Янина Соколовская родилась на хуторе Зыков близ Городницы Житомирской области в 1924 году. У нее было 7 братьев и сестер. Все они выжили во время Голодомора 1932-1933 годов. Однако тогда, по рассказам женщины, от голода в ее селе вымирали целые семьи.
До коллективизации отец Янины работал помощником лесника. Они держали большое хозяйство — две коровы, двух свиней, пару волов, много гусей. Но все изменилось, когда все начали забирать в колхозы, рассказывает женщина: «У нас две коровы было — забрали одну, два кабана — забрали одного. Видят, что гусей много — забрали, сколько им надо. Это вязали и все на подводы».
«Говорили, что в колхозы все везут»
Кроме скота, «забирали бороны, плуги, еду», рассказывает очевидица, «ходили, палками тыкали в землю, искали зерно». Она говорит, что все люди в селе тогда прятали зерно — «такое деревянное ведерко было закопано в земле». Его нашли и отобрали.
Янина помнит, как мама сильно плакала и просила не отбирать у детей последнее. На что ей ответили: «Встань к стене — буду стрелять». Пугали, что убьют, если не отдаст. И даже одежду отбирали, вспоминает она: «У мамы был американский шарф — длинный, черный, когда-то дядя из Америки привез, то даже его забрали».
Кто забирал все это в колхозы, маленькая Янина тогда не понимала. «Они сами говорили, что якобы из поселкового совета, какое-то начальство», — вспоминает она. Люди между собой говорили, что это «Сталин такое делал, советская власть». После этого начался голод , вспоминает она.
«Я на этом пальце кровь сосала — так я есть хотела»
«Я на этом пальце кровь сосала свою — так я есть хотела!», — несколько раз в разговоре повторяет Янина, показывая на средний палец левой руки. Воспоминания о Голодоморе 1932-1933 годов до сих пор, даже в 101 год, не покидают ее.
Отец Янины сильно болел, «весь вспух, такая голова была раздутая и лицо раздуто». А мать пыталась где-нибудь достать немного еды для семьи. «У нас улица есть в Городнице, там одни евреи жили. Им нужна была помощь — пол помыть или постирать, — рассказывает женщина. — Мама весь день работала в колхозе, а вечером шла помогать по хозяйству в этих домах в Городнице». За это ей могли дать отруби из гречки, вспоминает Янина: «Или какую-нибудь тарелочку еды дадут, и еще, может, ложки две муки туда сыпнут, такой беленькой-беленькой».
А дети собирали в лесу заячий щавель и окопник — «толкли его, лепешки на плите пекли и ели». Пили «колотушку», которую мама варила. «На плите стоит кастрюля большая, алюминиевая, мама расколотила эту муку — как пойло, которым телят поили. Туда могла всыпать отруби из гречки. Пьешь ее, пьешь, будто много уже выпил. А есть все равно хочется, так сильно есть хочется!», — вспоминает женщина.
Еду пытались сделать из всего, что могли найти, рассказывает она: «Желуди собирали, варили несколько раз, а потом в ступе толкли. Мама сыпала туда эту крупу и делала такие пампушечки».
«Целые семьи вымирали»
Женщина рассказывает, что были семьи, где во время Голодомора умерли все . «По пять, по шесть человек было в семье примерно — вымирали все. Потому что не было чем спасаться», — рассказывает она. Помнит, как пять подвод ехало по дороге, и на каждой стоял гроб.
Люди пухли от голода и умирали, но в семье Янины все выжили. Ее мать насушила «много ягод, разных трав, грушек-дичек» и поила детей этим отваром. «Я так есть хотела. Кричала даже, говорила маме, как сильно я есть хочу», — вспоминает она. Женщина слышала страшные истории в то время, например, о том, что на рынке видели холодец, в котором «находили ногти из пальцев».
Колосья на поле собирать было запрещено — «7-8 лет тюрьмы давали за один колосок», — говорит Янина. Люди копали руками землю и искали картошку, которая могла остаться. «Она мерзлая, она гнилая, но внутри, как крахмал. Вот собирали и терли. И так пекли из этого коржи, галушки делали». Янина вспоминает, что стало легче, когда начали собирать ягоды и грибы в лесу.
Выселение в Казахстан
В 1936 году, говорит Янина, всю их семью выселили в Казахстан. «Мы считались поляками по национальности», — объясняет она. — Поляков и немцев высылали отсюда». И отец, и мать, по ее словам, разговаривали только на украинском, в Казахстане работали в колхозе вместе со старшими детьми. У них забрали паспорта и не разрешали возвращаться на родину.
В Казахстане семья прожила 11,5 лет, после чего им позволили вернуться. Тогда Янина работала комбайнером. В Казахстане было хорошо жить, вспоминает женщина.
Возвращение в Украину — и снова голод
Но «вся семья решила, что едем обратно домой, в свою местность». Семья вернулась, когда в Украине снова был массовый голод. «Мы приезжаем, 47-й год, голод страшный здесь в Украине был», — вспоминает она, и добавляет, что, несмотря ни на что, уезжать уже никто оттуда не собирался. «Есть, как говорится, родная земля. Где родился, там и хочется жить», — объясняет женщина.
Односельчане, у которых были какие-то запасы, делились тогда едой, рассказывает Янина: «Какая-то родня, чего-то горстку дадут, блюдечко маленькое или чашечку какой-то крупы, ржи. Картошку гнилую ели». Она вспоминает, как родила тогда дочь, но не имела грудного молока: «Возьму хлеба какого-нибудь такого черного, давали паек 400 граммов. Я немного его пожую, в тряпочку завязала и в рот. Она сосет, сосет, плачет, голодная».
В колхозе тогда им выдавали по 200 граммов крупы за трудодень, но чтобы его заработать — нужно было работать и по два дня, вспоминает Янина.
«Я не помню легкой жизни»
Женщина воспитала троих детей — двух дочерей и сына. Сейчас она живет сама в стареньком доме в Городнице, а дети — в других городах и странах. Ей помогает живущая поблизости племянница.
Янина говорит, что «не помнит легкой жизни», потому что много бед пришлось испытать. «Пережили всякое горе, разные беды, но еще живу», — говорит Янина. Сейчас, во время войны ,у нее только одно желание: «Только чтобы не от чьей-то руки, а просто своей смертью умереть».