1 июля 2025 года Александр Лукашенко выступил на собрании ко Дню независимости, и в его выступлении прозвучали довольно неожиданные заявления. Часть своей речи он посвятил визиту в Минск спецпредставителя президента США Кита Келлога, освобождению политзаключенных и лично Сергея Тихановского.
Что это было и для кого — DW спросила у экспертов.
«Бесконечные оправдания»
«Выступление было нестандартным, и главный его лейтмотив — бесконечные оправдания Лукашенко за свою политику, причем нервные и с надрывом», — отмечает политический аналитик Валерий Карбалевич.
Так, Лукашенко оправдывался за российское ядерное оружие в Беларуси, и особенно нервно отреагировал на удары Израиля и США по иранским ядерным объектам, говорит Карбалевич. «Многие проводят аналогию: у нас ядерное оружие то ли есть, то ли нет, но Беларусь хочет его получить. И Иран хотел, а что получил? Люди считают, что оно создаст проблемы — и Лукашенко оправдывался» — объясняет эксперт.
Оправдывался Лукашенко и за факт переговоров с делегацией США во главе с Китом Келлогом: «Он убеждал публику, что это выгодно Беларуси, что американцы признали меня президентом, и это не значит, что я «прогнулся».
Попытки объяснить освобождение Тихановского
Большой резонанс в обществе вызвало освобождение Сергея Тихановского. «Это восприняли как какие-то перемены в политике. Противники Лукашенко их приветствовали. Сторонники, особенно силовики, начали его упрекать. Лукашенко оправдывался, что если политзаключенные умрут, то вина будет на нем, поэтому он их освобождает, то есть речь о расчете», — объясняет Карбалевич.
Про освобождение Сергея Тихановского было молчание и попытки пропаганды объяснять, что это и хитрый шаг Лукашенко, и неважное событие, вспоминает историк Александр Фридман: «То есть внутри номенклатуры Лукашенко, среди его сторонников существует непонимание этого шага. Лукашенко попытался, но ничего толком не объяснил, все свелось к «я знаю, что делаю».
«Начались сомнения в правильности политики Лукашенко»
Все эти оправдания говорят о неуверенности, о том, что последние события вызвали непонимание в обществе, и Лукашенко приходится объясняться, считает Валерий Карбалевич. «Казалось, что нет проблем, все стабильно, но вдруг начались сомнения в правильности политики, которую проводит Лукашенко», — объясняет политолог.
Возможно, причина оправданий — недовольство силовиков: «Лукашенко сказал, что я не могу проводить политику, не обращая внимание на тех, кто меня защищал в 2020 году. То есть среди силовиков и других представителей элиты есть непонимание линии, которую начал проводить Лукашенко, и тот попробовал ее объяснить».
«Лукашенко уже не с таким оптимизмом смотрит на США»
Лукашенко затронул темы, которых избегал, говорит историк Александр Фридман: «Например, войну между Израилем и Ираном он долго не комментировал, да еще вел переговоры с американцами и не хотел навлечь на себя критику Израиля, получить, как уже бывало, обвинение в антисемитизме».
Самым интересным, по мнению Фридмана, были нападки на американцев, на Трампа, которых белорусские власти также избегали в последнее время. «А тут Лукашенко смеялся над Трампом, критиковал его политический стиль, пытался доказывать, что это сближение не ему необходимо, а американцам. Но если это так, то какие у них цели? В итоге было много эмоций, много красивых слов, но не было конкретики», — резюмирует историк.
И судя по риторике Лукашенко, в этих переговорах все сложно, считает Александр Фридман: «У меня создалось впечатление, что сегодня Лукашенко уже не с таким оптимизмом смотрит на перспективы белорусско-американских отношений, как это было еще две недели назад или во время визита Келлога».
Будут ли и дальше освобождать политзаключенных?
Прогнозировать сложно, говорит Валерий Карбалевич. «Можно предположить, что процесс освобождений будет продолжен, но одновременно не останавливаются и репрессии. Одних освобождают — других садят. Это показывает, что какой-то системной либерализации нет и вряд ли будет», — говорит политолог.
Но есть сценарий, которого власти опасаются, уточняет Александр Фридман. «Этот сценарий озвучил Сергей Тихановский, что они пытаются достучаться до президента Трампа, чтобы тот потребовал освобождения белорусских политзаключенных. А Трамп это делает обычно в ультимативной форме. Вот Лукашенко и говорит: только попробуйте от меня что-то потребовать, и никто никогда не выйдет. Они боятся такого варианта. Допустим, Трамп потребует — и что делать? Не выполнить, проигнорировать? Тогда надежды на потепление отношений быстро закончатся».
В целом же Лукашенко, с одной стороны, показывает жесткость, что никого просто так выпускать не будут. С другой стороны, присутствует и компромиссная позиция, считает Фридман. «Лукашенко хочет показать себя хозяином положения. Он говорит, что в политике не все так просто, есть подковерные игры, и успокаивает свою номенклатуру, что если я освобождаю, то знаю, что делаю, доверьтесь мне. Этим он открывает двери для будущих освобождений, а чтобы контактировать с американцами, придется делать какие-то шаги. Но он панически боится впечатления, что на него можно надавить».
Можно ли говорить о смене курса репрессий в Беларуси?
В изменение нынешнего курса политики Лукашенко Валерий Карбалевич не верит: «Курс не меняется, но в его рамках есть сигналы, что Лукашенко готов к какому-то диалогу для уменьшения санкций. Пока только это можно сказать».
Александр Фридман тоже не ожидает принципиальной смены курса. «Это тактические игры. Лукашенко не против улучшения отношений, готов идти на компромиссы, готов к диалогу, причем и с американцами, и с европейцами. Но за политзаключенных он хочет что-то получить. Тихановский, возможно, был крупной инвестицией в надежде, что по поводу остальных мы уже договоримся по-настоящему, и мне отменят санкции, если я их освобожу», — предполагает историк.
С другой стороны, уточняет Фридман, любое потепление отношений с Западом зависит не только от воли Лукашенко, а от геополитического контекста. «Сложно себе представить, что отношения между Россией и США или Европой останутся такими, какие они есть, а Лукашенко — сблизится. У меня нет ощущения, что этот режим готов меняться и идти на либерализацию», — констатирует Фридман.
