В России все сильнее изолируют уязвимых людей с ВИЧ. Помогающие им фонды сталкиваются с давлением государства и теряют международное финансирование.»Главное — сделать так, чтобы человек к нам пришел», — рассказывает DW один из работников НКО в России, пожелавший остаться анонимным. Организация работает с наркозависимыми и в последние годы наблюдает рост потребления синтетических наркотиков : «Эти люди боятся из дома выйти, у многих паранойя, психозы. Они, в отличие от тех, кто зависим от опийных веществ, часто вообще не понимают, что делают, им в моменте все равно — использовать чужой шприц, есть ли презерватив, а употребляют они группами».
Фонд самыми разными путями ищет этих людей и пытается им помочь: для них есть экстренная служба связи с врачами, консультации психологов и психиатров. «Это очень дорогое удовольствие. Но половина из тех, с кем мы с таким трудом установили контакт и кто приходит к нам, справляются, они перестали употреблять, начали следить за своим здоровьем, некоторые уже нашли работу», — рассказывает собеседник DW.
Только сам он свою работу в следующем году может потерять: фонд долго существовал в основном благодаря международной поддержке, сейчас финансирование может совсем прекратиться. «На одни только российские деньги мы не выживем», — говорит он.
Программ для уязвимых групп все меньше
В Восточной Европе и Центральной Азии живут около 2,1 миллиона человек с ВИЧ. Это единственный регион, где смертность, связанная с вирусом, продолжает расти: с 2010 года она увеличилась на 48%, показывают данные Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу (UNAIDS). Самое большое число людей с ВИЧ в регионе — в России.
Абсолютное большинство новых случаев (94%) приходится на так называемые ключевые группы и их партнеров: потребителей наркотиков, секс-работников, гомосексуалов, трансгендерных людей. Все они особенно уязвимы: потому что, например, опасаются насилия, зачастую не могут обратиться к врачу,боясь дискриминации, по той же причине избегают общения с государством.
«Сервисы, ориентированные на сообщества — главные помощники для ключевых групп населения в начале взаимодействия с системой. Людям сначала трудно напрямую обратиться за государственной поддержкой, им проще связаться с некоммерческой организацией, работающей с комьюнити. Именно там есть доверие, есть равные консультанты — люди, которые сами прошли через этот опыт и понимают, как нужно помогать. И именно эти услуги подпадают под сокращение в первую очередь», — говорит DW региональный директор UNAIDS в Восточной Европе и Центральной Азии Эмонн Мерфи.
Давление внутри России
«Довести зависимого от новых веществ человека до «СПИД.Центра» — это просто ювелирная работа. Помочь многодетной маме доехать до этого центра из далекого поселка получить таблетки для себя и детей, пока она сама в трудной ситуации и не справляется с жизнью — это целый кейс. Государство этим не занималось и заниматься не будет», — рассказывает DW ВИЧ-активистка Мария Годлевская о работе российских фондов.
Некоторые из них теперь сократили, сильно изменили или вовсе прекратили свою работу, потому что на нее больше не удается получить деньги, другие оказались под запретом и вынуждены были уйти. «Именно они зачастую помогали с программами, на которые было не найти деньги внутри России», — поясняет Годлевская. Так, в этом году «нежелательными» были признаны фонды Элтона Джона Elton John AIDS Foundation (это одна из крупнейших в мире благотворительных организаций по борьбе со СПИДом ) и Евразийская коалиция по здоровью, правам, гендерному и сексуальному многообразию.
В 2022 году в России запретили «пропаганду ЛГБТ» , в 2023 — Верховный суд РФ объявил «международное движение ЛГБТ» экстремистской организацией и запретил его. Теперь в России ни один фонд не может работать с представителями ЛГБТК+ сообщества даже если бы и очень хотел, говорит Годлевская. Она, как и другие опрошенные DW эксперты, прогнозирует скачок числа новых ВИЧ-инфекций, а также то, что все больше людей с ВИЧ будут прекращать принимать терапию.
Тестируют на ВИЧ много, но не тех
Минздрав России отчитывается о том, что число новых случаев инфицирования продолжает снижаться: в 2024 году оно, по данным министерства, опустилось почти на 12% по сравнению с 2023 годом — до 48 400. Роспотребнадзор приводит цифру в 51 984 новых случая, но тоже заявляет о постепенном их уменьшении. «Реальных цифр мы не знаем», — говорит Евгений Писемский.
Он еще несколько лет назад был вынужден закрыть свою организацию «Феникс плюс», которая помогала ВИЧ-инфицированным, а также мужчинам, имеющим сексуальные отношения с другими мужчинами, до того ее признали «иноагентом» . Остался только сайт «Парни плюс», сам Писемский живет не в России: «Доноры ушли, а государство тратит деньги на войну. Мы консультируем и информируем, но это капля в море».
Власти объявляют об очень большом числе тестов на ВИЧ — за год были проверены почти 37% россиян. Это дает какой-то эффект, но мало смысла тестировать бабушек в поликлиниках, нужно смотреть на уязвимые группы, говорит Писемский.
В его организации во время работы в России тестировали примерно по 10 тысяч представителей уязвимых групп в год — и почти у каждого десятого выявляли ВИЧ. Писемский объясняет: значит там эпидемия. «Доступ к уязвимым группам есть только у НКО, количество тестов в этих группах сильно снизилось, так эпидемия становится невидимой», — подчеркивает он.
«Какое-то время это все может не выходить за пределы ключевых групп и как-то там вариться, но когда крышка у кастрюли отвалится — выплеснется наружу. То есть, выйдет в общую популяцию через гетеросексуальные половые контакты», — прогнозирует международный консультант по ВИЧ-инфекции Алексей Лахов.
Денег на профилактику становится меньше
Инициативы тем временем теряют и международную поддержку. Все это делает профилактику ВИЧ еще сложнее. Глобальный фонд по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией оказался перед серьезным финансовым кризисом: основные доноры, включая страны ЕС и США, уменьшили свои взносы. Всего пока собрано 11,34 млрд долларов вместо запланированных 18 млрд. Эти сокращения уже сказываются на программах профилактики и терапии ВИЧ — миллионы людей, по данным UNAIDS, теряют доступ к жизненно важным медикаментам и средствам защиты.
Из-за этого эпидемия, в частности, в Восточной Европе и Центральной Азии будет только разрастаться, а профилактики станет еще меньше, говорит DW региональной директор в UNAIDS Эмонн Мерфи. По его оценке, уровень смертности там все еще слишком высок, многие обращаются за помощью слишком поздно: «Нам нужно, чтобы они обращались раньше — тогда мы эффективнее сможем помочь им самим и предотвратить другие случаи инфицирования».
Финансирование UNAIDS также серьезно сокращается: из-за этого организация в регионе уже закрыла свои офисы в Беларуси и Армении, а к маю закроет их также в Кыргызстане, Казахстане, Молдове и Таджикистане. «Мы не хотели этого делать, но у нас недостаточно ресурсов, мы вынуждены менять модель работы», — говорит Мерфи. В России с этого года представителей организации больше нет.
Цензура и рост рискованного поведения в России
В России при этом многие все еще боятся говорить о ВИЧ: «В школе об этом толком не услышишь, дома родители стесняются объяснить», — отмечает Мария Годлевская. По ее оценке, среди молодежи профилактика в России всегда была запоздавшей: «Когда разрешали говорить с ними о ВИЧ, было поздновато, многие уже к тому моменту занимались сексом и пробовали психоактивные вещества. Сейчас стало еще сложнее: лекцию на тему ВИЧ в учебном заведении прочитать можно, но при этом про пути передачи и методы защиты говорить нельзя, это надо как-то очень сильно изворачиваться».
На фоне продолжающейся войны России против Украины люди испытывают колоссальный стресс, а значит более склонны в том числе к рискованному сексуальному поведению, говорит Алексей Лахов. «Подросткам о профилактике толком ничего не рассказать, презервативы за государственный счет не купить — это не совпадает с «традиционными ценностями». Не совпадают с ними и принципы профилактики, которые не оценивают человека, а просто помогают ему снизить риски», — констатирует Евгений Писемский.