Коммунистическая партия РФ выступила с критикой доклада Никиты Хрущева о культе личности Сталина. Кто и зачем подменяет память о сталинской эпохе в современной России — в тексте DW.В начале июля КПРФ в принятой по итогам XIX партийного съезда резолюции объявила ошибочным доклад Никиты Хрущева на XX съезде КПСС, осудивший культ личности Иосифа Сталина. Российские коммунисты назвали его «ошибочным и политически предвзятым» и указали на якобы имевшие в нем место «подтасованные факты и лживые обвинения в адрес И.В. Сталина».
В ходе того же съезда, на котором присутствовал, среди прочих, первый замглавы администрации президента России Сергей Кириенко, коммунисты предложили переименовать Волгоград в Сталинград — вслед за уже сменившим свое название местным аэропортом.
Памятники Иосифу Сталину в последние годы появились во многих городах РФ, включая Москву. Там на станции метро «Таганская» открыли воссозданный барельеф «Благодарность народа вождю-полководцу» с его изображением. Мемориалы жертвам политических репрессий же, напротив, пропадают с улиц российских городов. А председатель Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) Валерий Фадеев заявил, что Соловецкий камень, установленный в 1990 году в память о жертвах сталинского террора, следует убрать с Лубянской площади Москвы.
Решения КПРФ — не «самодеятельность», говорят эксперты
Российский политик и бывший депутат Московской городской думы от КПРФ Евгений Ступин в разговоре с DW называет направление, в котором движутся российские коммунисты, отрицая сталинские репрессии, «категорически неверным». «Репрессии — это исторический факт. Их признавал сам Зюганов, их признавали советские суды, которые реабилитировали тысячи репрессированных. Это исторические факты. К ним можно по-разному относиться, но отрицать их — значит противоречить фактам», — делится он. Своей резолюцией КПРФ, по его мнению, следует в фарватере политики Кремля. Косвенно это подтверждает и посещение съезда Сергеем Кириенко, продолжает он.
«Апология Сталина сейчас встроена в федеральную линию. Его именем называют довольно разные вещи. Но, очевидно, образ Сталина — это символ тенденции, которая прямо противоположна европейскому пути развития второй половины XX века. Это образ всемогущего государства, перед которым человек — прах и ничтожество», — уверен историк Никита Соколов. Он предполагает, что КПРФ, «как верный служака держит нос по ветру» и вторит нарративам российских властей о сталинизме.
Президент проекта «Последний адрес — Франция», хранитель фонда русской книги в библиотеке Bulac и президент Тургеневской библиотеки Аглая Ашешова считает, что в этом случае низовые инициативы и память о жертвах сталинских репрессий на уровне семьи могут противопоставляться государственной политике. Поэтому, по ее мнению, КПРФ пытается стереть след жестокости той эпохи. «Эта позиция ближе к брежневской: мы знаем, что было плохо, но давайте просто не будем об этом говорить».
В разговоре с DW она вспоминает мужчину, который срывал таблички «Последнего адреса». Объясняя свои действия, он сказал, что маленьким знал, что живет в великой стране, но теперь ему напоминают, что в ней были жертвы. «Без открытой дискуссии, кто громче крикнет — тот и будет слышен. Но не думаю, что все прямо в унисон соглашаются с тем, что Сталин — не тиран и убийца миллионов», — резюмирует она.
«Как историку мне трудно понять симпатию к сталинизму, не предполагая наличия у людей садомазохизма. Жить в тоталитарном обществе — значит быть вовлеченным в него и одновременно быть его жертвой. Русские, конечно, были не только участниками сталинизма, но и его жертвами, причем отнюдь не в тонкой, едва заметной форме», — говорит в беседе с DW историк и исследовательница Восточной Европы из Университета Торонто Марси Шор. Она продолжает, цитируя воспоминания Надежды Мандельштам: «Человек всегда цепляется за малейший проблеск надежды, расстаться с иллюзиями не хочет никто, посмотреть прямо в лицо жизни очень трудно. Трезвый анализ и выводы требуют сверхчеловеческого усилия».
Разговоры о Сталине: «Миф основания» нации или способ отвлечения избирателей
Никита Соколов подчеркивает, что образ Сталина состоит из множества ипостасей, однако действующие власти РФ пытаются представить его маршалом победы во Второй мировой войне. За последние двадцать лет Кремль, уверен он, устроил «подмену того, что исторические антропологи называют мифом основания нации» — события, с которым связано ее формирование. По мнению эксперта, новой точкой сборки в 1990-е должно было стать предотвращение путча 1991 года, но связанные с ними ценности не близки действующей власти. «Поэтому на место реальных событий августа 1991-го была поставлена новая мифологема — мы нация, родившаяся в мае 1945 года, мы нация победителей. Ужас войны загнан в тень и не вспоминается». А вместе с этим мифом, продолжает историк, должен родиться и образ генералиссимуса в белом кителе, которым и стал Сталин.
С этой мыслью соглашается Аглая Ашешова. Тем не менее она предполагает, что заставить россиян поверить в новый миф по-настоящему не удастся. «Возможен сценарий позднего СССР. Когда у человека есть частная жизнь, в которой он понимает, как все устроено, и есть большие нарративы, которые нужно просто выучить и оттараторить».
По мнению Марси Шор, общество «Мемориал» не случайно было создано одновременно и как историческая организация, которая документирует преступления советской эпохи, и как правозащитная структура. «Создатели «Мемориала» хорошо понимали, что уважение прав человека в настоящем требует опоры на историческую правду», — говорит она.
Евгений Ступин же думает, что новый раунд разговоров о Сталине — не более чем способ отвлечь граждан России от «реальных проблем»: «Жителей другие вопросы интересуют: у них ЖКХ повышается, пенсии нищенские, и их снова хотят их (пенсий. — Ред.) лишать. Мужиков на войну гонят, зарплаты низкие, уничтожают медицину, образование. Этот нарратив навязывается властью, в том числе с расчетом на споры, чтобы отвлечь внимание от того, что реально интересует людей».
Внутри самой КПРФ, однако, часть резолюции съезда о Хрущеве и Сталине не вызвала особого отклика, говорит Ступин со ссылкой на бывших однопартийцев. Куда большее недовольство, по его словам, они проявили в связи с визитом на съезд Кириенко и переизбранием Геннадия Зюганова на пост председателя ЦК партии.
Популяризация Сталина как скрытая угроза для Владимира Путина
Никита Соколов и Аглая Ашешова сходятся во мнении: излишняя популяризация образа Иосифа Сталина может не сыграть на руку режиму Владимира Путина. По их словам, большинству людей, которым он нравится, Сталин представляется борцом с коррумпированной номенклатурой. «Сталина на вас нет» — самое распространенное обращение к нему. — отмечает Соколов, — И оно адресовано вороватому начальству: мол, придет Сталин и вас всех расстреляет».
«Я думаю, что сейчас власть боится не столько левых, сколько тех, кто еще правее — более радикально-националистичных», — говорит Ашешова. И поэтому, в том числе, в современной России приняты репрессивные законы, продолжает эксперт: «Чтобы никто не вышел и не начал задавать вопросы. Потому что кто-то может сказать: «А Путин слабак. Вот Сталин бы такого не допустил!»
На вопрос о перспективах альтернативных левых политических сил в России на фоне смещения риторики КПРФ Евгений Ступин, однако, отвечает пессимистично: «Надо понимать, что Россия сейчас — диктатура. В рамках диктатуры я не знаю успешных примеров действий политических партий из эмиграции, к сожалению. Есть подпольный опыт, но серьезного успеха можно добиваться, только находясь в стране в относительно легальном поле. Сейчас это невозможно».
Марси Шор опасается, что популяризация и отбеливание образа Сталина могут не остановиться на России, а перейти в западное левое сообщество. В интервью DW она называет себя человеком левых взглядов, но добавляет, что изучала историю 1930-х годов и понимает, что означал сталинский террор: «И мысль о том, что его (сталинский террор. — Ред.) можно романтизировать и возродить, вызывает у меня отвращение. Но я боюсь, что это понимание не разделяют многие другие левые, которые могут быть уязвимы для нарративов о возрождении сталинизма».
