том, что спецслужбы стремятся «перестраховаться», чем свидетельствуют о реальном открытом шпионаже в пользу Китая.
«Влияние на исследования»
В большом количестве судебных кейсов говорится о том, что передача информации китайской стороне проходила с ведома российских спецслужб, отмечает историк и социолог Дубровский. Что именно было предметом обвинений — доподлинно неизвестно, подчеркивает он, поскольку доступ к секретным материалам есть только у эксперта стороны обвинения: «Даже суд не имеет такой возможности. Это игра в одни ворота». Дубровский обращает внимание и на сомнительные доказательства, используемые в ряде дел. Так, бывший доцент МАИ Алексей Воробьев получил 20 лет за госизмену: следствие ссылалось на найденную «китайскую пыль» на карте памяти, где хранилось фото реферата, якобы переданного за рубеж.
По словам Дмитрия Дубровского, усиление контроля над научной деятельностью приводит к изоляции научного сообщества в России. После разрыва контактов с западными коллегами у российских ученых остается все меньше альтернатив — особенно на фоне сближения с Китаем, который активно продвигает собственные грантовые программы. «Насколько я вижу, некоторые молодые кадры не хотят идти в науку. Зачем, если можно получить 15 лет за выполнение госзадания?» — задается вопросом Дубровский. Он считает, что многие дела о госизмене — не что иное, как статистика ради отчетности спецслужб. «Да, шпионаж существует во всех странах, но в этих случаях мы видим, как работающие по проекту люди становятся фигурантами уголовных дел. Это замедлит развитие науки в России — впрочем, при нынешнем режиме, может, это и к лучшему», — заключает он.
