И в среде эмигрантов из России, и в Европе, которая их приютила, трудные вопросы задают все чаще. Российская оппозиция делает хуже себе самой, когда уходит от них, считает Константин Эггерт.Статья Юлии Навальной «What the Russian opposition wants» — «Чего хочет российская оппозиция» — опубликованная 17 ноября порталом Politico, предсказуемо вызвала бурю в социальных сетях и YouTube-стримах.
Наемники, милитаризм, конспирология
Большинство украинских комментаторов в очередной раз сошлось во мнении, что российская оппозиция безнадежно пропитана духом империализма. Позиция европейской блогосферы несколько более нюансированная, но, в общем, тоже скептическая. Российские комментаторы, как всегда, разделилась на критиков и сторонников ФБК и Навальной.
Как мне кажется, спор — вещь хорошая. Спустя почти четыре года после начала полномасштабного вторжения России в Украину и приезда сотен тысяч эмигрантов из РФ в страны Евросоюза политически активным россиянам стоит задуматься и дать ответы на острые вопросы, которые все чаще звучат и в эмигрантской среде, и, что не менее важно, в Европе, приютившей большую часть эмигрантов.
На мой взгляд, главный звучит так: «Как оценить нынешнее состояние российского общества?» Только ответив на него, можно говорить о будущем как России, так и политической оппозиции нынешнему режиму. На мой взгляд, свидетельств того, что российское общество охвачено жестоким моральным кризисом, предостаточно. Да, смелые, цельные, принципиальные идеалисты есть — но их ничтожно мало. Зато превращение наемничества в уважаемую профессию, равнодушие к беспрецедентной со времен Сталина милитаризации детей и юношества , цинизм, помноженный на конспирологическое мышление — это реальные явления и одновременно рычаги режима для укрепления власти и продолжения агрессии против Украины. Превращение посткоммунистической России за последние тридцать лет в общество потребления лишь укрепляет его, общества, пассивность — урбанизированной цифровой стране городов-миллионников реально есть, что терять в случае конфронтации с властью.
Диктатура, репрессии и война — следствия, а не причина этого морального кризиса, исторические корни которого уходят в страшный ХХ век и даже во времена Российской империи. Этот кризис, как мне кажется, не может закончиться с уходом Путина.
Война Путина или России?
Российские оппозиционеры в большинстве своем оспаривают, что кризис есть. Они скороговоркой упоминают «войну Путина» и подчеркнуто отстраняются от россиян, сражающихся на стороне Украины — то есть тех, кто выбрал путь активной борьбы с режимом. При этом они ссылаются на бедность, как на оправдание для сотен тысяч людей, завербовавшихся и продолжающих вербоваться, убивать и умирать, их семей, принимающих такой выбор.
Но, если вдуматься, это и есть образ моральной катастрофы, который видит весь мир, но который игнорируют участники эмигрантских конференций и заседаний в ПАСЕ. Призывы обратить взоры к некоему «европейскому будущему» в таком обществе даже на самых свободных выборах потонут в ставших привычными недоверии и страхе или будут перехвачены демагогами, которые пообещают и войну закончить, и «величие державы» сохранить, и ставки по ипотеке снизить.
Оппозиция в изгнании: готовимся, но ничего не делаем
Если же российская оппозиция в изгнании не считает «своих» граждан политически безнадежными, то не стоит ли попробовать обращаться к ним, как к взрослым?
Главная задача политика — не просто рисовать картины будущего, а бороться за власть и идти для этого на риск. Однако лидеры эмиграции, с одной стороны, утверждают, что антивоенные настроения в России сильны, а с другой заявляют, что не имеют права призывать людей к акциям гражданского неповиновения и другим формам сопротивления, чтобы не подставлять их под репрессии. Но как тогда давить на режим и ослаблять его сейчас, а не в неясном будущем? Неподцензурных СМИ, которые вдобавок подвергаются блокировкам, явно недостаточно. Даже в годы «холодной войны» «Радио Свобода» или «Би-би-си» играли важную, но все же не главную роль в расшатывании коммунистической системы.
На большинстве оппозиционных форумов стало общим местом говорить: «Мы готовимся к «будущему без Путина». На вопрос «Как это будущее наступит?» обычно следует ответ — «Внезапно». Это правда, в системах, подобных путинской, все непрозрачно.
Однако, если предположить, что Путина в одночасье свергнет условный генерал Иванов, или новый Пригожин, или же сменит некий новый Горбачев (пока это самый маловероятный вариант), то «иванов», «пригожин», «горбачев» и станут определять будущее страны и управленческого аппарата. У них не будет никаких стимулов делиться властью с эмиграцией.
Российской оппозиции лучше не отмахиваться от неудобных вопросов
Склонность видных российских оппозиционеров выдавать желаемое за действительное и игнорировать проукраински настроенное общественное мнение в Европе вызывает здесь нарастающее раздражение, причем не только в странах восточного фланга НАТО. Бесконечные споры эмигрантов о том, должны ли западные санкции затрагивать «простых россиян», нарочитая отстраненность от исторического опыта европейских народов, переживших российскую и советскую оккупацию, часто назидательный тон высказываний в адрес европейских институтов — все это постепенно подрывает поддержку, которая российским политикам-эмигрантам очень нужна.
«Сегодня недостаточно сказать «Я против Путина!» — заметил в беседе со мной один из депутатов бундестага от правящей коалиции. — Политикам нужны стратегия и пусть небольшие, но регулярные практические действия». Получивший большую огласку в кругах деятелей европейской культуры срыв гастролей в Италии Валерия Гергиева и Ильдара Абдразакова, по словам моего собеседника — один из примеров таких действий.
Оппозиционерам-эмигрантам лучше не отмахиваться от неудобных вопросов и не делать вид, что «все идет по плану». В России, в которую они надеются вернуться, история насквозь пропитана культом силы. Стараться там всем понравиться и от всего застраховаться — заведомо проигрышная стратегия. Способность говорить о неприятном, но неизбежном — гражданской ответственности, отказе от приобретенного разбоем, сочувствии и деятельном покаянии перед жертвами этого разбоя — напротив, признак моральной силы и воли к переменам. Это и есть политическое лидерство. Успеха в политике никто и ничто не гарантирует. Но его точно не будет, если игнорировать реальность.
Автор: Константин Эггерт — журналист, автор еженедельной колонки на DW и интервью-проекта DW «вТРЕНДde». Константин Эггерт — в Facebook, в Telegram.
Комментарий выражает личное мнение автора. Оно может не совпадать с мнением русской редакции и Deutsche Welle в целом.
