В Беларуси помилование все чаще применяется в обход формальных процедур и без объяснения причин. Ситуации с политзаключенными демонстрируют, что решения могут отменяться или изменяться без правовых оснований. Юристы рассказали, как инструмент гуманизма превращается в механизм давления.
Помилование Статкевича незаконно отменили
Политик Николай Статкевич уже пять с половиной лет находится в заключении, его держат в максимальной изоляции, полностью запрещая коммуникацию и с адвокатом, и с родными. 11 сентября он был в группе политзаключенных, освобожденных в результате переговоров американской делегации с режимом Лукашенко, но отказался покидать Беларусь . В итоге Статкевича увезли в неизвестном направлении, почти два месяца его близкие не знали, где он. На днях супруга получила ответ из Министерства внутренних дел, что Николай отбывает наказание по приговору, вынесенному в 2021 году, — тогда он получил 14 лет лишения свободы.
Освобожденные в один день со Статкевичем в комментарии DW не смогли пояснить, на каком правовом основании их выпустили и вывезли из страны. Некоторые — например, Лариса Щирякова — накануне подписали прошение о помиловании, другие же — например, Николай Дедок — принципиально отказались его подписывать, но в итоге никому ни в колонии, ни на границе не выдали документы, где была бы указана формальная причина. В пресс-службе Лукашенко 11 сентября заявляли, что он «помиловал 52 человека, исходя из принципов гуманизма».
В правозащитном центре «Вясна», ссылаясь на ответ из МВД по делу Статкевича, отмечают, что в законе нет процедуры отмены помилования, за исключением случаев совершения человеком нового преступления в течение неотбытого срока наказания.
«Но согласно ответу МВД, это не случай Николая, так как он продолжает быть заключенным по старому приговору, — говорит юрист Светлана Головнева. — Поэтому можно констатировать отсутствие правовых оснований для его дальнейшего лишения свободы, даже на основании национального закона».
Неординарные меры для Протасевича
3 мая 2023 года Минский областной суд вынес приговор по делу основателей Telegram-канала Nexta. Роман Протасевич, который сотрудничал с властями, получил восемь лет лишения свободы. Уже 22 мая стало известно, что Лукашенко помиловал осужденного. При этом, отмечает белорусский адвокат, к которому DW обратилось за комментарием, в законе четко сформулировано, что «ходатайства о помиловании рассматриваются только после вступления приговоров в законную силу».
«Учитывая, что десять суток дается только на подачу жалобы, это беспрецедентный случай, — говорит собеседник. — Нужно дождаться вступления в силу приговора, далее подать ходатайство о помиловании, дождаться, пока его рассмотрит специальная комиссия, которая обычно заседает раз в квартал. Так что обычно процедура занимает минимум несколько месяцев, и только после этого документ попадает на подпись к Лукашенко. Очевидно, что в случае с Протасевичем были приняты экстраординарные меры, ничего подобного ранее в практике не встречалось».
Роман Протасевич признался, что писал заявление с просьбой помиловать его. Такое ходатайство обязательно требуется для запуска процедуры, именно поэтому его часто требуют от политзаключенных. Однако на практике подписание документа ничего не гарантирует: многие политзаключенные, которые согласились с такими условиями силовиков, продолжают находиться в колонии. А некоторых политзаключенных, которые принципиально не подписывают ходатайство, наоборот, отпускают. Например, Павел Виноградов так дважды выходил на свободу.
Новый суд для помилованного священника
20 ноября стало известно, что Лукашенко помиловал двух католических священников, которых правозащитники признавали политзаключенными. Ксендз из Воложина Генрих Околотович получил 11 лет лишения свободы якобы за «измену государству». Его освобождение стало возможным благодаря переговорам руководства католической церкви с режимом Лукашенко.
На днях стало известно, что Околотовича ждет новый суд, на этот раз — о запрете на выезд за границу, хотя по факту освобожденных священников сразу же вывезли в Ватикан. Поводом стал огромный долг, который ему выставили по предыдущему приговору: власти оценили ущерб государству в 1 млн 700 тысяч рублей (около 500 тысяч евро). На имущество, которое в основном принадлежит церковному приходу и родным ксендза, до сих пор наложен арест.
Белорусский адвокат подчеркивает, что при рассмотрении ходатайства учитывается возмещение ущерба или уплата преступного дохода. «И обычно, если у заключенного висит долг, помилование ему не светит, — говорит собеседник. — Чтобы был шанс, требуется признание вины, раскаяние и погашенный ущерб. И чем раньше будет сформулирована такая позиция, тем лучше. Однако по ситуации с политзаключенными мы видим, как власть нарушает свои же процедуры. Фраза «иногда не до законов» хорошо характеризует, во что превратили и помилование».
